Блондинки не сдаются (СИ) - Арбатов Сергей. Страница 34

— Знаю я тебя, начнешь шантажировать деньгами, — рассердилась я. — Никаких трюков и игр в своем стиле, ты понял меня? Честно все долго быть! По-человечески. Добром. Я хочу, чтобы папа работал.

— Без манипуляций, — кивнул Андрей. — Я просто уговорю. Соглашайся.

— Не хочу, — я отвернулась от него и зарылась в подушку. — Ты извращенец и маньяк.

— Иди сюда, — он притянул меня поближе. — Сделаю тебе приятное. Ложись животом на подушку и раздвинь ноги.

— Ты же сказал, решим после ужина? — с подозрением уставилась я на него.

— Трусливая зайка. Мне ничего не нужно. Все для тебя, ложись и не спорь. Я свое получил.

— Не понравится, пну ногой, — предупредила я, подтаскивая под живот подушку.

— Еще одну подложи, — предложил Андрей. — Это исследование, если ничего не почувствуешь, и будет щекотно, я перестану.

— Что ты собираешься делать? — повернулась я к нему, нахмурясь. — Сначала скажи, потом эксперимент.

— Никаких рук, — он убрал свои лапы за спину. — Больно не будет, я не кусаюсь.

На лице Маши было написано осуждение, раздражение и любопытство, смешанное с возбуждением. Эти противоречивые чувств заставляли ее нервничать и не пугаться, хотя она пыталась расслабиться.

— Ты боишься, — сказал я. — Поэтому будем нюхать апельсин. Любишь цитрусовые? — я сполз с кровати и открыл тумбочку, вытаскивая оттуда банку с эфирным маслом.

— Что это? — она не стала спорить с моим утверждением и с интересом наблюдала за мной.

— Вкусная вкуснятина — пищевое эфирное масло. Им можно разглаживать морщины и делать массаж, а можно съесть, если приспичит. С его помощью можно создать Чебурашку. Помнишь сказочного зверя?

— Конечно помню! — рассмеялась Маша, положив одну руку на свою грудь.

Не знаю, специально ли она это сделала или нет, но я тут же возбудился.

— Красота! — восхищенно протянул я, подтягивая ее к себе. — Крокодилу Гене не хватает мохнатого друга, который вылез из коробки с апельсинами.

Я открыл баночку и дал ей понюхать.

— Здорово, — лизнула она палец, обмоченный маслом. — Ты хочешь обмазать меня этой ерундой?

— Точно, а потом съем, — пообещал я. — Апельсиновый Чебурашка — мечта всей жизни, — я картинно закатил глаза к потолку.

— А я — то думала, женщина пошире — мечта всей вашей жизни, — съязвила Маша, посмеиваясь.

— Она почти сбылась, — согласился я, вытаскивая из-под подушки пакет с влажными салфетками. — Надо почистить перья и хвост перед массажем.

— У меня нет хвоста, — ее улыбка стоила всех богатств мира.

— Пятая точка есть у всех, — сказал я, переворачивая ее на живот и подтягивая к себе поближе. — Называется копчик. Это место может быть таким чувствительным. Главное, правильно его включить, — я легкими движениями протер все попу салфетками, бросая их на пол так быстро, как только мог, но Маша все — равно напряглась.

— Смотри у меня, — пригрозила она. — Никаких ковыряний в заднице, а то получишь еще один фингал, а может и два. Чебурашка уважает Гену, но в обиду себя не даст.

— В эти ворота я полезу только после чуда с папой, — успокоил ее я. — Когда твой бравый отец сам попросится на работу. Сегодня, например.

— Чудеса, — не поверила Маша, с затаенной надеждой разглядывая мое лицо. — Но ты такой хитрюга, боюсь, вдруг получится.

— Твой будущий муж — маг и волшебник, — я отвесил ей полупоклон, стоя на коленях и растирая капли масла по спине.

— Я бы уточнила определение: врун, манипулятор и хитрожопый эгоист, который думает только о себе.

— Чего обзываешься, — с деланной обидой шлепнул ее по заднице, — вот как дам сейчас больно.

— Испугал, — рассмеялась она, зарывшись в подушку. — Какие у тебя руки нежные. Ты всегда найдешь себе работу… массажистом, — забормотала Маша, закрыв глаза от удовольствия. — Здорово. И пахнет обалденно.

— Молчи и наслаждайся, — легкими движениями я втирал масло в ее тонкую кожу, кончиками пальцев ощущая все ложбинки и изгибы: они были прекрасными. — А теперь немного анатомии. В прямой кишке нетрецепторов, которые позволили бы испытать оргазм. Это мешок из соединительной ткани. Основная проблема — растянуть кольцо правильно и соблюдать гигиену. Они элементарные и на уровне здравого смысла.

— А зачем все это нужно? — с раздражением спросила она. — Вот честно, не понимаю мужчин, какой кайф лезть туда, где живут какашки и плохо пахнет.

Я рассмеялся.

— В какашки точно не надо, до этого лучше свечку поставить, чтобы там было чисто. Причин несколько. Первая — это какие-то древние программы в голове любого мужчины. Они работают без участия сознания. Я мог бы прочитать лекцию по зоологии, но это долго и скучно. Дело не только в запретности. Просто положение “сзади” более древнее, нежели поза, в который обычные люди занимаются любовью. Она более мощная и примитивная. И работает сильнее. Вторая причина — разнообразие в личной жизни. Если не злоупотреблять и делать все аккуратно, такая форма тоже интересна. Тебе же сложно будет каждый день есть только суп? Или только гречку? Так и в постели. Однообразие утомляет. Меня по крайней мере, но я думаю, что это касается любого человека. Третья причина — месячные. У женщин красная неделя вылетает в трубу. Не все готовы ждать, когда же они пройдут — я улыбнулся.

— Господи, это отвратительно! — воскликнула Маша, передернув плечами. — У меня в эти дни все болит! И я валяюсь в кровати, помирая от боли! Какой секс!?

— Ну это у тебя так, я учту и не буду приставать, у других по-другому.

— И в сколько задниц ты успел влезть? — повернулась она ко мне с выражением лица гестапо на допросе. — Признавайся, подлец!

— Хватит ругаться, — возмутился я, целуя ее в спину. — При чем тут количество? Это общая теория, а практика заключается в следующем…

— И все-таки!? — гнула она свое. — Скажи.

— Не считал, честно, у меня это вынужденная мера, ты знаешь, почему, — я погладил ее стройные ноги влажными от масла руками, стараясь делать это медленными круговыми движениями.

— То есть их было столько, что ты со счета сбился, — выдумала на ходу свою версию Маша.

— Их было не очень много, потому что почти все девушки отказываются, — вздохнул я. — Аргументы почти такие же, как у тебя. В задницу это задница, никогда! Без всякого обсуждения.

— Я не такая!? — вспыхнула она от обиды. — И мы с тобой все обсуждаем! Вернее, ты все упорно делаешь так, как тебе надо, а мое мнение просто задвигается.

— Когда твой вагинизм уйдет, вопрос станет не актуальным, — примирительно сказал я. — Сейчас не так много вариантов. Хотя есть еще один, но он тебе не понравится, — я задумался.

— Какой же? — нетерпеливо уточнила она.

— Любовница, — улыбнулся я, но это было лишним, Маша подскочила с подушки и накинулась на меня с кулаками, подмяв под себя.

— Вот тебе! Вот тебе любовница! — лупила она меня. — Убью тебя, собака! Возьму нож и отрежу твою дубину ночью! Только попробуй с кем-то обниматься после свадьбы, за себя не ручаюсь!

Видя, что я смеюсь и не защищаюсь, она рассвирепела и укусила меня за плечо.

— Черт! — дернулся я, хватая ее руками и крепче прижимая к себе. — Опять кусаться начала? Больно же!

— Сам виноват! — огрызнулась Маша, хватая меня руками за горло. — Придушу!

— Какая ты страстная не в том направлении, — я отцепил ее лапки и подмял под себя, перевернувшись. — Со мной нельзя драться, мой друг тут же включается, — я упал на нее и впился в распухшие от возбуждения губы, которые яростно кривились. — Чебурашка в гневе страшен, но мне это нравится, правда что теперь делать, неясно. Вкатить повторно димедрол? Нельзя так много, помрешь ведь, — я тяжело дышал и стал ласкать ее грудь, поймав губами розовый сосок. — Вот черт!

— Предупреждать надо, — всхлипнула она, переводя дыхание и вцепившись в мою голову. — Хочу, как в примерочной. Мне понравилось.

— Ты так вкусно пахнешь апельсинами, — выдохнул я, раздвигая ее ноги, — Мармеладка, сейчас, — нашарив одной рукой дверцу тумбочки, вытащил коробку с вибратором.