Солнечное знамя (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 18

В совсем уже пасмурном настроении она вошла в комнату и поняла, что все еще хуже.

На кровати лежала и в голос ревела в подушку Настя. Алиона присела к ней на край кровати и робко погладила по голове.

— Настя, ты чего? Он к тебе…? Он тебя…?

— Не-е-ет!!! — та забилась в нешуточной истерике, — Я его послала! И дала пощечину! А он…! А он…! Он сказал…! Меня отправят в Нелдорглад!!!

Алиона похолодела до ледяного пота.

Нелдорглад. Зеленая Роща.

Место, куда отправляются те, кто кажется эльфам лишними.

Место, откуда не возвращаются.

Глава 11

Нелдорглад… Зеленая Роща. Алиона не знала, что это за место, потому что этого не знала сама Настя. Точно девушкам было известно одно: из Нелдорглада не возвращаются. Алиона пыталась успокоить подружку, высказав предположение, что, возможно, Зеленая Роща — просто некое место для содержания "неблагонадежных" людей — благоразумно не упоминая слово "тюрьма" — но добилась только того, что Настя впала в истерику и, размазывая тушь по щекам, завопила, что она точно знает — там смерть!!!

Предыдущая "игрушка" Хетулиона — предыдущая, в смысле, еще до Насти — тоже была отправлена в Нелдорглад, буквально через пару дней после появления официантки в мире эльфов. И вот она-то совершенно точно знала, что там, в этой Роще. По ее словам, переданным плачущей Настей, Нелдорглад — не просто место казни (о том, что там вообще не убивают, даже речи не шло), там с людьми делают что-то и вовсе кошмарное. Но что — "игрушка" не успела рассказать.

Закончилось утешение только тем, что Алиона, от осознания собственного бессилия, тоже разрыдалась.

Вот таких их, плачущих в обнимку, и увидел дворецкий. Поморщившись, он, взмахами руки и короткими командами дал понять, что одной из них пора "на выход без вещей". Плачущая Алиона пыталась донести до дворецкого, что нужно позвать господина Хетулиона, что так нельзя, что тут какая-то ошибка… К сожалению, имеющие власть часто склонны считать свои решения непогрешимыми. Алионе досталось несколько разрядов "бича", дворецкий уже схватил Обмякшую Настю за руку с явной решимостью тащить ее хоть волоком…

В этот момент у дверей комнаты появился Хетулион.

Нет, не внук.

Старший.

***

К сожалению, конницы из-за холмов из главы "Галада" не получилось.

Алиона бросилась к нему, упала на колени и, обхватив руками сапог начала умолять оставить Настю здесь. Брезгливо оттолкнув ее белоснежным сапогом, Хетулион певуче поинтересовался чем-то у дворецкого. Наверное, что здесь за шум. В ответе дверцкого Алиона явно услышала слово "Нелдорглад". Она, стоя на коленях, обрадовано вскинула лицо…

И бессильно уронила руки.

Судя по лицу, эльф искренне не понимал, почему "игрушки" валяются в слезах. Не в том смысле, что у них не было причин для этого, а в том, что дворецкий должен был давно пресечь это безобразие и отправить одну — взмах руки — в Нелдорглад, вторую — мыться и спать.

— Бранхетулион, бранхетулин! — Алиона все еще цеплялась за соломинку, тонкую, тончайшую, — Настя не виновата! Веллария! Велария! Это ваш внук! Индио! Индио!

Ее остановил еще один тычок сапогом. В прозвучавшей следом короткой мелодичной фразе Хетулион ясно дал понять, что "игрушки" предназначены для развлечения хозяев, а не для жалоб. И уж совсем не для того, чтобы сопротивляться желаниям своего хозяина. Или его внука.

Алиона, продолжая стоять на коленях, мертвым взглядом смотрела на закрывающуюся дверь. Дверь, за которой скрылась уводимая Настя.

Навсегда.

Милосердие эльфов оказалось слишком тонкой соломинкой.

***

"Бежать. Надо бежать. Отсюда надо бежать. Бежа…"

Алиона сидела на кровати в полумраке и не двигалась с места.

"Бежать. Встань и иди. Беги. Беги. Беги".

Алиона не шевелилась.

Под кроватью лежал рюкзачок, набитый давным-давно подобранными вещами. После того, как увели Настю, девушка, вытирая слезы и размазывая черные полосы туши, бросилась на чердак. Шипя и ругаясь про себя, она перерыла все свои тайнички, закрома и ухоронки, собрала походный набор беглеца…

И на этом ее решимость кончилась.

Очень, очень трудно решиться изменить свою жизнь. Всегда, всегда в твоей душе проснется маленький подленький червячок, который начнет шептать "Зачем? Зачем тебе это? Тебе плохо живется? Оставь… Брось… Успокойся… Начнешь менять — и будет хуже… Еще хуже, чем сейчас… Намного хуже… Не меняй… Ничего в своей жизни не меняй… Пусть кто-то другой сделает твою жизнь лучше… Жди… Тебе повезет… Главное — ничего не меняй… Ничего… Ничего…". Многие слышали такой голос. Или тех, кто прислушивается к такому голосу.

Перед внутренним взором Алионы последовательно менялись картинки.

Новая, красивая блузка, в которой она крутится перед зеркалом…

Резкая боль от разряда "бича"…

Вкуснейшая еда, которая постоянно им доставалась…

Унижение от рук внучка, скользящих по телу…

Волшебный древесный особняк, в котором она живет…

Рыдающая Настя, которую тащат наружу из волшебного особняка…

Мелодичный голос Хетулиона, который размышляет над очередной кипой бумаг…

Мелодичный голос Хетулиона, говорящий о том, что "игрушки" должны знать свое место…

Внутри Алиона разрывалась на части. Снаружи она не двигалась с места.

Есть люди, которые до последнего надеются, что все обойдется.

Бесшумно раскрылась дверь в комнату. На пороге возникла фигура в белом мундире эльфийского рыцарского ордена "Гланхерен".

Индио. Хетулион-младший.

"Решай, Алиона, чего ты хочешь: покорно раздвинуть ноги или начать сопротивляться. Решай. У тебя есть пять секунд".

Бежать было уже поздно.

***

Эльф плавно скользнул к кровати и сел рядом с девушкой. От него пахло земляникой. Ладони легли на плечи Алионы и она сама не поняла, как оказалась опрокинута на спину. Гладкая как шелк ладонь скользнула по ее ноге, поднимаясь все выше, выше, сминая легкую ткань платья…

Девушка поняла, что другая рука эльфа зафиксировала ее так надежно, что она не может даже дернуться.

Эльфы все делают лучше всех.

Лучше всех убивают.

Лучше всех пытают.

Лучше всех насилуют.

Нет, они не злы и не жестоки. Просто они — эльфы. А другие — нет.

Пальцы Индио оставили в покое подол платья, уже поднятый до самого пояса и медленно поползли от шеи девушки к животу, по пути расстегивая маленькие пуговички. Такие маленькие, такие неудобные…

Насильник, если уж он сумел поймать жертву, в 99 случаях из 100 добьется своего. Если девушка оказалась недостаточно быстрой, чтобы убежать, недостаточно ловкой, чтобы вырваться, недостаточно сильной, чтобы дать отпор… Один процент остается на счастливую случайность. Но он так мал, что рассчитывать на него не приходится.

Большинству девушек в ситуации, в какой оказалась Алиона, не повезет.

Алионе повезло.

***

Тело эльфа надежно обездвижило Алиону. Она не чувствовала тяжести, она просто не могла пошевелиться. Но вот Индио что-то произнес, задержавшись на пару секунд с особо неподдающейся пуговицей, качнулся, и девушка почувствовала, что правая рука немного может двигаться.

Волосы эльфа щекотали лицо девушки, как лапки многочисленных паучков, а перед глазами в сером полумраке мелькала шея.

Может быть, более поэтичная девушка вспомнила бы слово "лебединая" — хотя в ТАКОЙ ситуации девушки о поэзии не думается совершенно — Алионе же вспомнились другие слова.

Горло.

Кадык.

Гортань.

Когда-то, давным-давно, она прочитала детектив, то ли венгерский, то ли румынский. Главный героем был преступник, бывший диверсант по имени Йован Киш. Так вот, излюбленным приемом этого Киша, с помощью которого он убивал людей, был удар в горло, ломающий гортань. В детективе не было ничего такого, Алиона не смогла бы вспомнить сюжет, просто так уж получилось, что именно в этом детективчике ей впервые встретилось слово "гортань". А особенность человеческого мышления такова, что первое впечатление сохраняется на всю жизнь. С тех пор при слове "гортань" Алиона вспоминала румынского убийцу.