В сетях соблазна (ЛП) - Блэк Шайла. Страница 73

Она вошла внутрь, держа в одной руке ключ от комнаты с кассетами, а другой потянулась к сумочке и достала пистолет.

Я люблю тебя, Роман.

Ну и дура.

Зачем она вообще раскрыла рот? Она не собиралась говорить ему это. Никогда. Ей стало тошно от мысли, что он планирует какую-то новую жизнь в пригороде, когда они вернутся в Вашингтон. Зачем он упомянул об этом? Таким образом он давал ей понять, что, когда они снова окажутся в Штатах, он еще больше отдалится от нее, чтобы найти свое славное будущее? Или потому, что теперь хочет, чтобы его будущее включало и ее? Однажды он бросил ее, потому что считал, что она не дает ему покоя. Изменилось ли это после прошлой ночи? Они открылись навстречу друг другу. Тине казалось, что они также открыли друг другу свои сердца. Она чувствовала такой покой, который не чувствовала уже много лет.

Роман тоже это почувствовал? Или она обманывала себя?

Тина прокралась вперед. Под ногами скрипнули доски. Она остановилась, прислушавшись, прежде чем вздохнуть, одновременно печально и с облегчением. Она позволила страхам Романа повлиять на нее. Она понимала, почему он беспокоится. Где-то здесь ошивался Кэмп. Несмотря на то, что он был красавчикам, он определенно опасен. Но, как он мог узнать, куда ехать, не поговорив с Эллен Хаус? Об этом месте никто не знал.

Мгновение спустя она услышала слабое царапание в нескольких метрах справа и чуть не подпрыгнула. Подавив крик, она увидела, как на полу мелькнул грызун, и бросился обратно в тень.

Черт. Она спокойно относилась к мышам. В основном. К крысам… не так спокойно. Но она должна была сохранять присутствие духа. Если она закричит, Роман прибежит, чтобы спасти ее. Конечно, это было по-рыцарски, хотя и устарело. Она могла сама о себе позаботиться. Тем не менее, Роман беспокоился о ней, и это трогало ее больше, чем она готова была признать. Она просто не нуждалась в спасении.

Тина снова оглядела амбар, изо всех сил стараясь не обращать внимания на то, какой он жуткий. Где эта чертова комната? Эллен сказала повернуть направо и идти до последнего стойла. Поэтому она шагнула глубже в амбар, с каждым шагом все больше отдаляясь от солнечного света, проникающего сквозь открытые двери.

Она не ожидала, что Роман так отреагирует. Выпалив, что потеряла ребенка, она ожидала, что он лишь пожмет плечами, а не погрузится в глубокую и, казалось бы, бездонную печаль. Переживая вину, он замкнулся в себе, и она не смогла этого вынести.

В этот момент он эмоционально изолировался. Она поняла, что если не сделает что-нибудь, он навсегда останется наедине со своей болью. И, простив Романа, она поняла, что уже не чувствует себя такой одинокой.

Она заметила металлический блеск в углу амбара. Она надеялась, что это замок в двери, ведущей в комнату с упряжью, но если она хочет знать наверняка, ей придется выпустить из рук пистолет и взять сотовый телефон, чтобы включить фонарик.

Как только Тина сунула пистолет в сумочку и вытащила мобильник, фонарик осветил темный угол, который она не могла разглядеть ранее. К сожалению, это не сделало визуальный эффект менее жутким. Фермерские инструменты выглядели ужасно. Целая стена, полная ржавых кос, мотыг и граблей, почти заставила ее взвизгнуть. Подул сильный ветер, от которого задрожала отошедшая штукатурка, загремели и задребезжала инструменты.

Думай о хорошем, сказала она себе.

В данный момент ей в голову не приходило ничего хорошего.

Вместо этого она сосредоточилась на том, что произойдет, когда она вернется в машину. Может, Роман скажет ей, что тоже любит ее. Скорее всего, нет, но мечтать не вредно. Скорее всего, он сосредоточится на том, что они наконец-то заполучили записи. По дороге в Лондон они могли бы обсудить, что было на этих записях и как использовать их для защиты всех, кто им дорог.

Нет, он позвонит парням, и они обсудят следующие шаги. Или он воспользуется этим временем наедине, чтобы мягко отшить ее.

Тина терялась в догадках.

После прошлой ночи она совсем запуталась. Когда они вместе лежали и говорили о ребенке, которого потеряли, она почувствовала, как связь между ними усилилась. Но, возможно, Роман не чувствовал того же.

Но сейчас ничто из этого не имело значения. Ей просто нужно забрать записи, убежать отсюда и как можно скорее вернуться обратно в Лондон. Тревога Романа, навеянная фильмами ужасов, передалась и ей. В голове крутились мысли о том, как сбежать из жуткого логова, где, вероятно, обитает серийный убийца.

Она посветила телефоном по направлению к задней части сарая, где заметила металлический блеск и увидела дверную ручку. Есть!

Ускорившись, она кинулась к двери. Когда она поднесла ключ к зазубренному отверстию, ее рука дрожала. Это должно быть то место. Тина понятия не имела, что будет делать, если увидит, что кассеты уничтожены. Она молилась, чтобы от них осталось достаточно, и суперумный техник смог извлечь из них информацию.

Замок проржавел. Она смогла вставить ключ, но он не поворачивался до конца. Ей понадобятся две руки, черт побери. Она положила телефон на ближайшую полку фонариком вниз, чтобы она могла видеть. Ручка обожгла ее холодом, когда она взялась за нее и повернула ключ.

Когда Тина толкнула дверь, та скрипнула и открылась. Девушка схватила телефон и посветила внутрь полуразрушенной комнаты. Вот она, коробка с надписью ЛИЧНОЕ и заклеенная скотчем. Это был единственный предмет, оставшийся в комнате, поэтому она забрала ее. Коробка даже поместилась в ее небольшой сумочке.

Когда Тина засунула ее в сумку, то вздохнула с облегчением.

А потом чуть не закричала, когда почувствовала как ее талию обхватила жесткая рука, а ко рту прижалась ладонь, оборвав так и не вырвавшийся крик.

— Тише, Августина, — прошептал глубокий голос ей на ухо, когда твердое тело прижалось к ней сзади. — Мы здесь не одни, и если ты выйдешь из этой двери, боюсь, что кто-то умрет.

Ее охватил чистый ужас. Она узнала этот голос. Ее схватил Мэтью Кэмп, так крепко, что она не могла шелохнуться. И даже пикнуть.

— Брось телефон. Если они увидят свет, то узнают, где мы.

Да, Роман найдет ее, и ей нравилась эта идея. Она вцепилась в фонарик. Если Кэмп хотел отобрать у нее телефон, то ему придется либо отпустить ее талию, либо убрать руку ото рта. Тогда она или убежит или закричит.

— Не борись со мной. Тут не я плохой парень, — прошептал он. — Босс послал меня проследить за тобой. Я уже несколько дней отслеживаю твой телефон. К сожалению, я думаю, что мой конкурент подсунул трекер Роману, но я не мог добраться до него, иначе меня бы вычислили. Брось телефон, Тина. Они войдут сюда в любую минуту.

Она колебалась.

Он вздохнул.

— У нас нет на это времени… Я подозреваю, что Дарси Хильдебрандт работает на русских, и если я прав, она сейчас там с Романом. Она использует его, чтобы заставить тебя отдать записи.

Кэмп знал гораздо больше, чем думала Тина. Если Дарси работала на русских, кто был его боссом? Зак? Может быть, президент использовал свою собственную охрану, чтобы проворачивать грязную работу и держал это в секрете. Тина не учла этого… но это было логично. А услышав его обвинение против Дарси, она внезапно поняла, почему та так странно себя вела. Ни один человек не мог так много улыбаться. Никогда.

Если только все это не было обманом.

Она уронила телефон в сумочку, фонарик все еще был включен, но плотная кожа сумки от Луи Виттона не позволяла пробиться свету наружу.

— Очень хорошо. Нам нужно уходить. Здесь есть выход в задней части амбара, но нам придется поспешить.

Послушать и убрать телефон в сумку — это одно. Но позволить Кэмпу увести ее отсюда — подальше от Романа, когда он может быть в опасности — совершенно другое. Она пнула его в голень.

Кэмп застонал.

— Эй, перестань. Нам пора бежать и быстро. Я же сказал, что здесь Дарси, и она не одна. С ней как минимум двое мужчин. Я должен доставить тебя в безопасное место. Это моя основная задача, наряду с восстановлением этих записей.