Мир Туманов - Грин Саймон. Страница 28

Кот направился к расположенной в дальнем углу зала лестнице, но тут обратил внимание, что справа от него есть еще одна дверь. Она была закрыта, и в ней не было ничего подозрительного. Кот осторожно потянул за ручку — дверь оказалась запертой. Он внимательно осмотрел дверь, а потом бросил взгляд в сторону лестницы. Он все сильнее убеждался в том, что в «Терновнике» происходит что-то неладное. Инстинкт подсказал ему, что отсюда надо побыстрее смываться, но запертая дверь не давала ему покоя. Он обернулся — другая дверь продолжала открываться и закрываться. Снова посмотрев на закрытую дверь возле лестницы, Кот озадаченно прикусил губу. Наконец он снял с одной руки перчатку, заткнул ее за пояс и приложил голую ладонь к деревянной двери. Если бы по комнате кто-то ходил, Кот сразу же уловил бы вибрацию от этих шагов. Но как только его ладонь легла на дверь, он тотчас же отдернул руку. Дверь сотрясалась! Нервозно облизав пересохшие губы, он заставил себя повторить проверку. Вскоре он понял, что ощущаемая им вибрация — это чьи-то отчаянные удары с противоположной стороны. Кот отскочил в сторону и стал вприпрыжку спускаться по лестнице, ведущей в бар.

Что же случилось в «Колючем терновнике»? И где Сайдер?

Перед массивной дубовой дверью бара Кот в нерешительности остановился. Он никогда не появлялся здесь при посетителях — это было небезопасно. Если бы дозорные просекли, что он обосновался в таверне, они не выпустили бы его и Сайдер из своих лап. И, кроме того, после неприятного знакомства с дверями на втором этаже Кот не горел желанием входить без оглядки.

И все-таки надо было прояснить ситуацию. Он собрался с духом и толкнул дверь.

По полу таверны, словно развалившаяся поленница дров, валялась опрокинутая и поломанная мебель. Стены были испещрены глубокими царапинами, напоминавшими следы гигантских когтей. Все зеркала были разбиты, повсюду валялись осколки битой посуды. Охваченный ужасом, не веря своим глазам, Кот замер у входа. Он еще и еще раз оглядывал помещение, пытаясь понять, что здесь произошло. Длинная стойка бара от начала до конца была расколота, столы и стулья перевернуты — как будто через зал таверны пронесся ураган. Пол был залит пивом и вином — а может быть, там была и кровь? Все стекла в окнах были разбиты, лампы погасли. Единственным источником света было неяркое пламя, потрескивавшее в нескольких местах на обломках мебели. И повсюду, здесь и там, были видны безмолвные фигуры тех людей, которые совсем недавно веселились в таверне. Некоторые сидели, прислонившись спиной к стенам или перевернутым столам. Их рты были раскрыты, глаза ничего не выражали. Другие лежали на спине и невидящим взором смотрели в потолок, а их пятки выстукивали по полу какой-то бессмысленный ритм. Еще больше людей спрятались где попало, их глаза были сожмурены, рты перекошены от стонов и воплей, которых Кот не мог слышать. Несколько мужчин и женщин лежали мертвыми среди обломков, но каких-то ран или увечий у них не было.

Кот медленно прошел по залу. Взглянув за стойку бара, он вздрогнул. Бармен, умирая, по-видимому, дико кричал, его уши были зажаты ладонями. Уловив краем глаза какое-то движение, Кот резко повернулся, готовый спастись бегством или драться. В противоположных от него дверях стояла Сайдер, в молчаливом изумлении наблюдавшая ту же самую картину. Кот быстро пересек зал и, аккуратно обходя тела людей, подошел к хозяйке таверны. Он обнял Сайдер, а она на мгновение приникла к его груди, но тут же выпрямилась и оттолкнула его.

Оглядывая разгромленную таверну, она старалась сохранять спокойствие, хотя ее плечи безвольно поникли.

— Со мной все кончено, — тихо сказала она. — Я уже не соберу денег, чтобы восстановить все это. Но, черт возьми, что произошло за тот час, пока меня не было? Здесь как будто взорвалась бомба. Что это — бомба или полтергейст? Черт побери… Черт побери! Кот, побудь здесь, пока я сбегаю за врачом. Может быть, кто-то из этих несчастных все же сможет рассказать, что здесь случилось!

Кот уныло кивнул, хотя идея остаться одному в перевернутой вверх дном таверне ему не очень улыбалась. Но Сайдер уже ушла. Кот пожал плечами, с тоской посмотрел по сторонам и сел возле открытой двери — ждать возвращения хозяйки.

В дальнем углу таверны, за опаленными огнем ширмами, распростершись на столе, лежали мертвые тела Джейми Ройала и Сюзан дю Вольф.

В Мистпорт пришла Тифозная Мэри.

Глава 11. ДВА ВОИНА

Дом Дональда Ройала находился на окраине торгового квартала, неподалеку от космического порта. Когда они с женой поселились в этом доме, это был один из самых фешенебельных районов города, но с тех пор прошло уже столько времени! Теперь дом обветшал и покосился, он требовал немедленного ремонта — так же, как и все другие дома в округе. Хозяева давно уже стали сдавать свои дома и земельные участки в аренду, даже старый местный театр превратился в рынок под крышей. Самые зажиточные и амбициозные горожане перебрались в другие, более благоустроенные районы, но Дональд остался на месте. Этот дом очень любила его жена, и после ее смерти он дал себе слово, что никуда не уедет отсюда. Это был его дом, и он не мог бросить его в погоне за комфортом и модой.

Дональд Ройал всегда слыл консерватором.

Сейчас он сидел в своем кабинете и рассеянно смотрел на догорающие поленья в камине. Со дня смерти Джейми прошло три дня, но городской дозор так и не смог установить, кто убил его. Они даже не пришли к единому выводу, что стало причиной его смерти. На его теле были сильные ожоги, но врач засвидетельствовал, что смерть наступила в результате сердечного приступа. Дональд задумчиво покачал головой. Он и прежде говорил, что Джейми умрет молодым, но сам он не хотел верить своим предсказаниям. Джейми был единственным отпрыском рода Ройалов, и Дональд связывал с ним столько надежд, столько планов! Теперь все было потеряно. Главной отрадой для стариков — наблюдать за тем, как растут их дети и внуки, помогать им не попасться в те ловушки, которые расставляет жизнь, рассказывать о своих собственных ошибках. Знать, что молодому поколению отдано все лучшее и отдано не без пользы, было бы лучшим вознаграждением в старости. Но теперь все иллюзии были утрачены. Он пережил двоих своих детей и единственного внука, и ради чего? Чтобы в одиночку бродить по пустому дому и проводить бесконечные холодные вечера возле камина?

Дональд Ройал откинулся на спинку своего глубокого кресла и обвел взглядом вещи, собранные в его доме за долгую жизнь. Каждая картина и статуэтка, мебель и домашняя утварь имели свою особую историю. В том кресле, которое стояло напротив него, сидел молодой Джэк Рэндом — когда он впервые прилетел в Мистпорт собирать бойцов для поддержки мятежа на Лионессе. Это было больше двадцати лет тому назад, но Дональд как сейчас слышал неукротимый голос Рэндома, призывавшего собирать людей на борьбу с тиранией Империи. Дональд пытался объяснить ему, что бороться с Империей не так просто, но Рэндом не слушал. Он собрал небольшой отряд, воспламенил людей героическими призывами, обещаниями добычи и славы и устремился на Лионессу, где его ждали войска Империи. Некоторое время спустя Дональд узнал, что восстание подавлено. Армия Рэндома была разбита и рассеяна, попавших в плен перевешали, но сам Рэндом спасся и жаждал реванша. Впоследствии он не раз вставал во главе отрядов бунтовщиков на разных планетах, но так и не смог победить в схватке с Империей. Он не усвоил той простой истины, к которой Дональд Ройал пришел много лет назад: одной силой оружия Империю не одолеешь. Люди до сих пор верили в Империю, хотя она предавала и убивала их, а пока они не обрели другого символа для своей веры, Империя сохранит свое могущество.

Чувствуя, что воспоминания все больше и больше тревожат его, Дональд беспокойно заворочался в своем кресле. Перед ним был портрет лорда Дюрандаля, который предлагал отправить экспедицию на поиски легендарного Мира Вельфлина. Даже если он и нашел этот мир, он не смог вернуться, чтобы рассказать об этом… А эта вычурная фарфоровая ваза была подарком графа Айронхэнда — в память об их совместной службе в городском дозоре и ста убитых ими диких собаках. Дональду не нравилась эта аляповатая фарфоровая посудина, но он с благодарностью принял ее, чтобы не обижать графа. Дональд всегда испытывал к нему симпатию…