Агенты Света и Тьмы - Грин Саймон. Страница 9

Пустую прихожую освещала единственная лампочка без абажура, свисающая с низкого потолка. К стене степлером был пригвождён волк. Кровь на полу, похоже, ещё не засохла. В паучьей паутине трепыхалась мышь. Сьюзи никогда не питала склонности к ведению домашнего хозяйства.

Я пересёк прихожую и начал подниматься по шаткой лестнице на второй этаж.

Воздух в доме был влажным и спёртым, свет — настолько блеклым, что я словно шёл под водой. Мои шаги по голым деревянным ступеням звучали очень гулко; наверняка так и было задумано.

На втором этаже находились две единственные меблированные комнаты: спальня Сьюзи и комнатка, где можно было выпить, а больше ей ничего и не требовалось.

Я заглянул в приоткрытую дверь в спальню: на полу валялись смятые простыни, в углу стояли комод и обшарпанный мини-бар, который Сьюзи стащила в каком-то отеле. Ещё в комнате имелись шкаф, туалетный столик и стояк для оружия с дюжиной ружей. Хозяйки нигде не было видно, но в комнате стоял терпкий, тяжёлый запах женского тела.

По крайней мере, она не спит, это уже хорошо.

Я прошёл через площадку, потрескавшиеся стены которой хранили старые следы от пуль. Повсюду почерком Сьюзи — крупными печатными буквами — были намалёваны губной помадой или подводкой для глаз номера телефонов, заклинания и непонятные мнемонические записи.

Дверь во вторую комнату оказалась закрыта, я толкнул её и заглянул внутрь.

Жалюзи, как всегда, опущены, чтобы с улицы сюда не проникали свет и звуки, а заодно не проникал весь внешний мир. Сьюзи ценила уединение. Ещё одна лампочка без абажура, со шнуром, завязанным узлом посередине, являлась единственным источником освещения. На голом полу повсюду валялись коробки из-под готовой еды вперемешку с использованными ружейными магазинами, пустыми бутылками из-под джина и смятыми пачками из-под сигарет. Коробки с видео и DVD громоздились у стены шаткими штабелями. На противоположной стене висел огромный, в человеческий рост, портрет Дианы Ригг в роли миссис Эммы Пил из старого телевизионного сериала «Мстители». Сьюзи нацарапала под портретом слова «Мой идол» чем-то очень похожим на засохшую кровь.

Сама Сьюзи Стрелок с сигаретой в углу рта, с бутылкой джина в руке возлежала поперёк старенького, выцветшего дивана, обитого зелёной кожей, и смотрела фильм по очень большому телевизору с невероятно широким экраном.

Я вошёл в комнату, стараясь держаться в поле зрения хозяйки, чтобы та могла свыкнуться с моим присутствием. К изголовью дивана был прислонён дробовик, на полу у изножья лежала связка гранат. Сьюзи, как всегда, приготовилась к неожиданным визитам.

Она и ухом не повела, когда я подошёл к ней и тоже начал смотреть телевизор.

Показывали боевик с Джеки Чаном, по-моему, «Доспехи бога»; шла одна из финальных сцен. Четыре крупные чернокожие грудастые девицы в кожаной одежде набросились на Джеки и задали ему хорошую трёпку. Отличная сцена. Звуковое сопровождение состояло из одних криков и неестественно громких ударов.

Я осмотрел комнату — здесь ничто не изменилось со времени моего последнего посещения. Никаких больше мест для сидения, кроме дивана; плохонький компьютер, стоящий прямо на полу. У Сьюзи не имелось даже телефона, для связи ей служила только электронная почта, в которую она могла не заглядывать по нескольку дней, если ей было лень.

Как всегда, когда у неё не было работы, Сьюзи бездельничала — босиком и без макияжа, в грязной футболке с изображением Клеопатры Джонс и вконец изношенных джинсах. Судя по всему, со времени её последнего задания прошло довольно много времени. Она набрала вес, животик выпирал из-под джинсов, длинные светлые волосы спутались, и от неё плохо пахло.

Не отрывая глаз от членовредительства на экране и даже не вынимая сигареты изо рта, она отпила изрядный глоток из бутылки, потом предложила бутылку мне, и я поставил посудину подальше, так чтобы до неё нельзя было дотянуться с дивана.

— Я навещал тебя в последний раз шесть лет назад, Сьюз, — перекрикивая телевизор, сообщил я.

— Шесть лет, а в твоём доме абсолютно ничего не изменилось, тут по-прежнему отвратительно. Похоже, мусор со всего света оседает именно здесь. Мне кажется, единственная причина, почему тут нет полчищ крыс, это потому, что ты их ешь.

— Да — они ничего с жареной картошечкой и парой луковиц, — не взглянув на меня, ответила Сьюзи.

— Как ты можешь так жить, Сьюз?

— Привыкла. И не называй меня Сьюз. А теперь сядь и помолчи. Не мешай смотреть.

— Ну ты и неряха, Сьюзи. — Я не стал садиться на диван, потому что недавно почистил свой плащ. — Ты вообще когда-нибудь убираешься?

— Нет, и поэтому точно знаю, где что лежит. Чего тебе надо, Тейлор?

— Ну, кроме мира во всём мире и Джиллиан Андерсон в жидком шоколаде, мне бы хотелось знать, как ты питаешься. Нельзя же есть всякую дрянь. Когда ты в последний раз ела свежие фрукты? Ты слыхала о витамине С?

— Я жру его в таблетках. Прекрасное достижение науки! Ненавижу фрукты.

— Насколько помню, овощи ты тоже не любишь. Странно, что у тебя ещё нет цинги.

Сьюзи хихикнула:

— Мой организм самоуничтожится, если в него попадёт нечто настолько полезное. Я ем овощи в супе. Иногда. Только так они могут прорваться через мою защитную систему.

Я отбросил в сторону пустой стаканчик из-под мороженого и тяжело вздохнул.

— Ненавижу, когда ты такая, Сьюзи.

— Тогда не смотри на меня.

— Толстая, ленивая, и ещё хвалишься этим. Неужели у тебя нет честолюбия?

— Есть. Я хочу умереть красиво. — Она глубоко затянулась сигаретой и застонала от удовольствия. Я присел на подлокотник дивана.

— Сам не знаю, зачем я к тебе прихожу?

— Потому что мы, чудовища, должны держаться вместе. — Она наконец соизволила взглянуть на меня серьёзно, без улыбки. — Кому ещё мы нужны?

Я выдержал этот взгляд.

— Ты заслуживаешь лучшего.

— Ничего ты не понимаешь. Чего тебе нужно, Тейлор?

— Сколько уже ты бездельничаешь? Несколько дней? Недель?

Она пожала плечами:

— Я закончила дело и жду следующего. Сейчас в бизнесе киллеров застой.

— У многих людей есть жизнь и помимо работы.

— А я не такая, как все. Кроме того, другие люди меня ужасно раздражают. Для меня работа — это жизнь.

— Убивать людей — это жизнь?

— Надо заниматься тем, что умеешь делать хорошо, я так считаю. Чёрт! Когда я убиваю, я делаю это красиво. Иногда подумываю, не получить ли мне грант… Ладно, заткнись и смотри фильм, Тейлор. Ненавижу разговоры в самый захватывающий момент.

Я присел рядом с ней и некоторое время смотрел на экран. Насколько мне известно, у Сьюзи нет более близкого друга, чем я. Она не из тех, кто часто выходит из дома и встречается с людьми… Только если тех не следует убить. Она по-настоящему оживает только во время работы. Между заказами она запирается дома и бездельничает, поджидая следующей возможности выйти и сделать то, что умеет делать лучше всего, то, для чего родилась.

— Я беспокоюсь за тебя, Сьюзи.

— Не надо.

— Ты должна вылезать из этой помойки и встречаться с людьми. Среди них есть очень даже неплохие…

— Иногда в моей жизни появляются мужчины.

Теперь пришла моя очередь фыркнуть.

— И обычно исчезают, удирая со всех ног.

— Не моя вина, что я им не по зубам.

Она потянулась всем телом и непроизвольно пустила газы.

Я уставился на неё.

— Они уходят, потому что ты слишком часто заставляешь их смотреть «Девушку на мотоцикле».

— Но ведь это классика! — привычно возразила Сьюзи. — Марианна Фейтфул там великолепна. Этот фильм можно сравнить только со «Странствующим мотоциклистом» или «Ангелами ада» Роджера Кормана.

— Зачем ты в меня стреляла шесть лет назад? — спросил я неожиданно для себя самого.

— На тебя пришла бумага, — ответила Сьюзи. — Серьёзная бумага и серьёзные деньги.

— Ты же знала, что бумага фальшивая. Всё было подстроено. Ты не могла этого не знать… и все равно стреляла. Почему?