Магия Мериты (СИ) - Григоров Сергей Львович. Страница 64

Мышление детей было абсолютно алогичным. Столкнувшись с простейшими логическими задачами, они и не пытались выстраивать цепочки причин и следствий. Их ответ появлялся как бы сам по себе, и они считали неестественным разбираться, каким образом он возник. А отдельные фундаментальные аксиомы мышления — например, закон исключенного третьего — все дети считали неправильным, смешным.

Учитель трепетно относился к своему предмету и, комментируя важность выявления причинно-следственных связей, любил повторять, что «просто так и прыщ не вскочит». Он твердо знал, что все должно иметь причину. Открытое им явление явно возникло не спонтанно, не на пустом месте. Это он и сообщил контролеру Бюро ксенологии.

К тому времени на рабочем столе контролера уже лежало донесение практиканта Института психодинамики о необъяснимо повышенном уровне всепланетного осциллирующего п-поля. Такое могло бы наблюдаться, например, в случае, если б каждый тараец внезапно стал нуситом высшей категории. Но первые же контакты практиканта с местным населением развеяли эту гипотетическую возможность, как вчерашний дым. Поскольку инструкция о прохождении практики требовала доклада местным властям обо всех несуразностях, практикант счел необходимым оповестить о своем открытии соответствующие органы.

Чистая случайность, что контролер оказался человеком крайне мнительным и не воспринял полученные сообщения как неудачную шутку. Связав два факта воедино, он, подозревая ошибку, все же на всякий случай предпринял кой-какие меры. Обратился с соответствующим запросом на факультет психодинамики местного университета, в институт биологии и общепланетную Службу охраны здоровья и среды обитания. Один из его помощников позаботился также о том, чтобы проверка полученных сообщений была проведена и по более надежным каналам.

Пока абоненты контролера настраивались на рабочий лад, из разных уголков планеты начали поступать сообщения об учащении случаев загадочных болезней, оканчивающихся летальным исходом. Тара всегда считалась раем для микробиологов и проклятием для санитарных врачей. Несмотря на достаточно длительный по меркам Содружества период проживания на ней человека, ее биосфера периодически преподносила опасные сюрпризы.

Через определенное время выяснили, что внешние симптомы всех болезненных случаев, заканчивающихся смертельным исходом, были одинаковы: больные испытывали нечто вроде эпилептического припадка, после которого впадали в глубокий сон продолжительностью до суток, а проснувшись, быстро теряли все признаки жизни. Вот это уже однозначно и безоговорочно воспринималось как зримая опасность. Методы борьбы с подобными напастями выковывались тысячелетиями. Скрежетнула медицинская машина охраны общественной безопасности, санитарно-эпидемиологическая служба планеты поднялась по тревоге, распрямила крылышки — и враг тут же был найден: вирус абсолютно нового вида. В течение нескольких часов объединенными усилиями ведущих медиков планеты были разработаны методики диагностики нового заболевания и даны первые рекомендации по методам лечения. Вначале сотни, а через ночь тысячи спешно подготовленных специалистов принялись определять масштабы эпидемии.

Результаты их деятельности показали, что положение много хуже, чем кто бы то ни было мог себе представить. Зараженной оказалась почти четверть населения планеты, и количество вирусоносителей увеличивалось ежедневно. При этом механизм передачи нового болезнетворного агента раскрыть не удавалось. Вначале зараженных госпитализировали, потом стали организовывать для них городки-изоляторы. Закончилось все тем, что в изоляторы поселили здоровых.

Параллельно с распространением болезни рушилась политическая система планеты. Больные отказывались сотрудничать с органами власти. Буквально в течение нескольких суток они образовали собственную политическую структуру. Никаких дискуссий, никакой коллегиальности — все зараженные коварным вирусом безоговорочно подчинялись маленькой группе своих товарищей по несчастью. Понять мотивы, которыми руководствовались новые правители, справляя несвойственные им обязанности, казалось невозможным.

Когда, идя по следу, эксперты встретились с учителем-первооткрывателем болезни, он успел забыть о своей выдающейся роли и удивился оказанному вниманию. У него была установлена запущенная форма болезни. Впав в невменяемое состояние, через несколько часов он умер. Вирус мстил своему открывателю.

Тогда же попытались найти практиканта. Оказалось, что тот, не подозревая, что также заражен неизвестным ранее вирусом, вылетел на Мериту: согласно учебной программе, в порядке оказания помощи слаборазвитой расе ему предстояло прочитать там курс лекций. Столкнувшись на Таре с Необычным, он уделил ему минимальное внимание и строго следовал учебному плану, составленному еще в институте. Подумаешь, не тот уровень психодинамических полей. Умные дяди разберутся без него, в чем тут дело. Его забота — учиться и учиться. Вот закончит институт, тогда и начнет заниматься наукой, изучать и сопоставлять… Он благополучно доставил на Мериту вирус, заболел сам и исчез. Каперады жили скученно на немногих восстановленных из праха клочках земли и поголовно подверглись заражению.

Звездолет, увезший практиканта, оказался последним кораблем, покинувшим Тару. Специальным декретом Галактического Совета планетные системы Тары, Мериты и Антонары были огорожены строжайшим Карантинным барьером. Когда же по непонятной причине распространение вируса прекратилось, в тайне от широкой общественности, дабы не создавать вселенской паники, была организована и срочно приступила к работе особая экспертная комиссия. Она собрала неутешительные плоды.

Вроде бы спала острота проблем, и все вернулось на круги своя. Воцарилось всеобщее спокойствие, словно вирус исчез куда-то. У всех ранее зараженных пропали физиологические проявления болезни. Пробы воздуха, воды и грунта стали показывать обычную микробиологическую обстановку. Все, закрыта очередная неприятная страничка истории?

Оказалось, не все так просто. Вирус не исчез. Он, изменившись, затаился в нервных тканях миллионов людей. Все мыслимые и немыслимые методы его строго адресного уничтожения не дали положительных результатов. Вирусные агенты проявляли удивительную стойкость и были готовы умереть только вместе с приютившими их человеческими клетками.

Поиск антивирусного оружия был затруднен тем, что все зараженные крайне неохотно соглашались на медицинские эксперименты. Точнее, они были категорически против любого лечения и даже простого обследования. К чему это все? Чувствуют они себя прекрасно, настроение бодрое. Помощь науке они оказать, конечно, могли бы, да… как-нибудь в другой раз. У них свои проблемы: восстановление семей, необходимость соблюдать корпоративную дисциплину…

Мышление, жизненные ценности, мотивация даже простейших поступков у пораженных новым вирусом — все было иным. По мнению психологов — нечеловеческим.

Носители Фактора-Р, со временем получившие название «рюди», замкнулись в обществе себе подобных, объединившись в чрезвычайно устойчивые группы вокруг немногочисленных лидеров. Все эти группы часто устраивали хоровые пения и массовые гуляния. Дико было наблюдать со стороны сотни и тысячи людей, часами не разжимавших рук. Отказываясь от любых контактов с чужаками, они неизменно повторяли, что безмерно счастливы.

Систематизировав свои наблюдения и приняв во внимание необъяснимо повышенную интенсивность общепланетного п-поля, ксенологи выдвинули безумно смелую гипотезу, отважившись назвать рюдей носителями качественно иной формы разума.

Дальше — больше. Кто-то предположил, что разумен сам Фактор-Р. Тут же посыпались вопросы: каков элементарный носитель разумной личности Фактора-Р — один ли вирус, колонии ли его, обитавшие в каждом отдельном человеческом теле, или же объединенная колония в выявившихся группах? а может, население всей планеты превратилось в единого носителя новой формы разума?

Центральный вопрос встречи двух разумных — контакт. Фактор-Р высказал свое отношение к этой проблеме устами плененных им людей: не мешайте, отстаньте от меня. Исключительно мучительная ситуация для человека традиционного мышления.