Город, где умирают тени - Грин Саймон. Страница 112

Моррисон хотел было что-то сказать — что угодно, только бы не молчать, — и не смог. Глаза его сжигали слезы.

— Пару слов напоследок, — незло и почти без ехидства продолжил Пак. — Одно последнее предостережение, дабы продемонстрировать нашу признательность. Недолго вам осталось спокойной жизни: пришло время Беса, когда друг пойдет на друга, а брат — на брата. Мы предвидели это уже давно, но ничего вам не говорили, из сострадания к вам. Мы были не в силах остановить его или уберечь вас от надвигающейся тьмы. Может, это стало одной из причин, подтолкнувших нас умереть. Потому как нам было бы невыносимо тоскливо без вас, людей. Прощай, Шин. Если можешь, спой нам всем колыбельную…

Он закрыл глаза и испустил дух. Тело Пака, Хранителя Оружия, безвольно повисло. Моррисон тронул его за плечо. Пак не ответил. Моррисон толкнул чуть сильнее, и тело медленно сделало оборот, негромко скрипнув веревкой. И Шин Моррисон, единственный бард из мира людей, который пел при последнем Дворе Фэйрии, повернулся и медленно побрел прочь из этого Двора Смерти. Он шел с высоко поднятой головой и глазами, в которых не было слез. Пока не было. Он поплачет потом. Вместо этого Моррисон громко запел последнюю песню для тех, кто уже не мог ее услышать. Убитый горем, он пел, и эхо несло звук его голоса во все уголки мертвой Фэйрии.

Рия Фрейзер и Леонард Эш нашли Сюзанну Дюбуа в ее домике у реки. Было раннее утро, и солнце, недавно вставшее, дарило золотистый свет просыпающемуся миру. Звонко и приветственно пели птицы, и на реке одинокий лебедь величественно плыл мимо каменной статуи русалочки, наполовину погруженной в темную зелень воды. Рия задумчиво посмотрела на каменную фигуру. Она была абсолютно уверена, что, когда приходила к Сюзанне последний раз, статуи здесь не было. Но таков Шэдоуз-Фолл.

Быстрым взглядом окинув Эша и убедившись, что он выглядит сносно, мэр постучала в дверь. Не успела Рия убрать руку, как дверь открылась — будто Сюзанна ждала гостей. А кто сказал, что не ждала? Рия спрятала удивление за приветливой улыбкой. Живущая у реки леди много чего знала, потому-то они к ней и пришли.

Сюзанна посторонилась, пропуская гостей внутрь, а затем с подозрением покосилась на Эша. Он послал ей очаровательную улыбку, и Сюзанна, фыркнув, многозначительно повернулась к нему спиной. Рия взглянула на Эша, и тот пожал плечами. У Сюзанны уже были гости. При появлении Рии и Эша они встали и приветливо им кивнули. Рия быстро настроилась на дружеский тон и украдкой огляделась. В комнате Сюзанны будто бомба разорвалась. Руки дрогнули от желания тут же взяться за тряпку, щетку, совок или даже не совок, а лопату. Все знали, что хозяйка называла обстановку у себя в доме художественным беспорядком, но если так, то крестоносцев можно было с полным правом назвать не в меру увлекающимися туристами.

— Меня зовут Джеймс Харт, — послышался рядом голос, и Рия, отбросив размышления, встрепенулась. Перед ней стоял самый обыкновенный парень, возможно, чуть староватый для стиля своей одежды и прически — собранных в косичку волос, — и, возможно, чуточку полноватый. Но ни то ни другое не помешало ей подарить Харту приветливую улыбку. Он ведь был потенциальным избирателем. Рия автоматически пожала протянутую ей руку.

— Вот вы какой, Джеймс Харт, — неожиданно для себя проговорила она. — Я почему-то думала, вы выше ростом.

— Почему-то многие мне говорят это, — вежливо рассмеялся Харт.

Стоявшая рядом с ним женщина представилась сама как Полли Казинс, и Рия с трудом удержалась от удивления. Все в Шэдоуз-Фолле слышали о женщине, которую держали под домашним арестом собственные воспоминания. Вероятно, произошло нечто из ряда вон выходящее, что изменило эти обстоятельства, но об этом Рия ничего не знала. Что лишний раз подтверждало, насколько она не контролировала ситуацию в городе. Рия пожала руку Полли и подарила ей дежурную улыбку представителя городской администрации. Вопросы отложим на потом. Она пришла по делу. Мэр повернулась к Сюзанне:

— К сожалению, визит этот — деловой, моя дорогая. Нам потребуется ваше мастерство и ваши карты.

— Я попробую угадать, — откликнулась Сюзанна. — Вы хотите, чтобы я разложила карты, открыла вам имя следующей жертвы маньяка и, по возможности, подкинула пару версий, чтобы установить его личность? Угадала? Не стоит так удивляться. Я знала, что вы придете и зачем придете. Мне сказали карты. Нынче у них масса возможностей. Мои друзья пришли с теми же вопросами, но я решила дождаться вас и начать всем вместе. Честно говоря, не очень хочется дважды спрашивать карты. Пожалуйста, рассаживайтесь все за столом.

Круглый стол стоял в центре комнаты. Дерево столешницы было грубое, щербатое, его явно не драили уже много лет. На столе, как неразорвавшаяся бомба, лежали в колоде карты. Выглядели они довольно обычно, но один вид их бросил Рию в трепет. Что-то в них было такое… От карт будто бы исходило напряжение… Тут до Рии дошло, что все уже сидят за столом и ждут лишь ее. Подтянув оставшийся незанятый стул, Рия села рядышком с Эшем. Ей безумно хотелось взять Леонарда за руку, но этого сделать она не могла. Не могла показать свою слабость.

Пока Сюзанна перетасовывала карты, все неотрывно следили за ее руками. Рия вновь потянула за ниточку размышлений. Она оглядела неопрятную комнату, и мысли ее вернулись к последней их встрече с Сюзанной. В этой комнате, на полу, в луже крови, Ричард Эриксон и она нашли первую жертву. Именно здесь все и началось, и, возможно, единственно правильным решением было возвращение туда, где все начиналось.

Сюзанна закончила тасовать колоду и стала раскладывать карты на столе — с ненужным усилием, как подумалось Рии. Звуки, с которыми карты шлепались о столешницу, казались резкими и ужасно громкими, и каждый раз Рия невольно вздрагивала. Как хорошо, что она сейчас сидела. Все еще чувствуя слабость и недомогание после того, как ее избили крестоносцы, она начинала дрожать, если долго приходилось стоять на ногах.

Рия слышала о тяжелом ранении Сюзанны, но та, похоже, совсем оправилась. Наверное, помогло волшебство. Эш возил Рию в одну из городских больниц, но там было столько народу, причем многие — в более плачевном состоянии, чем она, и Рия настояла на том, чтобы Эш увез ее обратно. Рию ждало столько работы, что будь она проклята, если позволит собственному недомоганию отвлекать ее от навалившихся дел. Город очень нуждался в мэре.

Наклонившись к Рии, Эш тихонько спросил, хорошо ли она себя чувствует, и Рия заставила себя улыбнуться и покачать головой. Не стоит ему так беспокоиться. К тому же она не хотела думать о том, насколько ей не по себе. Если не думать об этом, можно притвориться, что этого вовсе нет. Рия сосредоточила свое внимание на Сюзанне, раскладывавшей карты по-особому — так, как было понятно лишь ей одной. Наконец Сюзанна закончила раскладку, или карты все вышли, и, откинувшись на спинку стула, стала внимательно вглядываться. Все терпеливо ждали. Напряжение в комнате ощутимо росло, и гости это хорошо чувствовали. Сюзанна хмуро посмотрела на Эша.

— Все туманно и невразумительно. Трудно разглядеть детали и в более подходящих условиях, а мертвый человек за столом не способствует их улучшению.

— Вы хотите, чтобы я вышел? — вежливо спросил Эш.

— К сожалению, вы не можете. Вы — часть расклада, как и все присутствующие, и должны быть здесь, только не спрашивайте меня зачем и почему. Вы вообще не должны здесь быть, призрак. Вы должны были давным-давно пройти через Дверь в Вечность.

— Не могу, — сказал Эш. — Я нужен здесь.

— Чего ради?

— Не знаю.

— Резонно, — фыркнула Сюзанна.

Харт увидел, как гроза собирается на лице Рии, и сгоряча вмешался:

— Послушайте, давайте будем критиковать друг друга чуточку позже. Вернемся к картам. Скажите, Сюзанна, вы что-нибудь видите?

Сюзанна недовольно сдвинула брови, склонившись над картами и пытаясь окунуться в свой привычной транс, однако реальность упорно цеплялась за ее чувства, цепко удерживая ее в «здесь» и «сейчас». Она начала было что-то уклончиво говорить о том, что лучше бы собраться и погадать как-нибудь в другой раз, как сидевший рядом с ней Харт вдруг протянул руку и взял ее ладонь в свою. Сюзанна резко дернулась назад вместе со стулом, и спина ее выгнулась дугой, когда неудержимая сила сильнейшим импульсом прошла сквозь нее. Задыхаясь, Сюзанна хватала ртом воздух, руку ее, как тиски, сжимали пальцы Харта. Сила была грубой, нечеловеческой, за пределами того, что Сюзанне пришлось когда-либо в жизни испытать, и на мгновение она завладела ее рассудком, заставив сосредоточиться только на картах и на том, какую информацию они несли. Сюзанна заговорила, или что-то в ней заговорило помимо воли, самой же ей оставалось беспомощно сидеть и слушать вместе с остальными, что вещал ее голос: