Вечность после... (СИ) - Мальцева Виктория Валентиновна. Страница 23

В первой версии моего сообщения было на одно слово больше: «нашем». Но что-то остановило меня, не позволило назвать «Старбакс» нашим.

Dam: «Ева…»

Три точки долго танцуют перед моим расплывающимся взором.

Интересно, как и чем нужно набирать простое слово «Okay», чтобы на это ушло целых четырнадцать минут?

Dam: «Хорошо, Ева. Я приеду в Старбакс».

Допиваю свой коньяк, потому что выдержка на грани фатальной трещины. У меня трясутся руки, и я не могу спать, но заставляю себя, потому что «завтра» будет самый сложный день в моей жизни – я буду просить у судьбы кусочек счастья.

К моменту моего появления Дамиен уже на месте, он ничего не заказывал и стоит у панорамного окна, засунув руки в карманы. Мне видно линии его широких плеч и спины, силуэт сильного тела, принадлежащего не мне. Я приближаюсь, но даже не пытаюсь обнять - его выдаёт дыхание: рваное, ускоренное, не способное справиться c эмоциями. Он начинает нашу беседу сразу с главного:

- Ева, то, что произошло, было ошибкой.

- Почему?

- Ты знаешь.

- Можешь смеяться, но нет. Я не знаю.

- Ева… мы планируем ребёнка.

- Я это уже слышала. Ты говорил в прошлый раз. Когда это было? Погода назад?

- Пять попыток ЭКО. У Мел были проблемы с зачатием.

- Были?

- Да. Почти сразу после похорон мы узнали, что пятая подсадка сработала – два эмбриона прижились. Последние недели ждали двойню, а вчера были у врача и выяснили, что один погиб. Но второй жив, и с ним всё в порядке.

- Такое бывает?

- Оказывается, да, - пожимает плечами. – Мел сейчас не в лучшей форме – у неё стресс. Вчера были истерики, сегодня ещё хуже – депрессивно-упаднический настрой. Она боится, что второй тоже погибнет, и рыдает почти без остановки. Поэтому у меня не слишком много времени, прости. Только час, как я и сказал вчера.

Моё самоуважение и чувство самосохранения, очевидно, почили в небытие:

- Живи себе со своей Мел, рожайте детей, я ведь всё равно от тебя не могу, но встречаться-то мы можем? Хотя бы иногда?

- Я… Я… может, неправильно понял, но… ты только что предложила себя в качестве кого?

- А чем я хуже? Всех этих твоих актрис… У тебя ведь наверняка есть … развлечения помимо жены!

- Боже… - он закрывает глаза рукой и трёт виски.

- Я читала!

- Люди любят сплетни, Ева. А у меня сейчас есть заботы куда важнее!

- Но они ведь когда-нибудь закончатся! Все эти твои заботы, ЭКО, истерики, потуги примерного семьянина и прочее…

Он не даёт договорить:

- Ты в своём уме? – почти орёт.

- В своём.

- Ты хоть понимаешь, о чём говоришь? Ты списываешь себя, свою жизнь в неполноценность! Ты превратилась в тень, Ева! Ты живёшь в вечном ожидании того, чего никогда не будет!

- Лучше жить таким подобием жизни, нежели в той «полноценности», которая была у меня раньше! – спорю.

- Ева, я не брошу своего ребёнка.

- Я поняла. Уже давно. Только не понимаю, почему ты бросаешь меня?

- Я предпочту думать, что этого разговора никогда не было. Что он – плод моего извращённого воображения. Я женат, Ева, уважаю свою жену и жду от неё ребёнка. У меня нет, и не намечается любовниц. Точка.

С этими словами он резко поднимается и выходит, бросив напоследок:

- Прости, но мне нужно спешить.

А я ещё долго сижу в кресле, воображая себя окаменелостью с отпечатками древнейших раковин и стрекоз. И я бы, наверное, проторчала там известняковой глыбой вечность, если бы не косые взгляды официантов и бармена. В тот день я даже не поняла, какого цвета были залив и небо над ним. Наверное, красивого. А может быть, и нет.

Глава 19. Just Life

Два месяца я пребываю в токсичном дыму разбитых надежд: отрешённость и подавленность - мои друзья. Кроме них - сплошное и беспробудное одиночество. Лурдес, с которой мы успеваем всего лишь раз встретиться, чтобы провести один скоротечный час в кафе, по-матерински настойчиво советует антидепрессанты и отдых в экзотической стране. В октябре я получаю от неё же подарок - путешествие в Доминиканскую республику - семь райских дней в luxury отеле, «полном одиноких брутальных качков с разбитыми сердцами, срочно требующими реанимации». Затем мне по-заговорщически было добавлено: «Я там была, видела, знаю!».

Лурдес могла бы предложить поехать вместе, но не сделала этого - предпочла общество своего Антона и унылый Сиэтл. Я не в праве на неё сердиться, как и требовать внимания, но разочарование осело дрожжевым налётом на дне моей души.

Я не поехала в роскошный отель, где обитают красавцы-мужчины: что мне там делать одной? Завидовать счастливым парам? Семьям? Влюблённым?

Фотошоп и несколько фотографий, любезно найденных Google, и моя лента в соцсети пестрит снимками «незабываемого отдыха». Это был мой отчёт о проделанной работе для Лурдес, но позже я обнаружу десятки лайков от бывших австралийских одноклассников и знакомых, а среди них болезненное для моих глаз имя - Damien Blade.

Пусть он думает, что у меня всё прекрасно. Я вовсе не убиваюсь из-за его отказа, моя жизнь не катится под уклон, меня не вышвырнули с работы по причине полной невменяемости и бесполезности, и я не страдаю глубокой затяжной депрессией, бессилием и головокружениями.

Моя подруга Лурдес считает, что каждая «нечаянно» забеременевшая женщина подсознательно желает стать матерью. Иначе как объяснить тысячи упущенных возможностей дойти, наконец, до гинеколога и сделать один единственный укол?

Мой случай особенный: я живу уже годы совсем без мужчин. Муж сошёл с моего поезда, а я так и не полюбила фастфуд, поэтому в контрацепции не было необходимости. Наше столкновение с Дамиеном было непредвиденным. Непредсказуемым. Неожиданным.

И ни один из нас не подумал о предохранении. Он, скорее всего, привык к защищённой жене (у неё, как выяснилось, природная спираль от рождения), а я… а я, если придерживаться точки зрения моей любимой подруги, неосознанно жаждала стать матерью.

Я жила в депрессии. В глубокой. А когда ты настолько с головой в болоте, не замечаешь очевидных вещей. Например того, что у тебя вот уже два месяца нет менструаций. Что ты потеряла аппетит и слишком часто плачешь. Что очень многое в тебе изменилось, перестало быть прежним.

Я поняла, что пропускаю критические дни в начале ноября. Вот просто вспомнила, что у женщин моего возраста время от времени случаются месячные. Бывают, конечно, и сбои, в том числе из-за стресса и крупных жизненных разочарований, но мой женский календарь пропустил уже две таких даты, а не одну.

Вначале я как обычно подумала, что мне волноваться не о чем, ведь в моей жизни нет мужчин и, соответственно, секса…

Мужчин нет, а секс был. Один раз. Давно. С тех пор уже много дней прошло. Много.

У меня даже нет теста на беременность - никогда не было повода обзавестись. Набрасываю куртку, беру кредитку, сажусь в машину и еду… куда? Где их обычно продают? В Доллараме. Я точно их там видела. Покупаю, возвращаюсь домой, выполняю действия, описанные в инструкции, и получаю положительный результат.

Нет, такое вряд ли возможно. Секс был слишком давно, я бы к этому времени уже всё почувствовала. Это просто в Доллараме продают всякий хлам, поеду в Лондон Драгс, там точно качественный товар. Хоть и дороже раз в десять. Покупаю два разных, один с изображением цветка, второй – женской фигуры. Интересно, что ни на одном из них не нарисован младенец. Не все ведь пользуются ими для того, чтобы узнать хорошие новости. Как я, например.

На правом две полосы, на левом флажок, обозначающий «Вы беременны».

Я сажусь на кафельный пол своей ванной и медленно, не спеша соображаю: кажется, я всё-таки беременна.

Мне страшно. До тошноты. До помутнения рассудка.

Я очень хорошо осознаю, чем всё это может закончиться, и поэтому иду на осмотр в женскую консультацию с трясущимися руками.

- Ваш срок – 10 недель. Всё хорошо, - подытоживает результаты анализов и осмотра врач. – Ребёнок развивается правильно и соответственно календарю.