Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон. Страница 67

— Неплохая мысль, — ответил Оуэн. — Но давайте немного повременим, Мне нужно узнать еще кое-что. Несмотря на то что предпочел бы остаться в неведении.

Мун вел их по Брамин-Сити — городу, в котором не осталось ничего человеческого. Внутри зданий находились хэйдены, непосредственно подключенные к работающим системам и сами являющиеся функциональной частью общегородского технологического процесса. Куда бы ни заходили гости хэйденов, они везде встречали необычные, беспрестанно работающие машины, которые выполняли незнакомые и непостижимые человеческим умом задачи. Оуэн постепенно пришел к выводу, что весь город превратился в гигантскую машину, хотя ее цели по-прежнему оставались ему не понятными.

— А куда подавались люди? — неожиданно спросила Хэйзел. — Я имею в виду настоящих людей — население Брамина и тех, кого вы захватили в плен во время Восстания. Что вы с ними сделали?

— Да, — подхватил Оуэн. — Пора рассказать нам, Мун. Не могли же вы за такое короткое время превратить их всех в хэйденов!

— Всем нашлось применение, — спокойно ответил Мун. — Никто не пропал зря. Вы скоро все увидите сами.

Он провел гостей в высокое сооружение из блестящего металла, начисто лишенное окон. Вслед за последним хэйденом автоматически закрылась дверь. Большая часть сопровождающих осталась на улице, вместе с Оуэном и девушками внутрь вошли всего двадцать киборгов. Вероятно, измененные решили, что этого вполне достаточно, чтобы справиться с делегацией. Они еще не видели, на что способны те, кто прошел через Лабиринт.

Мун открыл одну из дверей, с виду ничем не примечательную, и люди оказались в лаборатории хэйденов. То, что предстало их взору, стало ответом на давно мучивший их вопрос. Теперь они знали, что сделали хэйдены с пленными. Оуэну стоило немалых усилий овладеть собой. Хэйдены, вероятно, ждали бурной реакции, но он не доставил им такого удовольствия и обуздал свой гнев. Дезсталкер чувствовал, как затряслась рядом с ним Хэйзел. Однако не обернулся, чтобы посмотреть, как восприняли увиденное Бонни и Миднайт.

Это была бесконечно длинная, без единого пятнышка комната, переливающаяся металлическим блеском. Население Брамина-II выполняло в ней роль подопытных кроликов. Над этими людьми проводились всевозможные эксперименты. Их подключали к различным машинам и механизмам подобно тому, как функционировали сами хэйдены. Из кожи людей торчали пучки проводов и прозрачные трубки, которые были вставлены прямо во вскрытый кишечник и при ярком освещении комнаты отливали багровым блеском. Более толстые провода погружались в голову через рот или пустые глазницы и выходили наружу через какой-нибудь отдел мозга, который тоже был обнажен. Крови нигде не было видно — видимо, ее полностью откачали. Этих мужчин и женщин следовало бы причислить к мертвым, если бы хэйдены искусственно не поддерживали в них адскую жизнь. Все они находились в полном сознании и понимали, что с ними происходит.

— Почему они не кричат? — спросила Хэйзел. — Черт, я бы от такого визжала.

— Мы удалили им голосовые связки, — ответил Мун. — Шум оказывает вредное воздействие.

— А почему они не шевелятся? — спросил Оуэн, несмотря на то что уже знал ответ.

— В движениях нет никакой необходимости. Более того, они могут мешать нашим опытам, — ответил Мун. — Поэтому мы извлекли и спинной мозг.

— Зачем? — не оборачиваясь, спросил Оуэн ледяным тоном. — Зачем… весь этот ужас?

— С тех пор как мы последний раз видели людей, они сильно изменились, — тем же спокойным тоном продолжал Мун. — Среди них появились клоны, эсперы и даже такие чудесные образцы, как ты. Поэтому вполне понятно, что, прежде чем приступать к улучшению человечества, необходимо понять, на каком уровне развития оно находится. Вся эта башня превращена в лабораторию. На каждом ее этаже, в каждой комнате мы проводим исследования, чтобы узнать, каким стало человечество за время нашего отсутствия. Все физические и психологические испытания преследуют одну-единственную цель — получить ответ на извечный вопрос: что же на самом деле представляет собой человек? Не хотите ли увидеть, что мы обнаружили? Результаты наших испытаний трудно переоценить.

Схватив Муна за руку, Оуэн отвел его в сторону, чтобы поговорить с глазу на глаз.

— И ты этим гордишься, Мун? Посмотри, во что ты и тебе подобные превратили живых и чувствующих существ? Казалось, вопрос несколько ошеломил Муна.

— Это необходимо, — ответил он. — Страдание — временно, а знание — вечно. И ничто не пропадает зря. Те, кто выдержит испытания, превратятся в хэйденов и больше никогда не будут страдать. А те, кто умрет, тоже нам пригодятся. Мы используем их части тела для пересадки, и они послужат великому делу. К тому же полученные результаты опытов пополнят огромный резервуар знаний, принадлежащий расе хэйденов.

Человек должен стать больше чем человеком — таково жизненное кредо хэйденов.

— А что ты думаешь насчет всего этого? — спросил его Оуэн. — Насчет того ужаса, через который проходят ваши жертвы? Ужаса, которому вы их подвергаете?

— В свое время, — медленно начал Мун, — этот вопрос меня тоже волновал. Но с тех пор… меня изменили. И к лучшему.

— Как бы не так, — сказал Оуэн.

— Внесите же для меня ясность наконец, — вступила в разговор Бонни Бедлам. — Ничего не понимаю в этом сборище ублюдков, которых вы зовете хэйденами. Если я правильно поняла, то они собираются улучшить человечество, удалив все, что нас делает людьми.

— Ну, наконец хоть ты нас поняла, — сказал Мун. — Кажется, ты тоже не удовлетворена тем, что дала тебе природа. Иначе нельзя объяснить, почему ты утыкала все свое тело металлическими штучками. Ты претерпела боль ради того, чтобы в будущем что-то получить.

— Я так поступила, потому что мне это нравится, железная твоя башка. Таков был мой личный выбор. А несчастных людей вы выбора лишили. Это бесчеловечно. И это нужно немедленно прекратить.

Ее рука импульсивно потянулась к оружию, но реакция хэйденов оказалась лучше. В один миг несколько металлических кулаков сбили Бонни с ног, и она оказалась на полу. Миднайт Блю бросилась было ей на помощь, однако не успела сделать и шагу, как ее обступили хэйдены. Бонни пыталась отбиваться, но киборгов было слишком много. Хэйзел взглянула на Оуэна — тот не двинулся с места, не в силах отвести взгляда от происходящего.

Хэйдены безжалостно разорвали белую плоть Бонни и грубо извлекли из нее все серьги и булавки. Кровь рекой лилась на пол, и жизнь девушки, казалось, угасала прямо на глазах. В конце концов она перестала сопротивляться и обмякла. Хэйдены оттащили ее к стенке и оставили там.

— Ты мог бы это прекратить, — сверкнув глазами на Оуэна, возмутилась Миднайт.

— Да, — ответил тот, — — пожалуй. Но только такой ценой она могла понять, на что они способны. Я не всегда буду с ней рядом. К тому же у нее все заживет.

— Черствый ублюдок! — выругалась Миднайт.

— В некотором роде, да, — ответил Оуэн. — Война оказалась тяжелым уроком не только для тебя.

Он подошел к Бонни и опустился на колени. Лицо девушки превратилось в опухшее кровавое месиво, глаза заплыли. Открыв рот, она тяжело и прерывисто дышала.

— Как ты себя чувствуешь? — ласково спросил ее Оуэн.

— Отлично, — собравшись с силами, ответила она. — Дай мне минуту. Я встану и разделаюсь с этими сволочами.

— Нет, не надо, — сказал Оуэн. — То, что они с тобой сделали, было всего лишь предупреждением. В следующий раз они попросту убьют тебя. Так ты не сможешь их победить. Мы должны вместе подумать, как это сделать. Поэтому очень тебя прошу, попридержи свой героический пыл и слушайся меня.

Бонни слегка задумалась.

— А сколько железных голов я вырубила?

— Ни одной.

— Ладно, будь по-твоему.

Бонни выпрямилась и сосредоточилась на своих ранах. Через несколько секунд опухоль с лица спала, и оно приобрело прежний вид. Из разорванных десен на месте выбитых зубов показались новые. Бонни грациозно потянулась, как кошка, и одним легким движением встала.