Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон. Страница 145

Первоначально Миссия представляла собой всего лишь госпиталь и прилегающее к нему кладбище. Их устроили посреди джунглей, на участке, расчищенном при помощи энергетического оружия и огнеметов. Джунгли оказались на редкость упорными, и территорию приходилось каждый день освобождать от новых растений, пытавшихся ее захватить. Здесь же располагалась площадка, достаточно просторная для посадки или взлета одного космического корабля. Смертность среди колонистов в то время была чрезвычайно высокой. Зловещий диагноз и пугающие проявления болезни, ссылка на Лакриме Кристи — мало кто мог вынести столько потрясений сразу. Люди, попав в колонию, отказывались от борьбы и предпочитали смерть жизни с ее мучениями.

Прокаженным приходилось самим хоронить своих мертвецов, нога здорового человека никогда не ступала на их планету. Кладбище быстро переполнилось, и колонисты позволили джунглям его захватить. За одну ночь растения пожрали все мертвые тела, оставив только надгробные камни с именами и датами. Никто не огорчился, все знали: прокаженные прибывают на Лакриме Кристи лишь для того, чтобы умереть.

Мать Беатриса в корне изменила ситуацию. Устав от компромиссов и тонких политических интриг, без которых не могла существовать Церковь, даже и обновленная, она подобрала людей, имевших и склонность, и талант к подобной деятельности, и передала в их руки бразды правления. Сама же направилась на Лакриме Кристи, дабы вернуть надежду тем, кто давно ее лишился.

Ей и в голову не приходило, что, рискуя жизнью ради людей, на которых всем наплевать, людей, от которых отвернулось человечество, она совершает на редкость смелый и благородный поступок, достойный восхищения. Более того, она вовсе не считала, что приносит себя в жертву. Она прибыла туда, где в ней нуждались, туда, где она имела возможность творить добро.

Такова была святая Би.

Она сумела передать прокаженным свою спокойную решимость не сдаваться под гнетом обстоятельств и не впадать в отчаяние. Она вернула им чувство человеческого достоинства и внушила, что они способны жить полноценной жизнью и наслаждаться всеми ее радостями.

Прокаженные работали изо всех сил, потому что видели — она работает еще больше. Они поверили в себя, потому что поняли — она верит в них. Они создали на своей планете настоящую колонию. Новые поселения отвоевывали жизненное пространство у джунглей. Конечно, жизнь прокаженных была трудна, но все же это была жизнь, а не медленное умирание. Все шло хорошо. До тех пор, пока на Лакриме Кристи не явились хэйдены.

Обреченно работая челюстями, Оуэн исподтишка рассматривал мать Беатрису, словно пытаясь увидеть сияющий вокруг ее головы нимб или отблески сжигающего ее изнутри священного огня. Но святая Би по-прежнему казалась ему самой обыкновенной женщиной, спокойной и уравновешенной. Правда, в ней чувствовалось нечто, невыразимое словами, нечто… неодолимо привлекающее взоры и сердца. Возможно, он и сам подчас производит на людей подобное впечатление, пронеслось в голове у Оуэна. Тут он краем уха уловил, что сестра Марион нападает на мать Беатрису, и прислушался. Сестра Марион никому не давала спуску, в том числе и святой Би.

— Если вы по-прежнему будете тащить весь этот неподъемный воз, вскоре сами окажетесь на койке в лазарете, — сердито заявила сестра Марион. За обедом она не сняла свою остроконечную шляпу, и длинные ленты выразительно подрагивали. — Вы работаете во много раз больше, чем любой из здешних бездельников, и пытаетесь доказать кому-то, что человек может обходиться вообще без сна. Если так будет продолжаться дальше, вы просто свалитесь с ног. А если рассчитываете, что я сумею вас заменить, то ошибаетесь. Я могу управиться с повязками и суднами, но вести с этим сбродом душещипательные разговоры, пожимать им руки и утирать слезы — благодарю покорно.

— Не говори глупости, Марион, — с пылом перебила ее мать Беатриса. — После того, что я испытала на Техносе III, здешняя жизнь кажется мне отдыхом. К тому же я никогда не была большой любительницей поспать.

— Нам необходимо узнать как можно больше об атаках хэйденов, — сменил тему Оуэн, решительно отодвигая тарелку. Несмотря на все старания, опустошить тарелку ему удалось только наполовину, и Хэйзел немедленно переложила ее содержимое на свою собственную. Оуэна это ничуть не удивило: Хэйзел отличалась завидной способностью пожирать все что угодно. — Сколько времени проходит между атаками, хотя бы приблизительно?

— Иногда несколько дней, иногда несколько часов, — ответила мать Беатриса. — В первый раз хэйдены явились около месяца назад и застали нас врасплох. Неожиданно отдаленные поселения перестали выходить на связь. От беженцев мы услышали леденящие душу рассказы о зверствах хэйденов: тех, кто сдался на их милость, они уничтожили без всякого сожаления. Мы потеряли множество людей. Тогда я отдала приказ всем колонистам бросить свои дома и укрыться в Миссии. А потом хэйдены явились сюда. Мы укрепили Миссию, как только могли. Все здешние жители научились владеть оружием. Нам очень помогли полковник Уильям Хэнд и Отто. Вы встретитесь с ними позднее.

— Причем чем позднее, тем лучше, — вставила сестра Марион.

— Они отличные бойцы, — бросила на нее укоризненный взгляд мать Беатриса.

— Просто чокнутые!

— Пусть наши гости решают сами, дорогая. В те дни их… особенности сослужили нам всем добрую службу. — Мать Беатриса слегка нахмурилась и взглянула на свои скрещенные на коленях руки. — При каждом новом нападении хэйденов мы теряли все больше людей, — продолжала она. — Колонистам не занимать смелости, и они сражались, не щадя себя. Но вы сами понимаете, они больны, и это не может не сказываться. Даже самая небольшая рана, полученная прокаженным, быстро становится смертельной. Особенно в здешнем климате, с вечным дождем и ужасающей сыростью. Здесь все гниет. Все.

— А сколько времени прошло с момента последней атаки? — послышался гудящий, механический голос Муна.

— Три дня, — ответила сестра Марион, подпиливая ядовито-зеленые ногти столовым ножом. — Враг может нагрянуть в любую минуту. — Она уперлась в лицо Муна ледяными прозрачными глазами. — Ты готов к бою, хэйден?

— Можете звать меня просто Мун, — спокойно ответил измененный человек. — Конечно, я готов к бою. Готов к тому, чтобы защищать своих друзей. Я думаю, все мы сражаемся ради этого.

За столом повисло молчание, которое могло бы затянуться и показаться неловким, не прерви его осторожный стук в дверь. Сестра Марион направилась взглянуть, кто там, и, вернувшись, прошептала что-то на ухо матери Беатрисе. Та проворно вскочила на ноги.

— Простите, в лазарете срочно требуется наша помощь. Располагайтесь как дома. У нас еще будет время поговорить.

После того как святая и Славная Сестра вышли из комнаты, воцарилась тишина. Все молча посматривали друг на друга, за исключением Хэйзел, которая самозабвенно подчищала остатки съестного со своей тарелки. Остальные взирали на это с недоумением, граничащим с неприязнью. Наконец Хэйзел подняла глаза и увидела, что к ней устремлены все взоры.

— Что вы на меня пялитесь?

— Прими мое искреннее восхищение, — произнес Оуэн. — Ты творишь чудеса. Лично я и под дулом пистолета не смог бы больше проглотить ни кусочка.

— Ты известный привереда. А я чертовски проголодалась. И, верь моему слову, тебе лучше оставить свои гурманские замашки и жрать, что дают. Ничего другого все равно не получишь, а, чувствую, застряли мы здесь надолго. Так что привыкай к местной кухне.

— Как только Парламент узнает, что мы потерпели крушение, он вышлет за нами корабль, — возразил Оуэн. — Вряд ли нас бросят. Мы представляем слишком большую ценность для Империи, особенно в военное время.

Хэйзел пожала плечами.

— Так-то оно так, но, с другой стороны, мы нажили слишком много врагов. И эти враги будут счастливы от нас отдохнуть. Взгляни правде в глаза, Оуэн. Быстро нам с этой планеты не выбраться.

Оуэн сердито затряс головой.

— Не надо торопить события. Сначала разделаемся с хэйденами, потом будем думать, как отсюда выбраться. Мун, у тебя есть какие-нибудь стратегические соображения?