Шестеро против Шекспира. Печальные комедии современности - Шендерович Виктор. Страница 7

. Что ты? Какой роман?! Хотя у него были такие красивые усы…

. У меня тоже усы, и чем они хуже?

. Майя Микелтадзе… Звучит, как Майя Чибурданидзе. Была такая чемпионка мира по шахматам.

. Вы угадали, мы играли с ним в шахматы.

. На раздевание?

. Фи!.. Микелтадзе был высокий, черноволосый… И у него было четверо детей.

. У Есафова – трое, у этого Арчила – четверо. Такое впечатление, что мужчин с детьми вы коллекционировали.

. Майя, а у тебя есть дети?

. Нет. У меня так и не было мужа. И у меня никогда не было детей. А у Есафова Вениамина Ионовича их было трое: мальчик и две девочки-близняшки!

. У меня тоже есть дети, внуки… Но, Майя, а как же Гриша? Помнишь, Гриша, вы учились с ним в институте, в одной группе. Ты не знаешь, а я ведь тогда разыскал тебя и приехал, хотел увидеться.

. Боже мой… И что помешало?

. Ты уже была с Гришей. Вы так дружили, что все были уверены – вы поженитесь.

. Гриша… Однажды, я уже не помню почему, мы остались с ним ночью, вдвоем, в одной квартире. (Подходит к дивану, где лежит Склероз.)

. Подвиньтесь.

. Чего вдруг?

. Будете лежать и изображать Гришу.

. Это как?

. На таланте. Ну же!

Удивленный Склероз подвигается, Майя ложится рядом, головой на руку Склероза.

Мы лежали с Гришей в одной кровати, под одним одеялом. Мы целовались, не скрою.

. А потом?

. А потом…

. Да, а что потом?

. А потом я сказала ему – «нет!» и заснула. А он так и пролежал рядом со мной, всю ночь, не сомкнув глаз.

. Но почему?

. Что вы, неужели не понимаете?! Как я могла? До свадьбы?! Что бы он обо мне подумал?! (Встает и садится снова к столу перед Ромой.)

. Майя Аркадьевна, хотите, я вам скажу, что бы я на месте бедного Гриши о вас подумал?

. На месте Гриши мог быть я… (Мечтательно замирает.)

. Не обольщайтесь! Вас бы она тоже продинамила!.. (Смотрит на Рому.) Размечтался…

(иронично улыбаясь). Кстати, мальчики, я тогда же поняла, откуда пошло выражение – «трепетная грудь». В ту секунду, когда Гриша впервые ощутил мою грудь, он так трепетал, как белье на сквозняке.

. И все-таки, почему ты не вышла за него замуж?

. Гриша предлагал. Он даже спросил, какой у меня размер безымянного пальца, чтобы купить кольцо. Но я сказала ему— нет, Гришенька, это слишком просто. Давай на время расстанемся и проверим свои чувства. И мы расстались. Он вскоре женился. А я уехала по распределению работать, на Камский…

. Целлюлозно-бумажный комбинат. И начальником у тебя был Есафов Вениамин Ионович.

Склероз снова издает стон и прячется под плед.

. Оська, ты тоже работал на этом комбинате?!

. Нет. Всю жизнь я ковырялся в зубах. Я работал зубным техником, как папа. Он говорил мне: «Сынок, зубы выпадают у всех, даже у членов политбюро».

. Откуда же ты знаешь Есафова?

. Маечка, какой же у тебя все-таки склероз!

(глядя туда, где лежит Склероз). Еще тот!.. Но кто тебе сказал, что у меня склероз?

(изумленно). Ты…

. Когда?

. Только что.

. Я?! Убейте меня – не помню… Оська, а ты помнишь, как детьми мы играли с тобой в прятки?

. Конечно, помню.

. А давай сейчас с тобой поиграем!

. Где? Здесь?!

. Да. Я закрываю глаза. А ты – прячься. Быстренько!

Майя встает, закрывая глаза, Рома ищет, где спрятаться. Спрятаться практически негде. Он пытается спрятаться под плед, натыкается на Склероза, отшатывается. Потом прячется, присев у Майи за стулом.

Раз, два, три, четыре, пять, я иду искать! Кто не спрятался, я не виновата! (Открывает глаза и сразу обнаруживает Рому.) Нет, так не интересно. Оська, слушай, ты же помнишь нашу старую квартиру? Рома. Прекрасно помню.

. Мы сейчас поиграем с тобой в прятки по памяти. Рома. Как это, я не понимаю?

. Очень просто. Ты задумаешь – где спрятался в той квартире, а я буду отгадывать. Раз, два, четыре, пять. Ну, задумал?

. Сейчас. Погоди. Задумал…

. Я иду искать… Только играем по-честному. Оська! Ты спрятался в кладовке?

. Нет!

. Ты – за дверью у черного хода.

. Мимо.

. Я знаю! Ты у бабушки Перфиловой под кроватью. Угадала?

. Ты что?! У нее там – ночной горшок стоял… Сдаешься?

. Ладно, сдаюсь. Где ты спрятался?

. В коридоре стоял сундук Мищуков. Помнишь? Я – в этом сундуке.

. А как ты его открыл? Там же крышка тяжеленная.

. Мне папа помог. Он тогда еще был.

. А папу твоего…

. Расстреляли. В том же тридцать седьмом. Но я успел сказать ему, что хочу на тебе жениться.

. Ты на мне?! И что твой папа?

. Я думал, он будет смеяться надо мной или ругать. А он только спросил, где мы собираемся жить после свадьбы. Ну а тебя я спросить уже не успел… Все. Извини, Маечка, мне пора. Я ведь сейчас лежу в больнице. У нас скоро обход.

. Погоди, я же еще…

. Ничего! Про Есафова ты расскажешь мне в следующий раз. Только я тебя прошу – вспомни что-нибудь новенькое…