Тайная столица. Трагедия одной семьи (СИ) - Богомолова Дарья. Страница 48

— Госпожа Златце, можно вопрос личного характера?

Подскочив на своём месте, Роза моментально забыла о работе и посмотрела на неизвестно когда подошедшего главу корпорации. Феликс стоял от неё в считанных сантиметрах, упёршись левым локтем в стойку, а правую руку убрав в карман брюк. То ли повлияли все эти мысли о приставаниях, то ли ещё что-то, но Роза отреагировала на его вопрос не сразу, почти минуту просто размышляя о том, как порой привлекательны мелочи в некоторых людях. Мужчина просто стоял так, как ему было удобно, а его ассистентка готова была провалиться сквозь землю от мыслей, вызывавших румянец на щеках.

— Ну… Наверное… Н-наверное, можно… — Роза развернулась на стуле, чтобы быть к собеседнику лицом, и сложила руки на коленях. — Смотря, насколько личный.

— Ничего извращённого, — повёл плечом Феликс. — Как Вы ко мне относитесь?

Подумав, что лучше бы он поинтересовался чем угодно — хоть её любимой маркой нижнего белья — Роза уставилась на главу корпорации широко раскрытыми глазами. Он не выглядел таким же, каким был несколько дней назад в архиве, не шутил и не пытался издеваться. Вопрос был задан абсолютно серьёзно, и потому на него, вероятно, ждали такой же серьёзный ответ.

— Вы… ну… Хороший? — слегка скривившись, предположила Роза. — И умный… тоже. И-и-и… красивый… Наверное.

— То есть, Вы всё-таки считаете меня красивым?

Единственное, на что хватило у Розы сил — слабый кивок, но Феликса удовлетворил и он. Дёрнув уголком рта, мужчина посмотрел на её колени, после вновь вернувшись взглядом к лицу.

— Значит, сегодня после ресторана едем ко мне. Надо же оправдывать обвинения со стороны Фарне.

Закончив на этом, глава корпорации развернулся и ушёл обратно в свой кабинет. Пару минут Роза сидела, будто ударенная по голове чем-то тяжёлым, и пыталась сообразить, что произошло.

Когда мозг, наконец, подкинул мысль о том, что Лючио не забыл их разговор за обедом, девушка сорвалась с места и, едва не потеряв по дороге одну туфлю, кинулась в кабинет к начальству.

— Господин О’Двайер, стойте! Вы все не так поняли! — захлопнув за собой дверь кабинета, Роза подскочила к не успевшему сесть за стол Феликсу и схватила его за запястье. — Что он Вам сказал? Он не по работе приходил?

— Он приходил обвинять меня в попытке совратить очередную свою ассистентку, — спокойно отозвался Феликс. — И я бы посоветовал держать своих любовничков в узде.

— Мы не любовники, — огрызнулась Роза. — Мы друзья! Я всего лишь спросила сегодня о предыдущих ассистентках, он надумал лишнего. Он пытался уберечь меня от ошибок, вот и все! Может, перегнул палку, ну и что теперь?! Ещё увольте его за человечность!

Глядя на неё сверху вниз, Феликс некоторое время молчал, после чего сорвался вдруг на смешок. Не пытаясь сдерживать улыбку, мужчина высвободил руку из пальцев Розы и легонько поддел девушку за кончик носа.

— Подарю тебе табуретку. Проще будет на меня кричать.

Чувствуя, как щеки в очередной раз начинают пунцоветь, Роза отступила и, развернувшись на каблуках, быстро направилась прочь из кабинета. Было ясно, что после ресторана они разъедутся каждый к себе домой, но спутанных ощущений от произошедшего это ни капли не умаляло.

Глава 10. Вперёд дороги нет, обратно — сожжены мосты

Сквозь громкие аккорды мало известной простому обывателю рок-композиции пробился свист металлического чайника, блестевшего слегка поблёкшим от времени и отсутствия должной чистки красным боком, но звук этот, в секунды становившийся раздражающим, был быстро прерван. За счёт музыки в помещении или нет, но все звучало несколько отдалённо, будто чайник поставили на столешницу не где-то совсем рядом, а за стеной, и чашки достали там же. Чётко звучал лишь голос певца, поразительно мелодичный для человека, работавшего в тяжёлом направлении музыки.

Если поднять голову, можно было увидеть нависавший над кухней второй этаж квартиры, с расположенными там на открытом месте компьютерным столом, парой небольших диванов и спальней, отделённые от остальной квартиры перилами из тонких железных прутьев. Последние пару минут Роза провела с запрокинутой головой, без особой цели изучая второй свет, слушая краем уха побочные звуки помещения и думая, почему она решила поступить так, как поступила.

Придя в хостел после встречи в ресторане, Роза надеялась, что из-за усталости проспит до утра, но у судьбы были другие планы: в заведение вдруг нагрянули с обыском. Не пытаясь вдаваться в подробности, Роза выслушала извинения хозяина, забрала деньги за те дни, которые она больше не могла провести в этом месте, и собрала свои сумки. Последних оказалось три, и к ним добавлялся рюкзак, поэтому на улице девушка оказалась с солидным багажом — таким, с которым стоило бы возвращаться домой.

Чувство гордости или противоречия — а может, оба, смешавшиеся воедино — заставили её отказаться от этой идеи. В три часа ночи она уже стояла на пороге квартиры в многоэтажном доме, выстроенном в районе, находившимся от центра в двадцати минутах, и звонила в дверь. Когда мысль о том, что ночевать придётся на вокзале, стала слишком очевидной, Лючио, чей адрес она запомнила исключительно благодаря воле случая, открыл дверь.

В то время, когда Роза заявилась, хакер не стал задавать вопросов: молча впустил, молча провёл до кровати, молча постелил себе место на диване и уснул снова.

Утром, выбравшись на кухню ради запаха кофе и какой-то еды, Роза поняла, что её поведение было наглостью высшей степени. В голове мелькнула шальная мысль о том, что стоило согласиться на работу с Дивной и потребовать с него аренду квартиры своей ассистентке, но она исчезла также быстро, как возникла. Девушка чувствовала себя не самым лучшим образом, но после к этому добавились ещё и стыд со смущением, в то время как хакер, должный отдыхать в свой выходной, с простительной ему медлительностью ходил по кухне, готовя завтрак.

Слегка поморщившись именно в тот момент, когда Роза опустила взгляд, Лючио мельком осмотрел бинт и, не найдя никаких признаков проблем с раной, продолжил то, что начал — закурил, сопроводив это действие характерным щелчком металлической зажигалки. Зажимая сигарету в уголку рта, он поставил на стол чашки с горячим, приятно пахнущим кофе, и отошёл к холодильнику, из которого извлёк на свет небольшую баночку с клубничным вареньем. На плите варились в небольшой кастрюльке яйца и пара сосисок, а микроволновка разогревала бутерброды с сыром.

Пройдя к столу, Лючио молча отодвинул стул и с едва слышным вздохом сел. Поставив мисочку с вареньем на середину, молодой человек посмотрел на своё бедро и медленно выпрямил ногу.

— Тебе стоило бы… — Роза замолкла, когда хакер поднял на неё взгляд, но потом собралась с силами и продолжила, — оставаться в больнице. Твоя нога вызывает опасения.

— Я говорил — это не самое жуткое, что со мной случалось за два года, — Лючио нахмурился, машинально потерев шею ладонью.

Посмотрев на свою чашку, молодой человек упёрся одной рукой в здоровую ногу и, придя к каким-то для себя выводам, поднял взгляд обратно на Розу. Последняя только в этот момент окончательно перестала витать в своих мыслях и поняла, что во внешнем виде хакера было то, что её, как девушку благовоспитанную, несколько не устраивало.

— Одеться не хочешь?

— На дворе девять… — Лючио демонстративно глянул на часы на небольшом экранчике холодильника, — почти половина десятого утра, я у себя дома и вылез из кровати всего лишь двадцать минут назад. Не вижу ни одной причины одеться, да и к тому же, — улыбнувшись, будто хитрая лисица из сказок, хакер подпёр щеку кулаком, выдыхая сквозь зубы сигаретный дым. — Ты что, первый раз видишь мужчину без рубашки, дорогуша?

— Если не оденешься, я… Я буду отвлекаться на них, — Роза нашла самое худшее оправдание из всех, какие только могли быть, и указала на татуировки.

На них действительно можно было засмотреться: это был чётко вычерченный пятимачтовый корабль, начинавшийся на несколько сантиметров ниже линии ключиц и ещё одно изображение на правом плече, которое неизбежно заинтересовало Розу больше остальных. От плеча вниз и дальше локтя у Лючио было изображение безликой человеческой фигуры, окружённой ветвями какого-то растения, а её руки постепенно преобразовывались в две самых крупных ветви, ниже сплетавшиеся в двойную спираль, края которой соединялись узкими перекладинами.