Врата Вайптауна (СИ) - Мышкин Евгений. Страница 47

Скарр на секунду ещё сильнее сжал её горло, а затем с силой бросил её в стену дома. Безвольное голое тело нелепо ударилось о кирпичную кладку, а затем обмякло. Глаза Мэй закрылись.

Скарр почувствовал её новое дитя. Первый ребенок нового бога. Пока ещё не обретший самосознание, но спустя короткое время он всё поймет. Возможно, даже станет высшим охотником для своего отца. А пока им двигают только инстинкты, он будет жрать без продыху. Скарр не понимал, как при таком голоде, он не сожрал собственную мать. При том, что она для него только лишь инкубатор. А ещё он не знал, как скоро тот станет сильным соперником. И как быстро Скарр сможет его найти.

Ведь то, что он сделает, когда найдет его, он уже отчетливо представлял.

— Я убью тебя. — Сказал Скарр в пустоту. — Разорву на глазах твоего отца и съем твоё сердце.

* * *

— Заводись, скотина!

Скотт всё сильнее прыгал на педаль стартера, пока с очередной попытки движок не фыркнул, и не начал набирать обороты.

— Да, сучара! Получилось! — Наконец-то. — Алекс едва держалась на ногах.

Мотоцикл урчал на холостом ходу, а передняя фара начала мерцая, медленно разгонять тьму впереди. И там кто-то был. Кто-то опасный. Совершенно не такой, как те молчаливые создания.

— Возьми ствол, Соня. — Скотт торопливо вложил в бледную и холодную ладонь кусок железа весом в четыре фунта. — Давай, детка, постарайся не промазать, если потребуется. — Скот, какого хрена? Я сейчас свалюсь… — Держи меня крепко. Нас немного потрясет.

Когда Байк с двумя седоками дернулся с места, Скотт обратил внимание, что впереди никого нет. Предчувствие, обостренное инстинктами, не предсказывало ничего хорошего. Он лишь краем глаза заметил стремительно летящую к ним тень, и дал по тормозам. Колодки натужно скрипнули, а Алекс с громким стоном вжалась в его спину. Существо пролетело в дюймах он мотоцикла, и если бы Скотт не заметил его в последний момент, сшибло бы обоих седоков.

Не дожидаясь, пока тварь очухается, Скотт снова дал газу.

— Что это было, мать твою? — Алекс пыталась перекричать шум двигателя. — Не знаю. Но, оно чуть не сбило нас.

Алекс обернулась, и поняла, что напрасно это сделала. Смазанная тень бежала за ними. И самое паршивое — дистанция между ними сокращалась.

— Оно бежит за нами, Скотт! — Пусть бежит. — Ответил тот равнодушно. — Ты не понял. Оно нас догоняет. — Алекс снова обернулась. Расстояние было уже совсем малым. — Вот дрянь! — Скотт выкрутил ручку газа на максимум. — Держи ровнее, я постараюсь его уложить!

Живая мишень двигалась быстро. Алекс сомневалась, что она вообще способна попасть в монстра при такой тряске и плохом освещении. Она задержала дыхание и спустила курок. Пуля ушла куда-то в пустоту.

Тьму прорезала ослепительная вспышка. Казалось, она отпечаталась на обожженной сетчатке навсегда.

— Попала? Ты попала в него? — Скотт, я не знаю. — Почти плакала Алекс. Такой беспомощной она не чувствовала себя уже очень давно. — Я не могу. — Твою мать! Дай мне ствол и прижмись покрепче!

Скотт затормозил и одновременно с этим развернулся в противоположную сторону. Алекс едва не вылетела с байка, но это далось ей нелегко. Грудь нещадно болела, а дышать становилось всё труднее.

Скотт выпустил в Скарра шесть пуль, прежде чем тот остановился. Он сделал ещё несколько шагов и замер в футе от байка. В свете фар тот выглядел скорее отвратительно, чем страшно. Красная кожа, костяные и чешуйчатые наросты, дьявольские глаза. И четыре сквозные дыры от пуль в районе груди.

— Отправляйся в ад, амиго. — Бросил ему Скотт напоследок.

Последний выстрел сделал Скарру внушительную дыру в районе правого глаза. Он упал.

— Лейтенант Блэйд, ты как? — Алекс держала его крепко, но бормотала что-то неразборчивое. — Потерпи, родная, уже недолго осталось.

Через пару миль Скотт выехал на грунтовую дорогу.

Глава 23

ШЕПЧУЩИЙ ВО МРАКЕ

Изнанка.

Время неизвестно.

Он не знал, сколько времени он шел. В какой-то момент Вэйд начал считать секунды.

Миссисипи раз.

Миссисипи два.

Миссисипи три

…

Миссисипи пять тысяч девятьсот двадцать семь.

Так можно считать до бесконечности.

В конце концов, если время в этом мире остановилось, то его можно считать вечно.

А можно и не считать вовсе.

А можно ли считать время — временем. Или всё-таки застывшим кругом, где начало — есть конец. И он будет вечно бродить по замкнутому кругу со сменой декораций вокруг?

Все эти мысли смешивались в непонятный, теряющий смысл набор слов. Странный враждебный воздух проникал в кровь, заражая его частицами этого самого мира.

Вэйд не заметил, как начал думать совершенно иными категориями. Изнанка ассимилировала его, медленно изменяя под свою реальность. Она открыла ему тайны того, как и что здесь происходит. Одно влекло за собой другое, и Вэйд медленно растворялся во всём этом. Но он продолжил считать секунды, как будто это давало спасительный якорь. Как будто позволяло вернуться в нормальный мир, оставшись собой.

Спустя ещё миллион Миссисипи он уже не помнил, кто он такой, и что когда-то он жил в мире, подчиняющемся совершенно другим, скучным законам.

Спустя ещё миллион Миссисипи, само это слово стало ему непонятным, и он перестал считать.

А когда перестал считать, он перестал существовать. От него осталась только оболочка, которая стремительно перемещалась в мире случайных событий. Он стал всего лишь свидетелем, бессознательным фантомом, созерцающим мир с точки своей волны.

Некая сущность, невероятно древняя, но выглядящая крайне обыденно, притянула его к себе. Она подманила его, и он повиновался. Ведь для него сущность была просто сущностью, без умысла. Она была статична, и этим привлекала больше всего. Возле неё можно было остановиться, укротить бессмысленную гонку. Можно было рассмотреть её поближе.

Худое тело с дряблой кожей, костистые руки-лапы. Окутанный в саван невообразимого цвета. Цвета совершенно иного мира. А вот голова была скручена в спираль. С бездонной черной дырой вместо лица. Оно долго всматривалось в мальчика, пока не заговорило.

— Я НЕ ЗВАЛ ТЕБЯ. — Голос этот проходил сквозь всё тело мальчика и пробирался в самый мозг, вызывая тошнотворный страх и оцепенение. Пробирал током и заставлял бояться. Такой голос не мог принадлежать ничему из прошлого мира, потому, как стал вдруг осязаем. Мальчик явно увидел волны, подернутые рябью. — КТО ТЫ?

— Не знаю. — Ответил мальчик, силясь вспомнить кем он был когда-то давно. Получалось плохо. Будто что-то мешало. Не давало найти ту тонкую нить, способную потянуть за собой остальные воспоминания.

— КО МНЕ ДОЛЖЕН БЫЛ ПРИДТИ ДРУГОЙ МАЛЬЧИК. С КЛЮЧОМ. ОН БУДЕТ ЗДЕСЬ СОВСЕМ СКОРО.

— Мальчик с ключом?

Что-то такое знакомое. Что-то совсем недавнее. Очень важное, что мальчик забыл.

Может это он сам? Может, он и есть тот мальчик? Человек? У человека должно быть имя. Как его имя? Он не мог вспомнить. Оно простое, он помнил это. Но буквы смешивались в кучу. А если имени нет вовсе. Как такого называют? Безымянный?

— Безымянный? — Спросил мальчик.

— ДАЖЕ У БЕЗЫМЯННОГО ЕСТЬ ИМЯ.

Что-то произошло. Что-то изменилось. Как будто кто-то убрал декорации в театре. Всё вдруг стало фальшивым и искусственным. И растворилось во вне. Осталось только тьма. Пустая прострация.

Мальчик вспомнил. Он вспомнил, как его зовут, и зачем пришел сюда.

— ЭТО ТЫ СДЕЛАЛ? — Грозно спросило существо. Сейчас Вэйд мог видеть его истинное обличие. Оно было огромным. Бесформенным комком больной заразной плоти. Скованное путами, оно рвалось из них, силясь высвободиться. Жадные рты и долгие языки. Воплощение ненасытности.

— Это я сделал. — Вэйд обернулся на голос, и увидел Безликого. Тот был одет в струящуюся, словно живую мантию, а в руке был посох. Капюшон был снят, и Вэйд увидел вместо его лица бескрайний космос. Живой и пульсирующий.