Программист Сталина (СИ) - Кулаков Игорь Евгеньевич. Страница 53

Тоже отразила в отчёте того дня свои соображения.

Несмотря на многие, сперва тихие, а после и достаточно открытые и громкие споры с потомком, мы не могли не признать - жить в будущем было основной массе людей намного лучше.

Не по коммунистически - поддаваться самообману! И, может, что-то неправильно началось уже в нашем поколении? Или и не прерывалось? Слишком много было тех, кто оставался «хозяйчиками» и «единоличниками» и воспитали такое же потомство, скрывая до поры до времени свои взгляды?

Не всех выпололи после революции?

И мои подобные чувства - это то, чем он не первый раз тыкает нам - мы, «со своей пролетарской непримиримостью» отталкиваем тех, кто может «не стать врагом»? Делая их таковыми?

Мы общались с ним всё больше и больше. И он влиял на нас?

А вот влияли ли также мы на него?

Только время сможет дать ответ.

Самое любопытное было в том, что Никита, в общем то, на словах, не имел ничего против Советской власти. Приспособленец он ещё тот.

- Мне всё равно, какой строй будет в стране. Лишь бы людям жилось лучше.

Кто-то из наших так ему и сказал, как бы в шутку, но с намёком:

- Мутный ты человек, товарищ потомок!

Правда не похоже, что его это смутило.

- Нормальные герои всегда идут в обход.

Вот такой он этот «герой» из будущего. Всё у него с усмешечкой и с уколом по больным местам. Циничное оно, это его будущее. Привлекательное, полное соблазнов и не верящее никому.

Потому они и не построили коммунизм? Людскую породу не переделаешь, не удалось воспитать строителей коммунизма? Своя рубашка оказалась ближе к телу, страсть к наживе?

Вот какова была та ситуация, в которой однажды вылезло сполна из Рожкова то, про что нас предупреждал Лаврентий Павлович.

- Преследовать несогласных легче всего. «Кто не с нами - тот против нас?», так что ли? Далеко на такой кривой козе не уедешь. СССР вот до 91 года хватило. Что, все беды на предателей, «скрытых врагов» и происки из-за океана и с английского острова спишем? А попробовать найти компромисс и договориться так, чтобы всех или хотя бы большинство, всё более менее устраивало и вообще… - Рожков оборвал фразу, лишь махнул рукой.

- Чего замолчал то?

- Да с Вашей точки зрения, антисоветчину несу, да?… а мне ещё вместе с Вами рядом долго работать… ну… я очень-очень на «долго» надеюсь… что, зря, пустые надежды у буржуина, мальчиша-плохиша?- с усмешкой протянул он.

Даже тут умудрился уколоть.

Я тогда не выдержала и встала. Посмотрела на товарища Поташника, с любопытством и молчаливо слушавшего нашу… дискуссию и уточнила у потомка - можно тебе, господин Рожков, на словах врезать?

И врезала!

- Мы все знаем о перегибах, если думаешь, что мы ничего не понимаем. А то, про что ты, Никита Егорович, упоминаешь, так и наши ряды были очищены. Скольких из НКВД за беззаконие самих в лагеря отправились! Мы и без твоих знаний из будущего осведомлены!

Видимо, мало ему показалось. Он только раззадорился.

- Энтузиазма от строительства нового, справедливого мира на пару поколений хватило. И крови сколько пролилось? А результат итоговый где? Да и насчёт «чистить»… Если Вы про то, что товарищ Берия с итогами ежовского террора разбирался… может, оно и так. И выпускать кое-кого начали… но, насколько я помню, настоящие палачи-садисты и сейчас вполне себе работают.

- О чём это ты, Никита Егорович? - не выдержал и вступил в разговор наш начальник.

- А тюрьма с устройствами для пыток в системе НКВД и сейчас функционирует. Чем это отличается от гестапо, которое сейчас пытает в каком-нибудь Моабите товарища Эрнста Тельмана и других? Как мне помнится, её только в 50-х прикрыли… Или. вот те, кто лично тысячами в большинстве невиновных расстреливал, по прежнему на своих местах… мне сейчас тяжело вспомнить все фамилии, но помню точно одного. Вполне себе до пенсии дотянул. Так, так, так… Блохин, кажется, его зовут! Лично то ли десять, то ли двадцать тысяч исполнил. Читал - даже одежда палаческая у него - краги там… фартук. Вы что думаете, нормальный человек на такое способен?!

- Так, товарищ потомок… - веско сказал товарищ капитан - на этом ты сейчас закругляешься. Специально ради тебя товарищу Берии задам вопрос насчёт того, кого ты упоминаешь, понял? Ответ получишь, если нарком сочтёт нужным!

В общем, разошлись тогда мы все и наши и потомок, на взводе капитальном.

А через день к нам пришёл товарищ нарком, собрал всех нас посмотрел так внимательно на потомка и говорит ему:

- Что же, Никита Егорович, не могу сказать, что ты соврал. Действительно, есть такой товарищ у нас в органах. Да, не самая приятная у него работа. И, были среди тех, кого он исполнил, невиновные. Пришлось ему стрелять много…

Рожков от таких слов наркома разве что не грудь колесом выпятил. Итак жердь такая, вообще нос задрал, сопляк вообще он, если честно. Наглый. Хоть и из будущего.

А товарищ Берия так тихо и нехорошо интересуется у Рожкова:

- А вот как, у вас там, в будущем… преступников расстреливают или манной кашкой с ложки кормят?

- У нас вообще никого не расстреливают. Уничтожить только при задержании при вооружённом сопротивлении могут. Или если кто-то заложников захватил и ими прикрывается.

Несколько мгновений, видимо, товарищ нарком осознавал, что потомок сказал и уточняет:

- И как вы, убийц, насильников и прочее отребье наказываете?

- Совсем конченных, сажают пожизненно. Сидят в «Черном Дельфине» в Соль-Илецке. Да в «Белом Лебеде» в Соликамске. Уж лет 20 никого не расстреливают. И вообще во всей Европе так. Гуманизация называется. Есть шанс, что если судебная ошибка - то позже справедливость будет восстановлена. А так… если кого-то казнить, то всё… зачем такому после смерти оправдание, если и будет?

Товарищ Берия молча всё это выслушал, развернулся и пошёл, бросив уже на ходу то ли Рожкову, то ли нам всем:

- Ещё неизвестно, что гуманнее.

Кстати, тот разговор, от которого мы отходили пару дней - тишина в отделе стояла оглушительная, имел продолжение.

Хотя да, страшно было. Вид у товарища Берии был такой… аж продрало меня да и всех.

Кроме, похоже потомка!

Ибо через неделю он снова за старое взялся, едва повод представился.

- Я очень надеюсь, что руководство страны учтёт те промахи, ошибки, которые были свершены в нашей истории… да и к населению страны будет отношение более гуманным… не столь свирепым за инакомыслие. Период большого террора…

Точно юродивый! По лезвию ходит.

К счастью, товарищ капитан (а, может и не товарищ капитан совсем насчёт подобного распорядился), похоже решил, что «горбатого могила исправит», махнул рукой, сказав ему:

- Да поняли мы уже все твои взгляды, товарищ Рожков. Хватит нам агитацию проводить. Если есть желание, пиши подробнее, хоть от руки, хоть на компьютере, всё, что о вашей исправительной системе, местах содержания заключённых и Уголовном Кодексе помнишь. Обязательно будет прочтено. Полезное взято на заметку. Даже о гуманности и воспитании правильных членов вашего капитализма сказочного пиши. Всё будет изучено и проанализировано.

Тут, видимо, даже потомку сказать было нечего.

Но с рук сошло. Ну да… те самые «соответствующие указания». От товарища Берии. Или даже самого товарища Сталина.

Глава 17. Титаны мысли XX-го feat казуал XXI-го. Эпизод III.

Сентябрь 1940. Рожков («попаданец вульгарис», 1 шт.), Иоффе («советский академик, не секретный физик», 1 шт.)

Встретились мы с Иоффе не на следующий, а только через два дня. Поташник вызвал меня утром после первого визита того и вручил телефонную трубку. Я услышал от академика извинения и извещение о потребности быть более готовым к новой встрече, необходимости навести кое-какие справки. После чего он будет готов продолжить очень полезное общение.