Мой Куратор (СИ) - Драч Маша. Страница 32

— Где ты? — резко спросил Макс. — Я сейчас же приеду и заберу тебя.

— Не надо, — я быстро сбросила вызов.

— Выключи, — приказал Щербицкий, делая музыку громче. Я сделала, так как он просил, и вернулась на свое место. — Снимай всё и перестань уже реветь, наконец.

Это было унизительно. До слез… До боли как физической так и душевной. Я не о чем не могла думать, все мысли в голове путались, кроме одной — это поможет Максу не встрять в еще большие проблемы. Но поможет ли? Где гарантии? Да, крайний бой он выиграл, а дальше что?

Стоя совершенно голой перед малознакомым мне человеком, я вся тряслась, будто меня вытолкнули на тридцатиградусный мороз. Комната перед глазами плыла и отчетливо я видела лишь нахально улыбающееся лицо Щербицкого и черное дуло пистолета, направленное в мою сторону.

— Танцуй, — приказал Аркадий, и мне уже ничего не оставалось, как подчиниться ему.

Он смотрел на меня как на кусок мяса. Оценочный похотливый взгляд, будто ножом проходился по мне, оставляя глубокие кровоточащие раны. Ему нравилось наблюдать не за моим голым телом, а за тем чувством унижения, что непременно хорошо читалось по выражению моего лица.

— Повернись, — жестко произнес Щербицкий. — Мне надоели твои сопли. Лучше покажи то, как ты выглядишь сзади.

Я мысленно считала секунды и ждала, когда эта самая настоящая пытка кончится. Окоченевшее от страха и подступающей истерики тело, плохо поддавалось командам мозга, но Щербицкий, кажется, не обращал на это никакого внимания. Он не трогал меня, не подходил ко мне, просто продолжая сидеть в своем кресле и пить алкоголь. Это немного, самую каплю, но всё же облегчало ситуацию. Если бы этот слизень ко мне хоть пальцем прикоснулся, я либо сошла с ума, либо сама пустила себе пулю в лоб.

— Хватит! — внезапно рявкнул Щербицкий и я от неожиданности и едкого страха подскочила на месте. — Повернись!

Я повернулась и инстинктивно поднесла руки к груди, чтобы спрятать ее и плотнее свела бедра. Меня начала бить крупная дрожь, а внутри всё горело, словно во время простуды, сопровождающейся высокой температурой.

— Прекрасно выглядишь, дорогая, — ухмыляясь, продолжил Аркадий. — Хорошее тело, похоже, ты много лет занималась танцами?

Я ничего не ответила, вообще никак не отреагировала на его вопрос. Этот слизень мне был до невозможности омерзительным.

— Ты бы могла принести мне кучу денег, находясь в моем распоряжении. Но пока мне и своих девок хватает. Короче, на первый раз, считай, что отделалась. Но в следующий, — Щербицкий пригрозил мне пальцем, — отработаешь по полной, поняла? Юбочку покороче надень, лифчик лучше дома забудь, хорошо?

Я продолжала его игнорировать. Аркадий резко поднялся и подошел ко мне, приставив холодное дуло пистолета мне прямо к горлу.

— Попробуешь что-нибудь вякнуть Багиру или еще кому-то, урою и тебя и всех, кто тебя окружает. Так что, будь паинькой девочкой, Сонечка, — мое имя он передразнил, силясь повторить манеру разговора Максима. — Оделась быстро! И проваливай к черту! — Щербицкий убрал пистолет и я, натянув вещи за пару секунд, бегом бросилась на выход из этой злосчастной квартиры.

Глава 18

(Макс)

Кофе с каплей рома уже давно остыл, да и вообще мне пить его не хотелось. Заварил просто так, чтобы было, чтобы хоть чем-то занять свои руки. Сердце не на месте. Что-то происходит, но я никак не могу понять, что именно, пока не звоню Соне, и ровно пока она перестает отвечать на мои звонки.

Мечусь по квартире, ищу пятый угол, готов лезть на стены, только бы вытравить щемящее чувство тревоги, что так больно распирает грудную клетку. Продолжаю терроризировать телефон, наперед зная, что безжизненный голос оператора, наверное, уже раз в сотый заявит о том, что желаемый абонент находится вне зоны доступа.

Я не знал, что можно ТАК переживать за человека. Меня всего трясло, мысли сосредоточены исключительно на Соне я ничего, совсем ничего не могу сделать. Может, стоит поехать и поискать ее? А где мне собственно ее искать? Света сказала, что не знает, куда сорвалась Соня, Лена и Наташа — тоже. В полицию, что ли подавать заявление?

Устало потирая веки, я всеми силами пытался сохранять благоразумие. Руки так и чесались что-нибудь сломать или разбить. Я чувствовал себя сидящим на пороховой бочке, но вот взлететь на воздух никак не получалось.

Характерный щелчок во входной двери заставляет меня влететь в прихожую и впиться пронзительным взглядом в Соню. Жива… Цела и невредима. От сердца мгновенно отлегло и это облегчение оказалось настолько невероятно большим и болезненным, что мне пришлось привалиться спиной к стене, чтобы не сползти на пол.

— Привет, — Соня положила ключи на тумбочку и улыбнулась мне, но я сразу уловил, что улыбка уж сильно отдает фальшью.

— Где ты была? — этот вопрос на протяжении нескольких прошедших часов вспарывал мне мозг и логично, что я начну разговор именно с него.

— В библиотеке, — рассеянно ответила Соня, снимая куртку.

— Книги где?

— Что?

— Ты была в библиотеке, а книги где?

— К сожалению, не нашла нужных, — немного помолчав, ответила она.

— Хорошо, а какие авторы тебе нужны были? Может, смогу помочь? — я уже понимал, что Соня мне врет и вряд ли даст четкий ответ.

— Уже не надо, спасибо, — покончив с верхней одеждой, Соня обула тапки и прошла в зал.

— Что происходит? — я прошел вслед за ней, но она не остановилась и скрылась на кухне. — Соня? — я задержался на пороге.

— Ты пил кофе с ромом? — она, наморщив нос, принюхалась к моей кружке, игнорируя вопрос.

— Нет, можешь вылить.

— Правильно, нечего такую гадость в организм пускать, — Соня принялась мыть кружку.

— Так ты мне скажешь, что всё-таки с тобой происходит? — как можно мягче спросил я.

— Всё хорошо, с чего ты взял, что что-то происходит? — опять эта фальшивая улыбка, от которой у меня по позвонку проходится колючий мороз.

— Ты мне сейчас врешь, — я подошел к Соне, забрал из ее рук чашку и внимательно посмотрел прямо в глаза. Они были красными и немного припухшими. — Ты плакала? — как-то уж слишком тихо спросил я.

— Нет, — тут же ответила Соня и отвела взгляд в сторону. — Ветер просто… Наверное. Да какая разница?

— Ты можешь перестать так нагло и прямо в лицо мне врать? — я с грохотом поставил чашку на стол, удивительно как она еще надвое не раскололась.

— Что ты привязался ко мне? Нормально со мной всё, это ты какой-то непонятный допрос мне тут устроил, — Соня вспылила так неожиданно и резко, что разом смела с меня все наступательные мотивы.

— Но я же вижу, что ты какая-то взвинченная. Переживаю.

— Не надо за меня переживать, — она вышла из кухни, и через несколько секунд я услышал хлопок двери, что вела в ванную.

Я не мог себе всё это придумать. Я научился считывать эмоции с выражения лица Сони и каким-то странным образом чувствую, когда она мне лжет. И сейчас был именно тот момент, когда между нами непробиваемой стеной стояла ложь.

Тихо подойдя к дверям ванной, я услышал сквозь шум воды сдавленные всхлипы.

— Солнце, всё в порядке? — теперь мой голос был полон обеспокоенности.

— Да, — послышался неубедительный ответ.

Поздно ночью я никак не мог уснуть, отравляющее чувство некоторой неизбежности сдавило грудную клетку, выжигая все внутренности, будто серная кислота. Я всегда придерживался принципа решать свои проблемы самостоятельно и не впутывать в них родных и близких мне людей. Теперь же я, кажется, оказался по другую сторону баррикады и понимаю, почему Соня никак не могла принять мою эту дурацкую привычку.

Закрывшись на кухне, я пытался проверить тестовые работы студентов, чтобы немного разгрузить свой мозг. Но ни черта не получилось. Глупые ошибки в ответах только еще больше раздражали меня. Сколько не читай лекции, а всё равно найдется умник, который спутает Пушкина с Лермонтовым или Лермонтова с Гоголем, что кажется еще абсурдней, чем первый вариант бестолковой подмены.