Призванный (СИ) - Липатова Софья. Страница 69

Так не холодно?

Вот сейчас холодно, Эрик. Очень холодно. Несмотря на то, что я объята пламенем, меня трясет, сворачивая в узел на каменном полу, уже покрытому расплавленным последствие ужасного пламени.

Сейчас мне очень холодно, Эрик Крейн!

Да и плевать. Я резко села, скрестив ноги и закры глаза. Спокойствие, Валери.

— Вел, — осторожно начал Эрик, но я тут же подняла ладонь в воздух.

— Нет, Эрик. Во-первых тогда я была уверена, что ты выдержишь — и оказалась права. Во-вторых, я не собираюсь тебя убивать.

— Тогда весь Эпис сгорит, Валери, — в голосе Эрика засквозил металл, а я открыла глаза, чувствуя, как губа предательски дрожит.

— А мне плевать. Пусть горит, — горячие дорожки снова заструились по лицу, но я больше не могла пытаться себя сдержить, — все они, Эрик! Пусть все в этом чертовом Эписе превратятся в прах! Потому что если тебя не будет, — я сглотнула ком, вставший в горле, — их все равно разорвут чудовища, Эрик. Никто не сможет остановить меня. Они в любом случае обречены. Так что да, Крейн. Если мне приходится выбирать между всеми ними и тобой — я выбираю тебя. Мне давно следовало так сделать, — размазывая слезы по щекам, я не могла остановится, слыша лишь, как громкие рыдания вырываются из моего горла, — послать все это и прийти к тебе. Тогда бы ничего этого не было, Эрик.

— Вел, у нас нет выбора, — Эрик дернулся вперед, но тут же стена пламени со свистом окутала потолок.

— Нет, Эрик. Есть, — я подняла наполненные слезами глаза, — останови пламя. Ты Сильнейший из живущих, бессмертный Осирис, потомок первого Осириса. Ты — Воскресший. Внтури тебя сейчас сидит дух Всевышнего, которому именно ты не позволяешь выйти наружу сейчас. Так не ставь мне ультиматумы, если тебе так дороги эти чертовы люди — просто останови пламя!

— Валери, я не могу этого сделать, — проскрипел Крейн, а волна жара ударила мне в лицо.

— Эрик, ты спрашивал меня на чьей я стороне, помнишь? — я встала, вытирая мокрое лицо, — Так вот. Я всега только на твоей стороне. Других у меня быть не может. И если ты не сможешь остановить пламя, значит так тому и быть. Я люблю тебя, даже если в этом Мире не останется ни одного живого, Крейн. Но я не буду снова смотреть на то, как ты умираешь, Эрик. История не повторится.

Крен глубоко вздохнул, снова опускаясь на пол, от чего пламя, взбесившись, пробило потолок. Стараясь не смотреть туда, откуда доносятся крики, я опустилась рядом с Эриком, укладывая его голову себе на колени. Новый крик заставил меня вздрогнуть. Запустив пальцы в волосы Эрика, я перебирала их, словно впереди нас ждала целая вечность.

Мне показалось, или пламени стало меньше?

— Раз, — голос Эрика привлек внимание.

Осирис лежал с закрытыми глазами, сжимая мою руку. Его пальцы покрыла мелкая дрожь, а на лбу вступила испарина.

— Два, — сказала я, чувствуя, как уголок губ дрогнул, — помнишь нашу землянку? — медленно начала я, стараясь, чтобы слезы не падали на его лицо.

— Три, — голос Эрика дрогнул, — я хорошо помню, как ты верещала, когда я первый раз засунул тебя в бочку.

От удивления я распахнула рот. Крейн смеялся, но нового пламени не было.

У него получалось!

— Четыре, — прошептала я, наклонившись к самому уху Крейна, — потому что купаться в одежде не самое приятное занятие.

— Пять, — Эрик снова засмеялся, — ну раздеваться ты тогда на отрез отказалась.

Удар по лицу на отмаш заставил меня зашипеть. Сильные пальцы вцепились в горло, от чего я хрипела, пытаясь вырваться. Лицо Оливера перекосило от злости. Новый поток пламени рванул вперед, а я засмеялась.

— Вот зачем тебе Крейн, — хрипела я, — ты не можешь даже в его теле выпустить пламя на полную помощь. Твои всполохи жалки, — новый удар сорвал с губ стон, разбивая кожу.

— Крейн Сильнейший, Валери. Но не Всевышний.

Оливер швырнул меня в стену, заскулив, как щенок, когда задел больную руку. Вот так вот. Когда душил, значит, больно не было. Звонк в голове грозился уволочь сознание в безду беспамятства, но я, завалив, то ли от сотрясения мозга. Не удержав тошноту, я уткнулась носом в землю, чувствуя, как желудок очищается с противным звуком. Постаравшись подняться на руках, я зашипела от боли. Что-то сломано. Но туман мешал понять, что именно. Подобрав кинжал, Оливер шагнул ко мне, окидывая мое тело взглядом.

— Знаешь, чтобы избавиться от меня, я должен быть в мертвом теле. Ты же помнишь, да? Так вот, убить Сильнейшего тебе всетаки придется. Хотел миром. Договориться, по родительски, с дочерью. Даже ему самому позволил выйти, — Оливер притворно вздохнул, — последний раз даю тебе шанс. А дальше начинаю резать там, где захочу. Хирургической практики у меня ой, как предостаточно.

Собрав всю волю в кулак, я постаралась произнести слово, но из горла вырвался лишь хрип. Вдохнув воздух, я плюну ему в лицо с удовольствием наблюдая, как Оливер стирает с щеки кровавую слюну.

— Валери!

Все произошло за одно мгновение. Занесенная рука с кинжалом вдруг остановилась, а лицо Чудовища исказила судорога. Не успев удивиться тому, как Эрику удалось держать Всевышнего, я перевела взгляд туда. Откуда раздавался голос. Макс Лавр, которому были не страшны языки пламени, так как он погиб именно от них, закрывая собой от смертельного огня Натали, в одно мгновение пронзил себе грудь ритуальным кинжалом. В эту же секунду, Натали, выдрав металл из груди Макса, кинула его куда-то мне за голову. Я запаздало сообразила, что поймал металл Эрик. Тут же здоровой рукой вонзая его в свою грудь.

— Давай ка обратно, Оливер, — прошипел Лавр сквозь сомкнутые зубы, — я тут заскучал.

Упав на колени, Эрик приложил руку к моему горлу. Недоуменно уставилась на него, пытаясь понять, что от меня требуется. Он что-то кричал сквозь зубы, отчего пламя вновь вырывалось наружу.

— Что? — прошептала я.

Спасительное тепло, наконец, достигло и сознания. Он лечит связки, я должна говорить. Прокашлявшись, я попробовала подняться, но тут же зашипела от боли.

— Валери, — лицо Макса Лавра исказила судорога, от чего Ра завалился на мою хрупкую Натали, но та выдержала, — давай же!

Тело отреагировало само. Сжав потоком сердце в груди Макса, я лишь старалась не смотреть на его лицо. Лавр, спасающий всех нас. Заскрипев зубами, я тормозила мертвое сердце, не обращая внимание на боль. Только не смотреть на его лицо.

Я упокою тебя не задумываясь, Макс Лавр.

Мертвое — мертво.

Чувствуя, как горячие слезы обжигают кожу, я потянула сеть, множившихся потоков. Потерпите. Мы уже совсем близки.

— Оливер Крейн, Всевышний, Бессмертный, Перерожденный и Призванный, отец Исиды. Ты исполнил то, что предначертано тебе Безмолвной. Ты больше не в моей власти и никто не будет иметь власти над тобой. Я отпускаю тебя. Покойся с Миром, — и сжав, я дернула на себя, слыша, как хрустнули ребра Лавра.

— Макс Лавр. Ты исполнил то, что предначертано тебе Безмолвной. Ты больше не в моей власти и никто не будет иметь власти над тобой. Я отпускаю тебя. Покойся с Миром.

С последними словами язык пламени рванул к Натали. Тело Лавра выскользнуло, оставляя женщину беззащитной перед огнем. Крейн рванул вперед, а я дернулась, но тут же зашипела от боли.

Осирис увернулась. Чудом. Облегченно вздохнув, мой взгляд поймал в фокус Эрика.

НЕТ

Сильнейший был охвачен пламенем с ног до головы. Стресс и слабость захватили его, впитывая языки пламени. Словно в замедленной съемке я видела, как Натали рефлекторно рванула Книгу, а ее губы сложились в слова, выставляя щит против огня Врат.

Слишком мощный щит.

Еда.

Горячая слюна потекла по горлу, а желудок дернулся, ведя вперед все тело. Кто-то кричал. Боль не помогала. Я рвалась вперед, желая вцепиться скорее в этот светящийся купол. Быстрее порвать его, зубами. Поток охватил свечение, вбирая его. Крики лишь были соусом на этом празднике жизни.

Еда.

Голод уйдет.

Горячая кровь наполнила рот, а я всасывала живую энергию, поглощая с удовольствием и жадностью, словно во мне зияла дыра размером с сам Эпис.