На Грани. Книга 2 (СИ) - Лински Литта. Страница 18

— Значит, задушил с целью справедливого возмездия, — подвел итог Карст. — Вы правильно сделали, госпожа Венайл, что пришли сюда, хотя разумнее было бы все же обратиться к страже. Но теперь это уже наша забота. Вы же постарайтесь успокоиться, ступайте домой. Вы ведь не у сестры жили? — комендант совершенно точно знал, что она жила одна, знал даже, где именно. — Позовите кого-нибудь из подруг или соседок, а делом внезапно обезумевшего примерного супруга займемся мы с эном Торном.

Не без труда выпроводив разрывающуюся между ужасом и сочувствием к убийце женщину, комендант с протектором какое-то время молча смотрела друг на друга. Очевидно, каждому не хотелось первым оглашать напрашивающиеся неутешительные выводы. И все-таки Элвиру пришлось первым нарушить молчание.

— Итак, что мы имеем? Внезапный бунт ничтожеств против угнетателей, которых убийцы ненавидели и боялись одновременно. И если в недавних городских убийствах наиболее жалкие и никчемные людишки становились жертвами, то теперь они взяли на себя прямо противоположную роль. Как вы полагаете, дэн Итон, стоит ли искать здесь связь?

Глава 11

Лотэсса находилась в Зеркальном чертоге и совершенно не знала, чем себя занять. Тут даже присесть некуда, разве что на пол. От нечего делать она принялась в который раз рассматривать образы богинь. Маритэ — величественная и юная одновременно. Огромные голубые глаза, водопад серебристых волос и нежное сияние, исходившее от всей фигуры богини. Фоном для образа Маритэ художник выбрал звездное небо. Астель — прекрасная восхитительной красотой поздней весны. Золото волос, колдовские зеленые глаза, нежный румянец. За спиной богини белел цветущий сад. Но больше других Тэссе нравилась Нидея, стоящая на краю скалы над морем. Ее красота сияла дерзостью, в озорных серых глазах словно искрился смех, а волнами черных кудрей будто играл ветер. Каждая из богинь казалась почти живой, но в образе Нидеи неведомый художник превзошел сам себя.

От созерцания ликов богинь Лотэссу отвлекли шаги. Девушка думала, что увидит верховную жрицу, назначившую ей встречу, но явился Валтор.

— Я думала, владычица хочет поговорить со мной наедине, — немного растерянно произнесла Тэсс.

— Она наверняка думала так же, — спокойно ответил король. — Но после того, что случилось, я не собираюсь оставлять вас. Мало ли какой безумный обряд пресветлая Лавинтия надумает провести в этот раз.

Тэсс даже не стала спрашивать, откуда Дайриец узнал о назначенном владычицей свидании. Пришел — и ладно, с ним действительно как-то спокойнее. Вообще же девушка с удивлением стала замечать, что чем ближе был намеченный срок отъезда короля, тем меньше ей хотелось оставаться в Храме совсем одной, без единого человека, соединявшего ее с прошлой жизнью. Нармин не в счет. Она, как и прежде, терпеть не могла Тэсс, но теперь они словно поменялись ролями. Во дворце Нармин чувствовала себя неуютно и одиноко, а в Храме — Лотэсса. Потому и приходилось невольно цепляться за Малтэйра. Но скоро он уедет, и останутся одни жрицы. Выпросить бы у него хоть свиток для переписки с Альвой. Утратить еще и эту ниточку будет совсем уж невыносимо.

Наконец явилась Лавинтия. Как всегда величавая, но исполненная благожелательности. Удивленно и в первый момент не слишком одобрительно покосившись на короля, она поприветствовала обоих, разумно не став допытываться у его величества, что он изволит тут делать.

— Дитя мое, — после того, как у девушки обнаружились способности жрицы, владычица почему-то решила, что может обращаться к ней, как к своей подопечной. — Я позвала тебя сюда, чтобы поговорить о твоей великой миссии.

— Что еще за великая миссия? — вмешался Малтэйр. — Я привез энью Лотэссу в Храм, чтобы защитить, а не чтобы на нее возлагались какие-то особые жреческие надежды.

— Есть вещи много значимее наших планов и желаний, ваше величество, — воодушевленная своей идеей, верховная жрица, очевидно, решила больше не заискивать перед королем. — Сама Маритэ отметила эту девушку удивительной силой, а значит, богиня ждет от нее многого. Кто мы такие, чтобы спорить с волей созидательницы?

— Я, к примеру, король Элара, если вы забыли. И мои планы и желания на территории моей страны важнее воли всех богинь и Странников, вместе взятых, — заявил Дайриец.

— Очень жаль, что все виденное ранее не убедило ваше величество в могуществе Маритэ, — вздохнула Лавинтия. — И все же я прошу немногого. Позвольте нам хотя бы узнать волю богини относительно вашей невесты. Вполне возможно, она будет совпадать с вашими планами.

— Ну так узнавайте, — пожал плечами король. — Только не забудьте потом рассказать мне о том, чего хочет Маритэ от моей будущей жены.

— Мне не дано этого знать, — развела руками верховная жрица. — Богиня может явить свою волю лишь только избранной. Увы, во мне нет и малой доли того дара, коим наделена наша будущая королева, — по голосу чувствовалось, что о слабости собственного дара она сожалеет искренне, а льстит — целенаправленно.

— И каким же образом богиня явит свою волю энье Лотэссе? — скептически вопросил Валтор.

— О, для этого у нас есть древняя церемония, — вдохновенно начала вещать Лавинтия. — В одном из подземелий Храма…

— Подземелий?! — хором воскликнули король с Лотэссой.

— Вы серьезно? — Дайриец и не думал скрывать своего возмущения. — Думаете, я позволю затащить свою невесту в какое-то подземелье?

— Я прошу вас, ваше величество, — уперлась владычица. — Если хотите, умоляю. О даре подобной силы можно читать лишь в старинных хрониках. И он не дается просто так. Щедро одарив энью Лотэссу, Маритэ уготовила ее для великого дела. Иначе не может быть! Но только лишь сама богиня может раскрыть свой замысел.

— Но почему это нужно делать в подвале? — на этот раз голос подала сама Тэсс, которой была уготована роль жертвы.

— Это не подвал, а подземелье, — почти обиженно поправила верховная жрица. — Самая древняя часть Храма! Ведь Храм был возведен на месте древней обители, последней из сохранившихся на Доэйе. Когда-то, века назад, подземелье находилось на поверхности земли, но в горах случаются землетрясения, и земля постепенно меняет свой облик. Возможно, когда-нибудь под землю уйдет самая высокая башня Храма. В любом случае, именно древность и священность подземного зала делают его единственным местом, которое Маритэ может почтить своим присутствием.

— Личным? — Валтор иронично изогнул бровь.

— Нам не дано этого знать, — Лавинтию, казалось, не задела издевка его величества. — Мы знаем лишь, что ваша невеста является одной из тех, кому предначертано стать исполнительницами ее воли. И так было всегда! Все великие откровения и пророчества снисходили на жриц в подземном зале!

Лотэсса обратила внимание на то, как быстро «подземелье» стало в речах владычицы «подземным залом», и про себя усмехнулась. Верховная жрица проявляла чудеса красноречия, стараясь убедить короля в необходимости проведения очередного опыта над Тэссой. А девушке было уже почти все равно: пусть хоть в водопад со скалы бросают и ждут, что Маритэ вознесет ее над горными вершинами вместо неминуемой гибели.

Ни Дайриец, ни Лавинтия не собирались сдаваться, и спор их грозил затянуться навечно. Тэсс сочла нужным вмешаться.

— Я согласна, — она старалась произнести это как можно громче, чтобы перекрыть голоса спорящих. — В подвал так в подвал, — вздохнула она. — Надеюсь, после этого обряда вы оставите меня в покое, убедившись, что Маритэ не имеет на меня никаких видов.

Валтор одарил девушку долгим и отнюдь не одобрительным взглядом. Потом обратился к владычице.

— Если энья Лотэсса права и ваша богиня не почтит ее личным визитом, моя невеста может быть свободна от притязаний Храма на нее? Откажетесь ли вы от навязчивой мысли сделать из нее жрицу?

— Что ж, — с печально-торжественным видом провозгласила Лавинтия. — Если свет Маритэ не осияет ее избранницу, я покорюсь решению богини и вашего величества.