После (СИ) - Шнайдер Анна. Страница 52

— А сейчас я меньше страдаю? — возмутилась она, прижимаясь крепче. — Арен, мне не станет легче, если ты откажешься от меня. И тебе не станет.

— Обо мне речи и не идет.

Защитник, где взять силы, чтобы оттолкнуть ее?

И как сделать это так, чтобы не ранить смертельно?..

— Я хочу быть с тобой, — прошептала София, приподнимаясь и целуя его в подбородок, в щеки, в уголки губ. — Мне не важен статус… Какая разница, если я всегда буду знать, что ты меня любишь? Это главное.

— Софи… — Арен осторожно обхватил ладонью ее затылок, заставляя посмотреть в глаза. И замер на секунду, увидев в этом взгляде уверенность в собственной правоте. — Ты сама когда-то говорила — как я буду после этого общаться с твоей женой и детьми. В тебе сейчас сильно желание отдать мне долг жизни. Подумай! Завтра тебе придется увидеть и Викторию, и Агату с Александром. И если ты сейчас останешься здесь…

— Разве в твоих отношениях с женой и детьми изменится хоть что-то, если я останусь? — произнесла София, не отводя взгляд. Ничто не дрогнуло в ней после этих его слов. — Разве ты перестанешь любить их? Или не любить ее? От меня совсем ничего не зависит.

— Со временем Агата с Алексом догадаются, — продолжал Арен, желая найти хоть какую-то болевую точку, чтобы София раздумала и ушла сама, — и могут начать презирать тебя.

— Пусть. Хотя я в этом сомневаюсь, они ведь эмпаты и должны разобраться, что я люблю тебя. Как за любовь можно презирать?

Спокойная уверенность в эмоциях, чистейшее понимание. Кажется, она успела подумать обо всем, прежде чем прийти сюда.

— Софи, — простонал Арен почти с отчаянием, понимая, что аргументы катастрофически быстро заканчиваются, — ты ведь не сможешь выйти замуж, понимаешь?

— Конечно, — она спокойно кивнула. — Я и не желаю выходить замуж за человека, которого не люблю. А тот, кого я люблю, занят. Значит, буду незамужней.

— А дети? Разве ты не хочешь детей? — выдохнул он, пытаясь нащупать хоть тень неуверенности в ее эмоциях — но неуверенности там не было. Ни капли. Даже после этих слов.

— Детей надо заводить не просто так, чтобы они были, — произнесла София твердо, потянувшись к губам Арена и обхватывая ладонями его лицо. — Дети должны быть от человека, которого любишь. — Она на секунду смело прижалась к его губам, а потом продолжила с отчаянной горячностью: — Я сделаю так, как ты захочешь. Так, как ты скажешь. Если ты захочешь, я рожу тебе детей… Но выходить замуж просто для того, чтобы быть чьей-то женой и матерью, я не стану.

София ласково касалась его лица, и Арен ощущал ее трепетную нежность, и сам дрожал от желания. Все тело давно горело, словно охваченное огнем, и сердце билось о ребра так, что он с трудом дышал.

— Я обещал Вано, — шепнул он, не выдерживая и начиная целовать Софию — сначала щеки, потом шею. — Обещал, счастье мое…

— Вы оба решили все за меня, — выдохнула она, сжав ладонями плечи Арена, и запрокинула голову, позволяя ему целовать дальше и глубже. — Не спросили, чего хочу я. А я хочу быть с тобой. Вано поймет когда-нибудь, что я не смогу быть счастливой вдали от тебя.

У императора закончились аргументы, да и в голове уже не было мыслей — только огонь.

София дрожала в его объятиях, когда он расстегивал платье, но дрожь эта принадлежала не страху, а нетерпению. Арен ощущал, как ее эмоции вливаются в его, смешиваются, проникают друг в друга, становясь единым целым, и сомнения исчезали, растворялись, вытесненные любовью и желанием быть вместе.

— Софи… Будет немного больно.

Она улыбнулась, глядя на него сияющими от счастья глазами.

— Тебе тоже.

… Арен проснулся на рассвете, когда солнечные лучи коснулись ладони лежащей рядом девушки и, пощекотав любимые пальцы, двинулись выше, к запястьям. Скользнули по одеялу, чуть не утонув в нем — и наконец заискрились, заиграли, достигнув разметавшихся по подушке рыжих волос.

Хоть бы не проснулась.

София не проснулась, только вздохнула спокойно — и повернулась на другой бок, прячась от солнца. Арен осторожно накрыл одеялом обнаженное плечо и застыл, вспоминая случившееся.

Всю ночь он горел в собственном пламени, не в силах обуздать его. Всю ночь ласкал Софию и соединялся с ней, и все ему было мало, хотелось еще, еще, и еще… И быстрее, и сильнее, и глубже, и если бы не ответное желание Софии, не их совместное нетерпение, он подумал бы, что сделал ей слишком больно. Но она отражала чувства Арена, как зеркало, принимая его и телом, и душой, и от ощущения целостности самого себя он сходил с ума, чувствуя абсолютное, почти неприличное счастье.

Столько света и радости… Как он жил без этой девушки раньше?

— Арен… — прошептала София, не открывая глаз. — Поцелуй меня.

Он засмеялся, придвигаясь ближе и подминая ее под себя.

— Я думал, ты устала.

— Не больше, чем ты…

ГЛАВА ТРИНАДЦАТАЯ

Несмотря на то, что ночью София почти не спала, усталости она не ощущала. Наоборот — ей казалось, если она подпрыгнет повыше, то сможет взлететь, так хорошо и радостно было.

Как же это замечательно — делать счастливым человека, которого любишь! Быть с ним, чувствовать его частью себя, впитывая эмоции. В груди рядом с сердцем Софии теперь будто бы билось еще одно сердце — крепкое, сильное, искренне любящее. Оно вело ее за собой, и София ощущала, что на самом деле принадлежит ему — но вовсе не потому, что живет его жизнью.

Отдать ей жизнь было выбором Арена. Выбором же Софии стало решение остаться с ним вопреки всему.

— Софи… просыпайся, счастье мое. Я должен вернуть тебя.

Тихий и ласковый шепот возле виска. София, улыбнувшись, обняла Арена, который уже спускался с легкими поцелуями к шее и плечам, щекоча теплым дыханием обнаженную кожу.

— Не хочется расставаться… — призналась она негромко. В глазах будто что-то вспыхнуло — и София, распахнув их, поняла, что Арен вновь горит. Он полыхал пламенем всю ночь, но ее это совсем не пугало, даже наоборот — она с удовольствием гладила его огонь и смеялась, когда Арен после этого вспыхивал сильнее.

— Мне тоже, — он приподнялся и посмотрел на нее абсолютно черными глазами, в глубине которых тоже бушевало пламя. — Но я должен. — Арен наклонился и, нежно поцеловав Софию в губы, серьезно сказал: — Я постараюсь сделать все, чтобы жениться на тебе.

— Что? — она растерянно улыбнулась, коснувшись пальцами огненных лепестков на его плечах.

— Сейчас это невозможно по многим причинам. Но со временем, когда Агата и Алекс вырастут, ситуация с передачей титулов стабилизируется и заговоров больше не будет… Надеюсь, тогда я смогу развестись с Викторией и жениться на тебе.

— Спрашивать моего согласия ты, разумеется, не собираешься? — фыркнула София ему в губы и почувствовала, что Арен тоже улыбнулся.

— А ты против?

— Я уже говорила, что сделаю так, как ты хочешь.

— Мне нравится эта покладистость, — произнес он довольно, проводя ладонью по ее телу, и София охнула от острого наслаждения, которое пронзало ее каждый раз, когда Арен откровенно прикасался к ней. — Однако надо вставать.

— Покажи мне пример, — выдохнула она, обнимая его не только руками, но и ногами, — и вставай первым.

— Ох, Софи… — Он покачал головой, с улыбкой глядя в ее смеющиеся глаза. — Я так всюду опоздаю.

— Ничего, — прошептала София и, запнувшись, застонала от ощущения наполненности. — Иногда можно…

То, что расписание в эту субботу полетит к демонам, Арен понял быстро. С трудом оторвавшись от Софии, он вернул ее в дом на берегу моря, а затем отправился в детскую будить детей. За Викторией он не зашел. Общаться с ней через несколько минут после того, как вылез из постели с другой женщиной, было слишком неприятно, поэтому Арен отложил их встречу. Стыда он не чувствовал — лишь раздражение от того, что все настолько запутано, и ему придется общаться с Викторией и даже спать с ней, хочет он этого или нет. Если с ней не спать, она взбесится, и труды психотерапевта пойдут прахом.