Новый старый 1978-й (СИ) - Храмцов Андрей. Страница 17
Я взял стопку только что подписанных Ситниковым свидетельств и вышел из кабинета. В коридоре увидел прогуливающуюся Солнышко.
— А вот и я, чуть больше часа ушло на всё. А ты устала сидеть в буфете?
— Да, соскучилась и пошла тебя искать. Ты же сам разрешил тебя найти, если соскучусь. Вот я и пошла на третий этаж, а тут ты выходишь.
— Вот, — сказал я и потряс кипой своих авторских свидетельств, — сейчас пойду печати ставить и всё. Смотри, к каждому свидетельству подшиты слова и ноты. Итого десять таких комплектов.
Мы спустились на второй этаж. Солнышко я отставил около двери, а сам зашёл в канцелярию. В комнате сидели четыре женщины. Та, кто ставила печати и регистрировала номера документов, сидела у окна. Я передал ей свои бумаги и сел в сторонке.
У меня в голове происходило что-то странное. Я как только зашёл, то почувствовал, что как-будто кто-то шестой находится в комнате. Это было необычно. Кто-то то ли смотрел на меня, то ли пристально вслушивался. На потолке камер быть не могло, их ещё миниатюрными делать не научились. Создавалось впечатление, что в стену на уровне потолка встроено человеческое ухо, которое внимательно слушает, что происходит в комнате. Ба, да это же прослушка! Точно! Такого ощущения в кабинете у Ситникова я не испытывал. Да, вот это интересно. И я ощущал, что прослушка находится именно под потолком, справа в углу. Надо спросить об этом у Василия Романовича.
С уже проштампованными свидетельствами я вышел из канцелярии и сразу поцеловал Солнышко.
— Гордись, любимая! Я у тебя настоящий автор песен, всё теперь на законных основаниях.
Светик радостно пискнула и поцеловала меня в ответ. Мы зашли в бухгалтерию, а потом вернулись на третий этаж, где я оставил Светика в приёмной на диване, а сам зашёл к Ситникову.
— Отличные песни, — сказал радостный Ситников. — Молодец, чувствуется талант.
— Василий Романович, мне показалось или я действительно обнаружил прослушку в канцелярии? Это свои или чужие? — спросил я его в лоб.
— Вот это да! Ты и это умеешь? — с удивлением воскликнул бывший чекист, хотя, как известно, бывших чекистов не бывает. — Теперь всё более-менее понятно с твоими пророчествами. Да, это наша работа. Как ты догадался?
— Я почувствовал странный посторонний звуковой фон с правого угла потолка. Сопоставил с вашим кабинетом, где такого фона нет, и пришёл к такому выводу.
— Да, она установлена там. Только никому ни слова. Чёрт, никогда не слышал, чтобы кто-то мог почувствовать прослушку.
— Вольф Мессинг мог. Может и у меня что-то похожее получается.
— Может быть, может быть, — отрешенно проговорил Ситников, глядя в окно.
— Спасибо вам большое, Василий Романович, за помощь. Тогда мы поедем дальше работать над песнями.
— Хорошо. Думаю, нам придётся часто встречаться и по песням, и по делу. Счёт на твоего отца открыли, я ему об это сам сообщу.
Я забрал магнитофон и вышел из кабинета. Секретарша Лена, а она любезно разрешила себя так называть, успела напечатать все необходимые письма и передала их мне. Оперативно. Вот что значит вовремя подаренная коробка конфет. Сказав спасибо, я забрал Солнышко с дивана и мы пошли на выход.
— Вторая вершина покорена, — сказал я, садясь за руль и включая зажигание.
— А какая была первая? — спросила любопытная сорока.
— Первой и самой важной вершиной, которую я покорил, была вершина с красивым именем Светик.
— Как приятно! Мне такого ещё никто и никогда не говорил. Да и что меня было покорять, я сама готова была сдаться на милость победителя, да и продержалась эта вершина неприступной всего один день. Я бы покорилась и в первый день, но надо было держать марку. Слушай, а почему я тебя всё время хочу?
— Я тоже постоянно тебя хочу. Это любовь с нашими гормонами так играет. Поэтому целуй меня скорей и поехали ко мне домой реализовывать наши хотелки.
Глава 12. Интерлюдия: Ситников
Он стоял и смотрел в окно на Андрея и его девушку, садящихся в белую «Волгу», и думал о том, что сейчас произошло. Он догадывался, что Андрей очень не прост и не всё ему рассказал. Он, полковник в отставке, бывший заместитель начальника Управления дезинформации Первого Главного Управления КГБ СССР, это прекрасно понимал. Его опыт подсказывал, что по Шевченко Андрей сказал правду и что надо срочно связываться с Андроповым. К тому же, Андрей предупредил, что у нас утечка на высоком уровне, поэтому доверять никому нельзя.
Он не понимал, как этот пятнадцатилетний пацан смог получить эту информацию. Сначала он не поверил в то, что Андрей обладает какими-то сверхспособностями, но факт обнаружения им спрятанного подслушивающего устройства, вмонтированного в потолок, говорил о том, что у Андрея всё-таки эти сверхспособности есть. Мистика какая-то. Придётся весь разговор с Андреем напечатать на своей личной печатной машинке и взять с собой на доклад к Андропову. Секретарше такой доклад не поручишь печатать. У нас мало времени и надо действовать оперативно.
Ситников решительно сел за машинку и стал печатать рапорт. На это у него ушло около сорока минут. После этого он поднял трубку телефона спецсвязи КГБ и произнёс:
— Код «красный 011».
— Ждите у телефона, — ответили в трубке.
Прошло около двух минут, когда в трубке раздался знакомый голос:
— Андропов у аппарата.
— Здравия желаю, товарищ председатель Комитета государственной безопасности. Докладывает полковник в отставке Ситников Василий Романович из ВААПа. Угроза национальной безопасности. Прошу срочно принять для доклада.
— Хорошо. Жду вас через 30 минут у себя во втором кабинете.
— Есть быть через тридцать минут.
Связь прервалась.
— Ну вот и всё, — подумал про себя Ситников. — Отступать поздно.
Андропов сидел за письменным столом и готовил отчёт к заседанию Политбюро, когда зазвонил внутренний телефон секретаря.
— Слушаю, — тихо сказал он.
— Код «красный 011», — доложил секретарь.
Этот код знали только офицеры от полковника и выше, да и то только начальники и заместители начальников управлений. Значит вопрос действительно серьёзный и не терпящий отлагательств. Этим кодом пользовались буквально считанное количество раз. Тот, кто называл этот код, прекрасно понимал, что если выяснится, что использование этого кода можно было избежать, назвавшему его грозила неминуемая отставка. Поэтому перед тем, как назвать этот код, говоривший должен был сто раз подумать.
Ситников, Ситников… Это из Управления дезинформации, помню такого. Значит на память жаловаться пока рано.
— Саша, — сказал Андропов, подняв трубку, — я во второй кабинет. Ни с кем не соединять, кроме генерального.
Второй кабинет был предназначен для личных встреч, о которых другим сотрудникам знать не следовало. К этому помещению за простой дверью без таблички, знали дорогу немногие. Комната была небольшая, но уютная. Ничего лишнего, но обстановка располагала к беседе.
Раздался стук в дверь.
— Войдите, — сказал Андропов.
— Полковник Ситников по вашему приказанию прибыл, — доложился по уставу Василий Романович.
— Садитесь, докладывайте.
— Два часа назад мне стала известна вот эта информация, — сказал Ситников и протянул Андропову три листа машинописного текста.
По мере прочтения доклада лицо Андропова все более и более мрачнело.
— Сколько в этом правды? — спросил Андропов.
— По моей оценке практически сто процентов, — доложил Ситников.
— Попытку американцев ввести нас в заблуждение вы исключаете?
— Полностью, Юрий Владимирович. Сам источник — сын нашего сотрудника, который сейчас работает в Финляндии по линии ССОДа. Его я знаю более 20 лет. Сын вообще школьник и ни к каким секретам не допущен, но, несмотря на это, обладает недоступной никому сверхсекретной информацией. Это не игра американцев, это феномен, который я объяснить не могу. Также источник сказал, что у него в связи с этим делом всплыла фамилия ещё одного нашего сотрудника, готового предать. Но он ещё не всё «видел», как он сам выразился. Источник готов встретиться с вами, если нужно, после завершения операции с Шевченко.