Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон. Страница 116

— Парню крышка, — раздался голос Руби, которая неслышно вошла в передний отсек. — В живых остались лишь мы двое. Да, правду говорят, что мы с тобой везунчики.

— Садись на его место, — распорядился Рэндом. — Я собираюсь посадить эту развалину. С твоей помощью, конечно.

Руби беспрекословно выполнила приказ и, лишь заняв место второго пилота, вскинула на Рэндома полный удивления взгляд.

— А ты разве умеешь управлять подобными штуковинами, Джек?

— Не знаю, не пробовал.

— Ох, ну мы и влипли.

— Весьма здравое заключение, дорогая. Эти два чертовых выстрела серьезно повредили систему управления. И, если я правильно понимаю показания долбаных приборов, других повреждений тоже более чем достаточно. Мощность двигателей падает, основной резервуар воздуха разбит вдребезги, компьютеры, отвечающие за посадку, превратились в кучу хлама. Помимо этого, предстоит посадить летательный аппарат, в котором мы ни черта не смыслим, на неизвестной территории. Надеюсь, полет доставит нам немало приятных минут, а посадка будет мягкой. Есть какие-нибудь вопросы?

— Только один, — вздохнула Руби. — Сержант успел сказать, где здесь хранятся парашюты?

— О парашютах нечего и думать. Здешние молнии превратят тебя в горстку золы прежде, чем успеешь дернуть вытяжное кольцо. '

— Но хоть что-то подходящее здесь есть? Спасательные отсеки, например? Или грависани?

— На судне такого размера? Подожди-ка минутку… о черт! Руби пристально взглянула на него.

— Твой тон не предвещает ничего хорошего. Что там еще случилось?

— Половина приборов вышла из строя. Осколки стекла изрешетили главный компьютер. Теперь нам остается лишь уповать на запасные системы. Если я попробую включить ручное управление, вся эта куча дерьма развалится в одно мгновение. Сейчас двигатели работают благодаря тем немногим автоматическим системам, которые чудом уцелели.

— О черт.

— Совершенно с тобой согласен. Положение хреновое. Вместе с этой разбитой неуправляемой жестянкой мы камнем падаем на поверхность неведомой планеты. Если у тебя есть какая-нибудь идея, отбрось церемонии, выкладывай. Только помни, нам не приходится рассчитывать на вмешательство сверхъестественных сил.

— Так что же делать? Придумай, Рэндом, ты же у нас классный стратег. Неужели нет никакого способа отсюда выбраться?

— Стратеги предлагают различные пути, а у нас с тобой, судя по всему, нет ни одного. Остается уповать на корабельный компьютер, точнее, на его бренные останки. Может, он сумеет с грехом пополам приземлить эту посудину.

— А мы будем сидеть сложа руки и ждать, пока от нас останется мокрое место! Ну уж нет! Мы же люди, прошедшие Лабиринт, черт возьми! Сверхчеловеки!

— Увы, от всех наших многочисленных способностей в данной ситуации мало толку. Одно могу сказать: возможно, мы сумеем выжить во время крушения, которое прочих растерло бы в порошок. Как говорится, чем черт не шутит. Мне и раньше приходилось бывать в хороших передрягах. Вот, помню, на Голгофе, когда я атаковал Башни, мои грависани были сбиты и по мне открыли прицельный огнь. Но, как видишь, я все еще жив и здоров. Не знаю только, надолго ли.

Руби не сводила глаз с бесполезных кнопок на приборной панели.

— Мы должны что-то сделать. Мы должны бороться, — процедила она.

— Раз должны, значит, будем, — кивнул головой Джек. — Помоги мне.

Он отстегнул ремни и встал с кресла. Какое-то внезапное соображение заставило его лицо просветлеть. Пройдя в центральный отсек трясущегося, как в лихорадке, флайера, он принялся срывать со своих мест все уцелевшие кресла и рундуки. Руби поспешила за ним. Она ничего не понимала, но в душе ее вспыхнул проблеск надежды.

— Джек, что ты делаешь?

— Нечто вроде кокона. Построим вокруг себя баррикаду из металла и мягких сидений. Надеюсь, когда эта штуковина грохнется о землю, баррикада поможет нам уцелеть. Давай помогай мне. Времени в обрез. Через несколько минут предстоит посадка. Боюсь, далеко не мягкая. То есть мы попросту врежемся в эту чертову планету.

Руби, кивнув головой, принялась торопливо громить кабину. Все, что не являлось частью приборной панели или корпуса, они стаскивали со своих мест и тащили в передний отсек. Наконец у них не осталось ни времени, ни подручных материалов. Впрочем, кокон был уже готов. Джеку и Руби оставалось лишь укрыться в нем и надеяться на свое везение. Они прижались друг к другу так тесно, что едва могли дышать, руки их переплелись. Меж тем аварийная сирена заходилась в истерике, а сигнальные огни бросали на стены кабины тревожные кровавые отсветы. Буря, которая по-прежнему неистовствовала снаружи, бросала корабль из стороны в сторону.

— Вот уж никогда не думала, что умереть придется именно так, — пробормотала Руби Джорни. — Я бы не поверила, если бы мне сказали, что я буду сидеть среди кучи хлама и безропотно ждать конца. Уж что-что, а смерть, достойную истинного воина, я заслужила. Какое счастье умереть в бою и унести с собой жизнь хотя бы одного врага!

— Мы не погибнем, — твердо произнес Джек Рэндом. — Надежда умирает последней, Руби. Она заставляет нас действовать.

— Джек, я всегда тебя любила. И буду любить, пока жива. Должно быть, я не умела проявлять свою любовь, но…

— Но я всегда об этом знал, Руби. Я тоже тебя люблю. Если мы выберемся живым, хочешь, снова попробуем жить вместе?

— Ну уж нет. Что я, совсем обезумела — из одной переделки соваться в другую, еще более кошмарную! Оба тихонько рассмеялись.

— По крайней мере они прекратили в нас стрелять, — заметил Рэндом. — То ли благодаря буре мы очутились вне досягаемости, то ли они думают, что на флайере никого не осталось в живых.

— Так или иначе, спасибо им за эту маленькую любезность, — усмехнулась Руби. — Но, ты сам понимаешь, выстрелы были не случайными. Внизу знают, что мы приближаемся.

— Конечно. Со временем мы обязательно выясним, кто открыл по нам огонь и с какой целью. Правда, вполне возможно, вопросы нам придется задавать в совете духов.

— Лично я не собираюсь умирать, — заявила Руби. — Я к этому совершенно не готова. У меня еще уйма дел.

— Полагаю, Руби, все люди, без исключения, рассуждают точно так же. Хотя лично я… более или менее доволен прожитой жизнью. Я достиг большего, чем ожидал. К тому же мне чертовски повезло — я встретил тебя. Так что в моей жизни было много хорошего.

— Ох, Джек, у тебя всегда были слишком низкие требования.

Они опять рассмеялись. Но смех их внезапно прервался, а дыхание пресеклось, когда включились системы приземления, и двигатели заработали вновь, пытаясь на последнем этапе превратить падение в посадку. Скорость флайера резко упала, корпус с оглушительным скрипом сжался и перекорежился, аварийные огни то зажигались, то гасли, пронзительный скрежет моторов заглушал раскаты грома. Рэндом и Руби сплелись воедино, сжав друг друга в объятиях. А потом флайер с размаху ударился о скалу, и вся правая часть корпуса обрушилась в кабину. Падая, корабль ударялся об одно препятствие за другим, и, хотя его прочная бронированная обшивка смягчала удары, Рэндому и Руби приходилось не сладко. В заднем отсеке корабля вспыхнул пожар, черный удушливый дым заполнил кабину.

Флайер стремительно скользил по жесткой, беспощадной почве, окруженный морем искр и огня. Постепенно движение его замедлилось, но окончательно он остановился, лишь врезавшись носом в темную голую скалу. Двигатели автоматически отключились, и долгое время тишину нарушал только рев штормовых ветров, которые раздували охватившее корабль пламя и раскачивали туда-сюда его разбитый остов.

Сквозь пелену забытья Джек Рэндом почувствовал, что его слегка покачивают, словно ребенка в колыбели. Ощущение было на редкость приятным, и больше всего Джеку хотелось просто лежать и наслаждаться этим плавным укачиванием. Но какая-то часть вернувшегося к нему сознания говорила, что этого делать нельзя. Джек неохотно открыл глаза — и сразу же вновь зажмурил, ослепленный красными аварийными огнями. К счастью, хоть проклятая сирена после падения заткнулась. Джек не знал, как долго он пролежал в забытьи, но, судя по доносившимся звукам, снаружи корпус корабля охвачен огнем. Во рту стоял вкус крови. Когда Джек попробовал двинуть рукой, тело его пронзила острая боль. Переведя дух, он отважился сделать несколько осторожных движений и убедился, что большинство ребер сломано. Сжав зубы, он решил не поддаваться боли и подняться на ноги, но в результате крушения защитный кокон, который они с Руби соорудили, окружил их так плотно, что Джек не мог даже выпрямиться. Глаза Руби по-прежнему были закрыты, дышала она тяжело и хрипло.