Мир Туманов - Грин Саймон. Страница 18

— Да, сэр. Я позабочусь об этом. Что же касается разведчицы…

— Забудьте о ней. Когда Тэйлор и Стерлинг умолкнут навсегда, а Блэкджэк благополучно покинет Мистпорт, она уже не сможет взять след. И больше не вызывайте меня, Вэрчью. Наши контакты временно прекращены. Если я сочту нужным, я сам найду вас.

Голос смолк. Вэрчью отвернулся от пустого экрана и выключил монитор. Вообще-то он не был чьим-то подчиненным или мелкой сошкой, чтобы с ним разговаривали в таком тоне. И, кроме всего прочего, было бы неразумно отдать наемнику деньги и отпустить его восвояси после всех тех хлопот, которые он доставил. Особенно тогда, когда донорский банк Леона Вэрчью испытывал такую нехватку исходных материалов…

Разведчица Топаз взяла Маркуса Раина за грудки и припечатала его к стене офиса. От удара затрещала дешевая обивка. Раин беспомощно трепыхался в руках Топаз, его ноги болтались в двадцати сантиметрах над полом.

— Имя! — потребовала Топаз. — Мне нужно имя человека, который убил моего мужа!

Раин согласно закивал головой, и Топаз резко опустила его на пол. Отступив на шаг, она села в небрежной позе на стол Раина. Бумаги, всегда сложенные на полированной поверхности стола ровными стопками, теперь в беспорядке валялись на полу. Некоторые из них были запачканы кровью. Возле открытой двери лежали трупы двух телохранителей Раина. Как человек, зарабатывающий свой хлеб угрозами, вымогательством и насилием, Раин должен был бы уделять больше внимания личной безопасности. Он также должен был знать, что не следует препираться с разведчицей.

Он поморщился от боли и прислонился к стене, постепенно восстанавливая дыхание. Раин был среднего роста, мускулистый мужчина с массивными квадратными кулаками и львиной гривой рыжеватых волос. Он носил самую дорогую и модную одежду и даже пользовался косметикой, хотя не находил времени привести в порядок свои гнилые и почерневшие зубы. Вообще же он выглядел дорвавшейся к власти крысой. Когда-то на его лицо были нанесены ритуальные шрамы Клана Носорогов, но сейчас из-за синяков и размазанной по лицу крови их не было видно.

— Говори! — повторила Топаз, и Раин вздрогнул.

— Ты, наверное, сошла с ума, — сказал он сдавленным голосом, с его разбитых губ по подбородку потекла кровь. — Если ты напала на меня, значит, ты напала на весь наш клан. Наши люди снимут с тебя голову!

— Пусть они идут к черту, и ты туда же, — с вызовом ответила Топаз. — Ты знаешь имя убийцы, и ты скажешь его мне. Тебе всегда были известны имена убийц, Маркус. И не запугивай меня местью людей своего клана, ты не такая уж важная птица! Носороги остаются на свободе только потому, что дозор слишком занят и не успевает разобраться с вами. Ты дешевый костолом, Маркус, и навсегда им останешься. А теперь — имя, быстро!

— Стерлинг, — угрюмо произнес Раин. — Он — дозорный, работает в портовой охране. В прошлом был гладиатором. Стрелял в твоего мужа не он, но он должен знать убийцу. Найти его можно в таверне «Красное копье».

Увидев, что Топаз поднялась со стола, он прижался к стене, но разведчица ограничилась тем, что одним движением руки опрокинула стол и потом прошла к двери, даже не удостоив Раина взглядом.

— Хорошо, если ты ничего не напутал, Маркус, — сказала она на прощание и захлопнула за собой дверь. Она не торопясь прошла через приемную, не обращая внимания на учиненный ею погром. Забившаяся в угол полногрудая секретарша со всхлипываниями ощупывала свой перебитый нос. С ее стороны было большой ошибкой замахиваться на разведчицу кинжалом. Не обращая внимания на секретаршу, Топаз вышла на улицу.

За дверью она остановилась и сделала глубокий вдох, словно хотела избавиться от зловонного запаха. Ледяной воздух проник в ее легкие, но это подействовало на нее освежающе. Топаз легко переносила суровый климат Мистпорта. На город опустился вечер, стало совсем темно. Опять пошел снег, туман становился все гуще и гуще.

Топаз едва могла разглядеть дальний конец улицы, на которой она стояла. Это был типичный для Мистпорта вечер. Разведчица поправила висевший у нее на бедре меч и достала из кобуры дисраптер — проверить уровень заряда. Кристалл был заряжен лишь наполовину, но и этого было достаточно. Спрятав оружие в кобуру, она зашагала по улице. Раньше ей никогда не приходилось бывать в таверне «Красное копье», но она знала о репутации этого заведения. О нем знали все дозорные. Если что-то в Мистпорте продавалось, то купить это можно было в «Красном копье». Наркотики, проститутки, дети, тайны — все здесь имело свою цену.

Выпавший снег был плотно утоптан толпами людей, все еще наводнявших узкие улицы Мистпорта. Большинство прохожих были работяги, спешившие до жестоких ночных морозов вернуться домой, по попадались и нищие, и уличные торговцы, надеявшиеся до наступления ночи разжиться еще одной монетой. От порывистого ветра туман начал закручиваться и подниматься под самые крыши домов, откуда свешивались огромные сосульки. Прохожие были одеты в толстые меховые шубы и теплые плащи, и Топаз поймала на себе один удивленный взгляд: сама она была одета лишь в короткий голубой плащ, из-под которого виднелся серебристый форменный комбинезон разведчицы, а ее голова и руки вовсе не были защищены от холода. Стужа не доставляла ей беспокойства, ее сердце согревало жгучее желание мести. Майкл был мертв. Ее муж, единственное существо, которое ей было дорого, был убит. И она твердо решила отомстить за его смерть.

Таверна «Красное копье» располагалась в самой гнилой сердцевине квартала воров. Многие в Мистпорте представляли этот квартал как скопище трущоб, населенных отъявленными злодеями, но на самом деле он был ничуть не хуже любого другого района города. Просто он был беднее других и не скрывал свои пороки. Командиры городского дозора то и дело заявляли, что наведут в квартале воров порядок, но всякий раз для дозора находились какие-то важные дела, и все оставалось по-старому. И, кроме всего прочего, Туманный Мир был планетой тех, кто порвал с законом, а среди них, естественно, преобладали преступники. До тех пор пока они не слишком раскачивали лодку, их не трогали. Тех же, кто отбивался от рук, дозор брал в ежовые рукавицы, и тогда им нельзя было ждать снисхождения. Но все же были и такие, кто ставил себя выше любых законов. Они предпочитали собираться в особых, излюбленных ими местах. Таких, например, как таверна «Красное копье».

Топаз пришлось довольно долго идти по грязным улицам и зловонным переулкам, пока она не очутилась возле «Красного копья». Внешне это заведение выглядело как все другие таверны на любой улице — небольшое, ничем не примечательное строение с мерцающей масляной лампой над входом. Кирпичная кладка этого дома выцвела и покрылась трещинами от долгого противодействия снегопадам и туманам, два маленьких оконца были плотно прикрыты ставнями. Обычная таверна… Однако уже входная дверь заставляла в этом усомниться. Больше двух метров высотой и почти полтора метра шириной, она была сделана из цельной доски железного дерева, обитой замысловатыми стальными накладками. Дверь в «Красное копье» была специально рассчитана на то, чтобы служить преградой для случайных прохожих, и прекрасно выполняла эту роль. Топаз подождала несколько секунд перед дверью, а потом ударила в нее кулаком. Послышалось негромкое жужжание — это небольшая телекамера, укрепленная над дверью, взяла ее в кадр.

— Вы знаете, кто я, — сказала Топаз. — Открывайте!

После довольно продолжительной паузы дверь медленно растворилась, и Топаз вошла в таверну. Едва она переступила порог, ее окатило гулом десятков голосов; в воздухе стоял тяжелый запах табака и пота. Стоя на верхней ступеньке узкой лестницы, которая вела вниз, в зал, Топаз стала вглядываться в разношерстную толпу посетителей таверны. Она надеялась увидеть там человека, ради которого пришла сюда.

Нестихающий шум эхом отдавался от грубых каменных стен. Смех, проклятия, одобрительные выкрики образовывали невыносимую для непривычного уха какофонию. Мужчины и женщины всех слоев и возрастов, смешавшись друг с другом, чересчур громко смеялись и чересчур много пили. Для «Красного копья» это был обычный вечер. Топаз медленно спустилась по лестнице, предусмотрительно держа палец на гашетке своего дисраптера, скрытого под плащом. На нее бросали короткие косые взгляды, но ничьего пристального внимания она не привлекала. В таком заведении, как «Красное копье», каждый был занят только своим собственным делом. Дойдя до середины лестницы, Топаз в задумчивости остановилась. Похоже, Стерлинга здесь не было. Она хотела было поискать его в толпе, но сразу же отвергла эту идею. Ее боевой настрой не располагал к неторопливым беседам и расспросам. Легко и решительно спустившись с последних ступенек, стертых и отполированных тысячами каблуков, она, рассекая толпу, направилась к стойке бара, расположенного в дальнем конце таверны. Ей без лишних разговоров уступали дорогу. Люди знали, кто она такая. Кое-кто из мужчин выразил легкое недовольство ее появлением, но одного взгляда на ее холодное, исполненное твердой решимости лицо было достаточно, чтобы они прикусили язык.