По ту сторону (СИ) - Соколова Наталия Николаевна. Страница 29
-У меня есть Райт, - напомнила я.
-Это уже твоё дело, но я ему не доверяю. Да, он помог мне, но ты помнишь, что я видел. Запретить с ним общаться я тебе не могу, но и на ночь в наш дом не пущу.
-Вообще-то, если я захочу привести его, что ты отсюда сделаешь? – спросила я с вызовом.
Адам сохранял привычное спокойствие.
-Кристофер тебе не позволит. На эту неделю я даю ему права старшего брата. Так что слушайся его, - сказал Адам и я увидела довольную ухмылку Кристофера.
-Не обольщайся. Адам преувеличивает влияние старшего брата, - фыркнула я.
-Шерил, потом дашь запасные ключи временному брату, - сказал Адам.
Его это явно забавляло. Но не меня.
-И если хочешь, можешь не идти завтра в школу, - разрешил он.
-Я пойду, - процедила я.
-Почему это ? Обычно подростки наоборот не хотят в школу и при первом удобном случае радуются.
-Я просто хочу… - начала я, но брат не дал мне договорить:
-Ты хочешь в школу? Не смеши меня!
-Не твоё дело! – грубо рявкнула я.
Парень вопросительно посмотрел на меня и тогда Кристофер ответил за меня:
-Она не хочет, чтобы остальные считали её слабой.
-Кристофер! – сказала я и пристально на него посмотрела.
-Тебя волнует мнение остальных? – спросил Адам, подавляя смешок.
-Почему меня все об этом спрашивают?! Нет, но… Давайте закроем эту тему. Я просто хочу пойти в школу. И точка.
-Если хочешь, иди. Кристофер пойдёт с тобой. Вам все равно по пути.
-Что со мной может произойти утром? – спросила я с раздражением.
-Шерил, теперь я ответственен за тебя. Я не понимаю, что произошло на пикнике. У меня это в голове не укладывается, но если что-то с тобой случится, виноват буду я.
Я не хотела, чтобы Кристофер был моей нянькой, но понимала, что Адам прав и промолчала. Я не любила, когда была неправа. Особенно, когда ещё и осознавала это.
-И на этой неделе не гуляй много. Лучше после школы идите домой
-Адам, может, ещё сигнализацию в дом поставишь, чтобы я не сбежала?!
-В нашем доме сигнализация стоит, - с улыбкой сказал парень.
Я жутко разозлилась на него, но когда Адам улыбнулся, сердиться дальше у меня не получалось.
-Кстати, а как вы добрались до дома? Всё было нормально?
-Да, - без доли сомнения ответил Кристофер.
-Уверены? – с подозрением спросил брат.
-Конечно! – уверенно подтвердила я.
-Поверю. До завтра, - тонко намекнул парень, что нам пора уходить.
-Я люблю тебя, - сказала я и обняла брата.
-Я тебя тоже, - прошептал он, обняв меня в ответ.
Феникс так и заснула, лежа возле Адама. Я настолько осторожно взяла её на руки, что та даже не проснулась.
Мы с Кристофером вышли из больницы и сели на мотоцикл. Кристофер завёл мотор и мы поехали. В этот раз парень ехал быстрее обычного и я крепче вцепилась в него. Мне было страшно, но я не хотела говорить это.
-Не бойся. В этот раз всё будет нормально. Просто наслаждайся, - сказал Кристофер и я не ослабила хватку, но немного расслабилась.
По дороге я обратилась к парню:
-Кристофер, ты не обязан сидеть со мной, если сам этого не хочешь.
-Мне не так и трудно. Друзей у меня здесь нет, да и родители уехали до пятницы. Все равно скучно.
-А где родители?
-Уехали к своим родителям. Они предлагали поехать с ними, но я отказался.
«Интересно, почему Кристофер не захотел поехать со своими родителями? Он плохо ладит со своими бабушкой и дедушкой?» - подумала я, но решила, что такое спрашивать не красиво.
Подъехав к дому, Кристофер предложил:
-Давай ты пока поживёшь у меня, не против? Я так понял это дом твоей бывшей подруги.
-Только возьму некоторые вещи из своего дома, - согласилась я.
-Ага, давай, - сказал он и я с Фениксом пошла к себе.
Я была рада, что Кристофер предложил мне пожить у него. Как бы я не хотела… Я не могу сейчас находиться в собственном доме. Слишком много воспоминаний. В доме Корделии мне тоже будет не по себе, но как бы я не любила Корделию, это другое.
Зайдя в дом, я снова остановилась возле любимой картины папы, но в этот раз решила не задерживаться. Если опять долго буду смотреть на картину, меня опять затянут воспоминания. Нет. С меня хватит.
Я быстро поднялась в свою комнату и только открыла дверь, сразу же взглянула на картину над кроватью. Отчаянные влюблённые вместе падают в пропасть. Сейчас они даже мне чем-то напоминают моих родителей. Они тоже погибли вместе, защищая друг друга… Правда, мне даже страшно представить, где тело моей мамы и что с ним делают… Но я и не хочу. Я знаю, что всё будет хорошо. И я похороню своих родителей вместе.
Решив отвернуться от этой картины, мой взгляд упал на другую. Мои мечты о Венецианском бале-маскараде… Всё. Теперь это невозможно. Как только я вернусь домой, я сниму эту картину и сожгу. Да. Именно сожгу. Чтобы не осталось ни одного доказательства, что она существовала. Я бы сделала это сейчас, но рука не поднимается. Мне надо немного отойти от произошедших событий и тогда я всё сделаю.
Быстро собрав необходимые вещи для себя и Феникса, я спустилась вниз и уже было направилась к выходу, как меня что-то потянуло обратно. С одной стороны, я хотела выйти и не думать обо всём, что случилось в этом доме, со мной и моими родителями, но с другой, я хотела окунуться в эти воспоминания. И другая сторона взяла верх. Я решила перед уходом, хоть уйду и ненадолго, обойти дом.
Сначала я зашла на кухню и взглянула на натюрморт, который подарила мне Корделия. Как же она радовалась, когда подарила мне его в День Благодарения. Посреди картины индейка, окружённая яблоками. Рядом тыквенный пирог и клюквенный соус. И, конечно, яблочный сидр. Обычное меню в такой день, которое у нас из года в год повторяется, иногда добавляясь чем-то новым. Она так гордилась проделанной работой. А для Корделии это и правда был подвиг. Она любила рисовать, но также была ленива, а потратить столько времени на картину ещё и не для себя – для неё это было что-то из ряда вон. Но она поборола себя и всё-таки нарисовала мне этот подарок. Картина была в красивой, деревянной рамке с изящными завитками, которую сделал Адам. Это был лучший День Благодарения.
Из кухни я прошла в гостиную. Тут было много картин и фотографий. Присев на диван, я взяла в руки рамку, где была фотография, а на ней вся наша семья. Эта фотография сделана на прошлом пикнике. Мы тут все такие естественные, счастливые. Как же хочется вернуть это время. А я ещё помню, что в тот день не хотела фотографироваться. Как я вообще могла не хотеть фотографироваться с родителями? Это же такая память! Возле этой фотографии стояла ещё одна. Там я с Корделией, поздравляю маму с Днём Рождения. Мама задувает свечи, а я с Корделией держу огромный торт, который мы сами испекли. Адам тогда был в другом городе на работе, поэтому фотографировал папа. Жаль, что его нет в кадре. Интересно, что мама тогда загадала? И исполнилось вообще её желание?.. А на другой фотографии я с Адамом в детстве. Кто бы мог подумать, что мы были такими маленькими и милыми?
Я решила отвернуться от фотографий и взглянула на картины.
Тут висело всего три картины: картина млечного пути, картина путника, который идёт по длинной дороге, которая не знает конца и картина моря. Всё это нарисовала я. Да, именно моря. Когда мама смотрела на эту картину, она успокаивалась.
Картину млечного пути заказал у меня папа. Не знаю, зачем она тут висит, но она ему тоже понравилась. Конечно не настолько как картина Феникса, но она тут висит уже несколько лет. А вот картина Феникса висит столько, сколько я себя помню.
Картину с путником, который идёт по длинной дороге, где не видно конца, заказывал у меня Адам. Я думаю, Адам ассоциирует себя с этим путником. У моего брата тоже не лёгкий путь и он совсем не знает конца своей дороги. Но это лично моё мнение. Это единственная картина во всём доме, выбранная им самим. В его комнате не висят картины, а только коллажи из фотографий. Адаму нравится фотографировать, а мне рисовать и писать стихи. У меня есть своя тетрадь, куда я записываю всё сочинённое мною. Последний стих я написала как только приехала с родителями на море. Сейчас у меня столько эмоций… Обычно в таком состоянии я и пишу стихи, но сейчас… Даже слишком много эмоций. Не могу собраться. Не могу сконцентрироваться ни на чём.