На Грани (СИ) - Лински Литта. Страница 67

Бывшую королеву Элвир застал на месте. Вид у нее был какой-то напуганный и жалкий. Бледное лицо явно хранило следы слез. Глядя на женщину, походившую на затравленного зверька, Торн еще больше укрепился в своих подозрениях. Вполне возможно, отец настаивает на своем, а бедняжке, которой отведена роль мелкой фигурки на игральном диске, вся эта затея явно не по душе.

— Ваше высочество, — Элвир склонился в поклоне. Величать женщину, как прежде, «величеством» было бы неуместно и звучало бы издевкой. Обратиться к ней просто «эна Ильд» — по меньшей мере бестактно. Зато никто не отменял ее статус тарнийской принцессы.

— Эн э-э-э… Торн? — она явно смутилась, боясь назвать гостя чужим именем.

Что ж, ничего удивительного. Его знают в лицо и по имени лишь те, кто связан с ним по долгу службы или постоянно вертится при дворе. Шафира же с самого захвата столицы не покидала Нианон, но жила отшельницей. Она и с королем-то виделась всего раза два-три.

Мужчина улыбнулся, чтобы дать собеседнице понять, что она не ошиблась, и хоть немного ободрить и успокоить ее.

— Что вас привело ко мне? — спросила женщина, стараясь казаться исполненной достоинства и спокойной, однако это ей плохо удавалось.

— Ваше высочество, прошу простить мне непрошеный визит. Он вызван мелким недоразумением, которое, как я надеюсь, мгновенно разрешится к обоюдному согласию и удовлетворению. Цель моего посещения некоторым образом имеет отношение к энье Линсар…

После этих слов протектор окинул собеседницу внимательным взглядом. И не зря. Бывшая королева мгновенно поменялась в лице — сначала побелела еще сильнее, затем, напротив, залилась краской. Руки ее нервно мяли ткань темного платья, дыхание сделалось прерывистым, а сердце стучало так, что было слышно Торну, стоявшему к тарнийке отнюдь не вплотную.

— Энья Линсар? — женщина подалась вперед, буравя его почти безумным взглядом. — Что с ней?!

Ого, даже так! А не имеет ли бледная заплаканная бедняжка отношения к покушению на королевскую невесту?

— А что с ней могло случиться? — вопросом на вопрос ответил Элвир. Голос его звучал холодно и подозрительно.

Под пронзительным взглядом серых глаз Шафира до Берра молчала.

— Где кольцо? — Торн решил отбросить ненужную вежливость и перешел к более суровой манере допроса.

— Какое кольцо? — было видно, что каждое слово дается тарнийке с трудом и врать она совсем не умеет.

— Вы знаете, какое, — протектор бросал слова отрывисто и жестко.

— У меня его нет! — истерично взвизгнула женщина.

— А где оно?

— Я не знаю. Не знаю! Не знаю, слышите вы! — теперь она кричала ему в лицо. — И знать не хочу! У меня его нет!

— А у кого есть? — он не станет поддаваться жалости, пусть хоть визжит, хоть заходится в рыданиях.

— Я… я не могу сказать, — бывшая королева была смертельно бледна и, похоже, полна решимости унести свою (или, скорее, чужую) тайну в могилу.

— Вы боитесь, — он не предполагал, а утверждал. — Того, кому отдали кольцо боитесь больше меня.

Она лишь молча кивнула и кинула на него затравленный взгляд, полный мольбы. Так значит, Шафира до Берра в этой истории скорее жертва, чем злодейка. Ее принудили забрать кольцо у Лотэссы и отдать его. Очевидно, женщине угрожали и, возможно, смертью. Выходит, он был излишне суров. Она действительно заслуживает жалости и, что гораздо важнее, защиты. Если бы только убедить ее раскрыть личность того, кому отдала ильдовский рубин.

— Вы знали, отдавая кольцо, что энья Линсар подвергается опасности, — и вновь он не спрашивал, а утверждал.

Вдова Ильда ничего не ответила, даже не кивнула, но все было ясно без слов.

— Что с нею? — прошептала тарнийка. — Она…

— Она жива, — не стал мучить несчастную Торн. — Но жива по чистой случайности.

Вздох облегчения вырвался у женщины.

— Если бы вы все же решились назвать мне имя, ваше высочество, я мог бы защитить и вас, и энью Лотэссу.

Она упрямо замотала головой.

— От него меня никто не сможет защитить, да и ее тоже.

Кто же этот могущественный незнакомец, сумевший запугать ее до полусмерти? Неужто все-таки собственный отец? Нет, маловероятно. Юлдари — циничный старый интриган, но угрожать дочке всякими ужасами он бы не стал. Да и к чему тарнийскому королю смерть Лотэссы Линсар? Или все же кто-то из дайрийцев? В этом случае понятно желание устранить неугодную претендентку на роль королевы, но при чем тут проклятое кольцо?! Безумие какое-то!

— Хорошо, я не буду настаивать, — сдался протектор. — И в любом случае постараюсь обеспечить вашу безопасность.

Надо выставить у ее покоев гвардейцев… хотя Лотэссе это не помогло. Гвардейцы, дежурившие у дверей эньи Линсар, несли ту же мутную чушь, что и девицы герцогини. Мол, они ощутили совершенно непреодолимую потребность покинуть пост. При этом ими двигало не желание, а сознание того, что в этом состоит их долг. Ничего более путного Элвир от них не добился. Нарушителей, естественно, наказали, но без излишней строгости. Если гвардейцам и фрейлинам заплатили за предательство, то неужели наниматель не мог выдумать для них более сносной версии исчезновения? Не совсем же идиоты планировали покушение.

— Думаю, что вам имеет смысл вернуться домой, ваше высочество. Я имею в виду Тарнику. Вам будет обеспечено сопровождение, чтобы вы чувствовали себя спокойней.

Шафира в ответ кивнула. Кажется, она начинала приходить в себя.

— Мне очень жаль, но я вынужден задать вам предельно бестактный вопрос, — Элвир заранее вздохнул, предчувствуя, что сейчас начнется. — Вы ведь не беременны?

— Что?! — она опешила. — Нет… То есть я не знаю, — бедняжка совсем смешалась и покраснела. — Вопрос действительно ужасно бестактный.

— Прошу меня простить, — он постарался принять покаянный вид. — Я интересуюсь не из праздного любопытства, а по долгу службы.

— Странная же у вас служба!

— Какая есть, — очередной вздох. — Это политика, ваше высочество. Как я уже сказал, вас не только отпустят, но и сопроводят в Тарнику, но при условии, что вы подпишете документ о том, что не ждете ребенка.

— Но зачем вам это?! — она начинала злиться. — Кому какое дело…

— К сожалению, слишком многим есть дело до того, носите ли вы под сердцем наследника Ильдов или нет. И, как вы понимаете, мы совершенно не заинтересованы в этом младенце.

— И что? — она сузила глаза. — А если бы оказалось, что я беременна? Вы бы казнили меня?

— Нет, — Элвир поморщился от подобного предположения.

— А ребенка? Он же Ильд.

— Мы бы не причинили ему зла, — гораздо проще быть гуманным, когда рассуждаешь лишь гипотетически. — Валтор Малтэйр не казнит женщин и детей. Но, разумеется, мы бы не выпустили последнего Ильда из Элара, чтоб он не стал оружием в руках наших врагов.

— Считаете Тарнику врагом? — напрямую спросила женщина, на мгновение снова став королевой.

— Очень хочется верить, что нет. Однако бумагу вы все же подпишете.

— Подпишу, если нет другого выхода, — она не стала спорить. — Я и сама хотела просить его величество отпустить меня из Вельтаны. Мне здесь больше нечего делать.

— Можете начинать сборы, и постарайтесь не затягивать с этим. И будьте уверены, что я сделаю все возможное, чтобы избавить вас от любого беспокойства.

Элвир был полон решимости выполнить данное тарнийке обещание, а заодно получить возможность контролировать каждый ее шаг под видом заботы о безопасности. И вообще, давно нужно было отослать ильдовскую вдову из Элара. Тогда бы никому не пришла в голову идея использовать ее в своих неблаговидных целях.

Он уже почти было вышел, когда его осенила внезапная догадка. Элвир повернулся к бывшей королеве и задал вопрос, имевший все шансы показаться безумным:

— А тот, кто забрал кольцо и угрожал вам, он вообще человек?

Глава 9

Нармин скучала и грустила. А что ей еще оставалось делать? Письма от владычицы все было, а значит, не было предлога для нового визита к королю. Да и, представься ей возможность вновь увидеть его величество, как ей смотреть ему в глаза? Валтор презирает ее после разговора о Лотэссе. Лучше бы пресветлая Лавинтия отозвала ее из столицы обратно в Храм. Ведь что ей здесь делать дальше? Верой король не интересуется, о ее участии в коронации больше не заикался. До чего же все безрадостно.