Солнечное знамя (СИ) - Костин Константин Александрович. Страница 48

Проблема в том, что людей в своих лесах полуэльфы Финнела не любят еще больше.

В общем, тех, кому удалось скрыться от лесных егерей — те же самые единицы.

Кратчайший путь — не всегда короток.

***

Путь Алионы и Зая по эльфийским землям, вычерченный на карте дядькой Гроком, коротким не был. И прямым — тоже. Он вился, петлял и извивался, повторяя петли и извивы лесных рек.

— Медленнее, зато надежнее, — напутствовал их дядька, сажая в купленную лодку, — На дороге всегда есть риск наткнуться на проверку документов, а твою руку, Зай, от проверки не спрячешь. Да и паспорта ваши… При беглом взгляде — прокатят, но…

Эльфийские паспорта выглядели как узкие дощечки с выжженой вязью, которую Алиона до сих пор не могла прочитать. Впрочем, читать там было особо нечего, главным там были солнечная звезда Тениндора сверху и изящная спираль магической печати — внизу. Если к ней приложит палец настоящий владелец— печать мигнет синим. Главное, чтобы печати на паспортах Зая и Алионы больше никто не трогал. Они исправно мигали синим на любое прикосновение. Даже на севшую муху.

***

Дни шли за днями, прошла неделя, пошла вторая… Алиона почувствовала, что ее начинает отпускать вечное напряжение, поселившееся в ней вместе с первым ударом «бича». Или даже… Или еще раньше? Она уже не могла сказать, что в ней изменилось, но, кажется, она никогда не чувствовала себя такой… Свободной? Смелой? Независимой? Непонятно, что именно, но было чувство, что с нее сняли какой-то тяжелый груз, который она носила чуть ли не с рождения. И на душе поселилась доселе незнакомая легкость.

Днем они плыли, среди зеленых лесов, среди которых Алиона чувствовала себя неожиданно защищенной. Казалось бы, странно, ведь они скрываются от эльфов — обитателей леса, но девушка уже поняла, что хваленые «обитатели леса» в подметки не годятся ее Заю.

Эльфы не любят леса. Значит, она — любит.

Иногда они приставали к берегу, чтобы развести костер и поджарить на маленькой походной сковородке жирных дуинлимов — неизвестных Алионе, но очень вкусных рыбешек с черными пятнышками на серебристых боках и высоким плавником на спине. Зай, ничем не отличаясь от земных рыбаков, каждый раз обещал сварить из них «настоящую уху», и каждый раз ему чего-то не хватало для этого. Чаще всего — желания.

В качестве компенсации он, обсасывая косточки от очередного жареного дуинлима, раскрыл девушке секрет того, зачем рыбаки, сварив уху, тушат в ней головешку из костра. Оказывается, делается это не с каждой рыбой — с дуинлимами, например, не надо — и для того, чтобы устранить болотный запах, который эти самые некоторые рыбы придают. Потом Зай пустился в длинный рассказ о том, что подходит еще и не каждое полено, потому что разные породы дерева придают разный вкус и некоторые особенные гурманы еще и специально выбирают дерево… Но тут охотник сбился, замолчал и смущенно признался, что какое дерево будет лучшим — он и сам не помнит.

Еще вечерами Зай учил Алиону драться.

***

Иногда во время плаванья они просто молчали, глядя на проплывающие берега, на воду или друг на друга. Забавно, но это молчание не было неловким, из тех молчаний, которые хочется прервать любым способом. Наоборот, оно было умиротворяющим.

Иногда же — разговаривали, рассказывая друг другу о себе и об их мирах.

Забавно, но Заю были не очень интересны технологические чудеса Земли. Может, потому, что в этом мире чудес, вроде деревьев-небоскребов или стреляющих мечей, было нисколько не меньше, а может потому, что каждое «чудо» вызывало ассоциацию с эльфами.

Послушав про автомобили и самолеты, Зай сказал, что это очень похоже на человеческую Империю. По крайней мере, он слышал, что там есть нечто подобное. Про Империю Зай знал примерно столько же, сколько и сама Алиона: интересующийся Империй в эльфийском королевстве имел неиллюзорные шансы познакомиться с Зеленой Рощей.

Во время одного рассказов о своей жизни, девушка неосторожно упомянула о сослуживце, который хватал ее за попку. Зай потемнел лицом и выразился в том смысле, что таким людям руки нужно отрывать, а потом…Рассказ о том, что нужно проделать с оторванной рукой и ее владельцем занял несколько минут: в части ругательств словарный запас охотника был очень большим.

После этого он предложил девушке научить ее драться.

Понятно, что сделать из нее супербойца, который будет раскидывать толпу нападающих по сторонам, одновременно подпиливая ногти, за пару недель было невозможно, но вывернуться из захвата, сломать нос, врезать в живот, отбить руку, которая схватила тебя за запястье или отбить что-нибудь другое тому, кто схватил тебя за что-нибудь другое — этому Алиона успешно научилась. Самое главное, как выяснилось, в любой драке — не бояться.

Не бояться противника, не бояться боли, не бояться крови, текущей из собственного носа…

Хотя до крови у них, понятное дело, не доходило. Но Алиона знала, что не испугается.

Еще она училась стрелять из старого дядькиного кинжала. И теперь не забыла бы снять его с предохранителя и не побоялась бы выстрелить в эльфа. Даже не задумываясь.

Даже попала бы.

Если бы эльф, конечно, стоял неподвижно. Потому что училась стрелять она по пням и кустам, а те очень редко перебегают с места на место.

Когда же наступала темнота, они забирались в поставленную палатку, и занимались тем, чем занимаются влюбленные всех миров, оставшись одни и в темноте… О чем вы сейчас подумали? О чем, о чем?! Фу-фу-фу! Нет, они этого не делали… нет, и этого тоже, Алиона девушка приличная!

До, так сказать, кульминации любовных отношений дело у них за все время путешествия не дошло ни разу.

Были объятья, были поцелуи, были робкие исследования тел друг друга, но… Они боялись. Оба. Причем, самое смешное, больше всего боялся Зай. Алиона, как дитя современного информационного мира, хотя бы теоретическое представление имела о взаимоотношениях полов, сын охотника, конечно, некоторое представление тоже имел, но на уровне неких смутных представлений.

Господи, да они даже голыми друг друга не видели! Вернее, в темноте они друг друга и так не могли рассмотреть, но зажатость и стеснительность не позволяли им полностью обнажиться, на влюбленных всегда оставался как минимум один предмет одежды, последний барьер целомудрия и девственности.

Хотя подвижки были: первое время они даже раздеваться стеснялись друг при друге. А Алиона только к концу второй недели смогла поверить, что ее вечное проклятье, позор и предмет насмешек добрых подруг, Маленькая Грудь, может — о, ужас — НРАВИТЬСЯ. И теперь девушка получала огромное удовольствие от искреннего восхищения Зая.

Ну… И не только восхищения… Еще от пальцев… И…

— Щекотно…

Алиона прикрыла глаза, ее пальцы пробегали по ребристой спине юноши, пока его пальцы скользили по «чашечкам». Сначала Зай поддразнивал ее грудь этим прозвищем, а потом Алионе начало нравиться.

Ее рука скользнула со спины на плечо, кончики пальцев провели по коже, туда-сюда, туда-сюда. Граница между живой плотью и живой сталью чувствовалась даже наощупь.

***

Да, стальное проклятье продолжало медленно ползти по телу Зая. Серое пятно уже протянулось вдоль всей шеи, перешло на нижнюю челюсть и коснулось щеки. Нижний правый коренной зуб стал стальным, как будто вместо него вставили протез из нержавейки. Если так пойдет и дальше — улыбка Зая станет похожа на фиксатый оскал старого зэка…

Юноша осознал, что умереть, когда сталь дойдет до сердца, не умрет, зато заработал новую фобию: теперь ему казалось, что, когда его мозг тоже будет затронут проклятьем, он лишится разума и станет бездумной куклой, вроде зомби.

Успокаивало, и то слабо, только одно: путешествие кончилось. Они добрались до границы.

***

— И что будем делать?

Они добрались до последнего пункта, отмеченного на карте дядьки Грока, небольшой людской деревушки, продали там лодку и большую часть барахла, и двинулись пешком к границе, чтобы обследовать возможность тихонько ее пересечь, не сталкиваясь с эльфийскими или любыми другими пограничниками.