Охотник за смертью: Честь - Грин Саймон. Страница 93

Дверь распахнулась, и перед ними предстала целая армия стражников, направивших на Евангелину оружие. Охрана на верхнем этаже подняла-таки тревогу. Евангелина позволила стражникам хорошенько рассмотреть своего залитого кровью хозяина, к горлу которого был прижат сверкающий клинок, а потом рявкнула, велев убираться прочь с дороги. Грегор, захлебываясь в истерике, незамедлительно поддержал ее приказ. Стражники повиновались, опустили оружие и отступили назад, так что между лифтом и главным входом в дальнем конце вестибюля образовался узкий проход.

Евангелина хрипло рассмеялась.

— Вы что, принимаете меня за идиотку? Ну-ка, бросьте оружие на пол, все до одного, и отойдите от него на несколько шагов.

Стражники, вопросительно поглядывая на Грегора, неохотно выполнили приказ. Не менее сотни бластеров с лязгом упали на цементный пол. Стражники отступили, предоставив Евангелине более широкий проход. Она не сводила с них настороженных глаз. Существовала вероятность того, что у охранников осталось какое-то оружие. Оно может быть также спрятано в стенах вестибюля, но, пока она держит нож у самого горла Грегора, они вряд ли решатся открыть огонь.

Евангелина подтолкнула Грегора вперед. Теперь предстояло выполнить наиболее опасную часть плана. Ее грависани были припаркованы поблизости от Башни. Ей во что бы то ни стало надо до них добраться, и тогда она сумеет уйти от погони. Но добраться до саней не так просто — нужно миновать целую армию.

Евангелина без всякого снисхождения подталкивала пыхтящего Грегора. Тот хватал ртом воздух, больше всего опасаясь, что кто-нибудь из идиотов-охранников решит проявить героизм.

Шаг за шагом они приближались к дверям. Евангелина думать не думала, что вестибюль окажется таким огромным. Охранники безмолвно наблюдали за ними, не двигаясь с места, лишь медленно поворачивая свои закованные в шлемы головы. Тишину нарушал только гул шагов да беспрестанные стоны и пыхтение Грегора. Стеклянные банки с головами бились о голую спину Евангелины. Ее ничуть не смущала собственная нагота. Сейчас у нее одна задача — уйти живой.

Наконец они подошли к двери, которая при приближении Грегора распахнулась с легким шипением. Евангелина увидела дневной свет, до слуха ее донесся обычный городской шум. Ад остался позади, перед ней был другой мир. Похоже, стражи скоро выйдут из оцепенения. Нужно убираться, пока они не начали действовать.

— Отлично, Грегор, — одними губами произнесла Евангелина. По ее лицу катились струйки пота, и ей стоило большого труда скрыть дрожь в голосе. — Теперь прогуляемся.

— Прогуляемся? — в ужасе переспросил Грегор. Судя по всему, он только что осознал, что находится у самых дверей, и им овладел приступ паники. — Нет. Я не выйду из Башни. Ни за что.

Страх придал ему решимости. Охваченный внезапным приливом сил, он вырвался из ее хватки, неожиданно ловким движением увернулся от ножа, нацеленного на его горло, и неуклюже заковылял по направлению к стражникам, которые в то же мгновение одновременно бросились к своим бластерам. Какую-то долю секунды Евангелина колебалась, решая, стоит ли запустить нож в жирную спину Грегора, но потом поняла, что на это уже нет времени, и пулей выскочила через распахнутую дверь. Оказавшись на улице, она со всех ног бросилась к тому месту, где оставила грависани. Ее обнаженная спина покрылась мурашками в ожидании смертоносных лучей, хотя она знала, что на самом деле не успеет почувствовать боли. Тут до Евангелины донесся визг Грегора, приказывающего схватить ее живой, и ее сердце радостно сжалось.

Она заставила себя бежать еще быстрее. Жесткая земля царапала голые ступни, за спиной громко звякали стеклянные банки, холодный ветер обдувал разгоряченную кожу. Люди останавливались, чтобы понаблюдать за происходящим, но никто не сделал попытки вмешаться. Впрочем, и хорошо. Евангелина твердо решила про себя, что любой, кто встанет на ее пути к свободе, поплатится жизнью. Она слишком много перенесла и теперь никому не позволит себя остановить. В конце концов, она Шрек, а значит, ей тоже не чужда жестокость.

Евангелина уже видела свои грависани, они стояли именно там, где она их припарковала. Расстояние между ней и санями сокращалась. Евангелина, окрыленная надеждой, не ощущала ни боли, ни усталости.

Домчавшись наконец до грависаней, она резко остановилась, едва не врезавшись в них. Засунув завернутые в одеяло головы на заднее сиденье саней, Евангелина услышала грохот шагов прямо за своей спиной. Рассудок подсказывал, что преследователи настигают. И, сжимая в руке нож, она повернулась.

Трое вооруженных до зубов охранников готовы были на нее накинуться, а еще несколько десятков спешило на подмогу. Растянув губы в надменной и пренебрежительной улыбке, которую она переняла у Финли, Евангелина бросилась навстречу стражникам с энергетическим ножом наготове.

У нее было некоторое преимущество. Стражников сдерживал приказ взять ее живой, а свободу действий Евангелины ничто не ограничивало. Легким движением запястья она снесла голову первому охраннику. Нож разрезал стальную броню, плоть и кость с такой легкостью, точно это было масло. Едва голова в увесистом шлеме грохнулась оземь, как Евангелина уже повернулась к следующему стражнику и вонзила нож ему в грудь. Тот испустил пронзительный вопль ужаса, приглушенный маской. Пока он корчился в предсмертных судорогах, она уже взялась за третьего. Лицо Евангелины было перемазано кровью, кровь струилась по обнаженному телу, но это была кровь ее врагов.

Однако третий стражник или забыл приказ Грегора взять Евангелину живой, или решил наплевать на него.

Выхватив бластер, он нацелил оружие на обнаженную грудь Евангелины. Сделав стремительный выпад ножом, Евангелина успела перерезать бластер надвое. Стражник бросился наутек — и тогда Евангелина прикончила его. Лезвие энергетического ножа, с легкостью пронзив доспехи, вошло в плоть и с такой же легкостью вышло наружу. Она нагнулась, чтобы поднять с земли бластер одного из убитых, и остальные преследователи, увидев это, резко замедлили свой бег. Грегор по-прежнему требовал от стражников решительных действий, без умолку выкрикивая угрозы, посулы и проклятия, но ситуация изменилась, и они прекрасно это понимали. Конечно, их вполне достаточно, чтобы в конце концов обезвредить сумасшедшую девицу и доставить хозяину, но многим из них при этом придется поплатиться жизнью. А заплатить такую дорогую цену не заставят ни награды, ни угрозы. Поэтому стражники медлили, не зная, как действовать дальше, а Евангелина забралась в грависани и поднялась в воздух. Ни один из преследователей даже не выстрелил.

Евангелина наконец поняла, что самое страшное позади. Отправляясь в Башню Шрек, она была далеко не уверена в том, что сумеет провернуть столь рискованную операцию, в глубине души по-прежнему считая себя беспомощной жертвой, которой никогда и ни при каких обстоятельствах не победить Грегора. Она бросила ему вызов, потому что другого выхода не оставалось. И она победила.

Теперь настал черед нервной реакции на пережитое. Все тело Евангелины, от макушки до кончиков пальцев, сотрясала дрожь. По ее губам скользнула недоверчивая улыбка, когда она припомнила подробности недавней схватки. Трудно представить, что она только что положила на месте троих здоровенных мужчин, к тому же вооруженных до зубов. Конечно, подобно всем членам Подполья, Евангелина прошла курс боевой подготовки, но до сих пор у нее не было случая использовать полученные навыки в деле. Вероятно, совместная жизнь с Финли оказала на нее более значительное влияние, чем она сама полагала.

Финли. Скоро она вернется домой, к Финли, и расскажет ему обо всем. Как он будет горд. Он сожмет ее в объятиях, и ее прошлое, этот бесконечный ночной кошмар, наконец останется позади… Свежий ветер холодил обнаженное, измазанное кровью тело. Евангелина подумала, что вид у нее наверняка ужасающий, и усмехнулась.

Все ерунда. Главное, она скоро будет дома, в безопасности, рядом с Финли. Ей удалось спасти Пенни и ее друга Вакса. По этому случаю можно закатить небольшой праздник. А потом она завалится спать. На неделю. Или на две.