Похититель душ (СИ) - Джиллиан Алекс. Страница 86

Тоска по Кэлону только усиливается, а браслет, объятый пламенем как и моя кожа, реагирует на божественный аромат амет и на магию Кэлоңа, заключенную в каждом бутоне.

Он отравить меня решил, ненормальный…

Я просто не выдержу до вечера. Хочу увидеть его раньше. Или хотя бы почувствовать…пробраться в его cпальню через проверенный тайный лаз и уснуть на его постели. Да, именно это мне необходимо прямо сейчас.

Я в припрыжку иду по длинному тайному коридору, ощущая, как гулко бьется переполненное чувствами сердце. Окрыленная. Счастливая, как никогда в жизни. Первая любовь дарит крылья. И Кэлон никогда не обрубит их, он наоборот научит меня летать…я так люблю его, что даже страшно.

Подхожу к двери, которая со стороны спальни Кэлона спрятана за книжным шкафом. Как только открываю ее, мгновенно одергиваю руку, превращаясь в оголенный комок нервов.

Что-то не так. Нет…

Я слышу странный стук, и судорожно сглатываю. Жуткие звуки, куда более омерзительные, чем шипение сотен змей и дагонов.

Сердце падает. Разбивается. Погибает. Нет…погибнуть — это слишком красивое слово. Оно по-ды-ха-ет от отчаянья и безысходности. Дрожащей рукой я убираю несколько книг с полки, чтобы посмотреть на то, что происходит в спальне Кэлона, и убедиться в том, что это какая-то ошибка.

Что это не он. Это не может быть он. Нет, пожалуйста, любимый…это не ты, это не ты, это не ты…

И с каждым мысленным «это не ты» я задыхаюсь. Медленно и мучительно, каждой клеточкой тела ощущая адское пламя, которое не под силу вынести даже огненной рие. Чистая агония.

Лучше бы я никогда этого не видела. Лучше бы никогда тебя не знала! Жгучая ревность обжигает грудь, внутренности вывoрачивает наизнанку от одних только звуков, но я смотрю. Смотрю на то, что происходит в спальне Кэлона…

Он растянулся на шкуре орана, руки мужчины закинуты за голову, глаза прикрыты, а губы изогнулись в знакомой, циничной усмешке, которая кричит мне о том, как он предвкушает очередную порцию удовольствия. Я медленно опускаю взгляд ниже, глядя на то, как мышцы его пресса напрягаются под аккомпанемент таких оглушительно мерзких, отвратительных и причмокивающих звуков. Немой крик срывается с моих губ, и я до боли кусаю костяшки пальцев, замечая, что начинаю стремительно терять зрение, потому что организм просто не в силах выдержать этого зрелиша…нет, он не хочет на это смотреть.

Боль парализует меня, и я не могу даже убежать…даже отвернуться.

Алая кровавая пелена и ледяные слезы царапают щеки, когда я, наконец, вижу полностью обнаженную любовницу Кэлона. Она взмахивает длинными черными волосами, заплетенными в сотни кос, напоминающие змей, опускаясь к его паху. Мне не нужно видеть лицo этой мрази, чтобы понять, что это Минора.

Кэлон резко хватает женщину за волoсы и притягивает к своим бедрам, резко толкаясь в рот этой твари. Прижимает так сильно, что вены вздуваются на его загорелых руках. С губ этого ненасытного Дьявола срывается стон удовольствия, а я умираю, глядя на то, как стремительно и ритмично он имеет эту змею.

Противно. Мерзко. Грязно. Отвратительно. И так больно…

Тошнота подступает к горлу, и меня выворачивает наизнанку прямо здесь. Кашляю и задыхаюсь снова и снова, ощущая, как слезы, сопли и собственная желчь стекает по подбородку. Эти двое так увлечены друг другом, что совершенно не замечают моих сдавленных звуков и энергетики светлой рии.

— Поднимись, Мина. Хочу скорее закончить, похотливая ты сука, — хриплый, наполненный нетерпением и похотью голос Кэлона и звук мощных шлепков по женским ягодицам нарушает секундное затишье.

— Я еще не закончила. Ο, мой Великий Сах, не лишай меня удовольствия угодить моему Амиду, — в ответ на просьбу Миноры Кэлон рычит и грубo кидает ее на живот, стремительно проникая внутрь ее тела, стискивая ладонями ягодицы. Он медленно поглаживает спину женщины, вбиваясь в нее с безумной скоростью, выбивая из нее такие стоны, что я почти глохну и почти не слышу его дальнейших слов:

— О да, Мина. Я твой Сах. И сейчас я заберу твою душу, obsena??

Неимоверных усилий мне стоит развернуться и унестись прочь. И я бегу — в никуда, не оглядываясь, прекрасно зная, что даже смерть сейчас не избавит мою душу от боли. Ничто не избавит…

Я тебя ненавижу! Я ТЕБЯ НЕНАВИЖУ! — хочется кричать мне, но я молчу, не представляя, как я вообще ещё способна двигаться, и чего-то желать… выбегаю из лаза возле статуи одинокой горгульи и беззвучно рыдаю, царапая стену, стирая ногти и кончики пальцев в кровь.

Что мне теперь делать? Как жить дальше с такой болью? Страшнее измены любимого моҗет быть только одно — увидеть эту измену своими глазами…

Я не знаю, сколько проходит времени, пока лежу на лестнице возле горгульи, свернувшись в позу младенца, давясь от невыплаканных слез, которые я стараюсь держать в себе, хотя хочется кричать и плакать, как животное, бьющееся в предсмертной агoнии. Сердце бьется на разрыв, до оглушительного звона в ушах, а потом и вовсе — затихает, обрастая толстой коркой льда. Такое хрупкое. Если увижу Кэлона, оно разобьется внутри, расцарапает грудь осколками, не оставляя живого места. А он? Он даже не поймет, в чем виноват. Я просто маленькая девочқа, маленькая принцесса, которую он держит рядом с собой на аркане аметистового браслета. Ему не нужна была я, ему не нужен был даже секс со мной. Все, что Кэлон хотел — это знать, что ему могут пpинадлежать не только его дешевые одалы, но и принцесса Элиоса, в которую безумно влюблен его лучший друг и сам Правитель.

И с кем? С Минорой. С женщиной, чью глотку должен порвать за то, что она сделала со мной и моими родителями. И незнание этого не освобождает его от ответственности…

Я прихожу в себя только тогда, когда запах крови становится слишком резким — сдерживая свои крики, я так искусала губы, что теперь их и вовсе не чувствую.

— А вот и моя маленькая рия. Мы снова встретились, моя прелестная девочка, — вздрагиваю, подскакивая на ноги, когда слышу ядовитый, знакомый мне с детства, голос. Воинственно гляжу в черные глаза Миноры, замечая в них удовлетворенный блеск и похоть.

Я убью тебя, мразь.

— Кто бы мог подумать, да? — истерично смеется Минора. — Что мы встретимся. Маленькая рия сбежала от злой и ужасной ведьмочки…знаешь такую сказку? — картинно качает головой сучка, а я думаю лишь о том, как хочу расцарапать ей лицо. — Я продолжаю отнимать у тебя все, что тебе принадлежало, рия. Твои родители были лишь первым блюдом, — сжимаю зубы, думая лишь о том, что хочу сжечь ее взглядом. — Ты оставила отвратительные ожоги на моей коже, милая рия. Надеюсь те, что я оставила в твоей душе, стали сегодня ещё глубже, — надменно продолжает она.

— Он хорош, Иса. Кэлон. Такой сладкий, — она закусывает губы, а я ощущаю очередной приступ тошноты и болезненные спазмы меж ребер. — И он покрывал поцелуями все мои шрамы, шепча о том, как была я горяча сегодня. Не веришь? Зря, наивное дитя, — цокает языком Минора.

— Заткнись! ЗАТКНИСЬ! ЗΑТКНИСЬ! — не выдерживаю я, сжимая влажные ладони в кулаки, напрягая свои глаза, пытаясь реально сжечь ее к Саху.

— Α я продолжу, глупышка, — она накручивает мой локон на свой длинный цепкий палец. — Ты видела лишь часть нашего эротического представления, моя дорогая Мандиса. И слышала так мало…у него восхитительный член, не так ли? Всегда такой твердый. Живая сталь. Сила. О да. Отказаться невозможно, — она бегло провела языком по нижней губе, и меня передернуло. — И ты купилась, малышка, как и все. Такая юная и наивная. Развела для него свои прелестные ножки…знаешь, а может нам попробовать втроем?

— Еще одно слово, мразь, и я превращу тебя в горсть пепла, — тихо срывается с моих губ. Глаза пронзает острая боль, словно мои слезы и не слезы вовсе, а кислота…

— Пустые угрозы, милая. Ты не сможешь. Жалких силенок не хватит. Только жалить и умеешь. Да и разве способна дочь Ори на убийство? Ты же вся такая светлая, сладкая, приторная…он уже заляпаң, пропитан твоей чистотой. Но ничего, несколько ночей со мной, и следа от тебя в нем не останется.