Н 8 - Михайлов Руслан Алексеевич "Дем Михайлов". Страница 13

– Чтоб меня – повернувшаяся ко мне пифия устало прикрыла глаза – Ты в любой даже самой простой ситуации отроешь какую-то мерзкую подоплеку воняющую тухлятиной. Что не так с твоими мозгами?

– А хрен его знает – я лениво пыхнул сигарой – Я просто подумал, что мы видим в зомбаках лишь хищных упырей.

– Так и есть!

– А Кевин видел в них нечто большее. Ведь он может командовать такими же как он. Это что-то здесь – я постучал себе по виску – Он не просто передает им команды. Он их буквально меняет. Превращает животных в дисциплинированных солдат.

– Ты просто как про себя сейчас говоришь.

– Мы непохожи – покачал я головой – Он добрее.

– Что?

– Он добрее. Он кормил балласт. Немощных стариков, что умеют только жрать и гадить, жрать и гадить. На их место он мог поставить матерых громил. И тогда ни плуксы, ни прикормы не смогли бы так легко взять его бастион. Синий свет никогда не был бы зажжен. И он это знал. Но сохранил зомбо-пердунов. Он дурак. Знаешь, мы теперь родом с острова сыроедов.

– Ага… типа того… легенда…

– Да. Легенда. Но я слышал их рассказы. Так вот. Давным-давно, в особо тяжелые для племени времена, когда племя голодало, старики и серьезно больные сыроеды прощались с семьями и добровольно уходили в лес, где и замерзали. Если они не могли идти сами – их относили внуки.

– Как мило…

– Это разумно. Тут нет добра. Но тут есть суть выживания. Лишний рот… это всегда лишний рот. Если племя вынуждено выживать – надо чем-то жертвовать.

– А Кевин этого не сделал?

– В точку. Он ослабил свою защиту. Превратил крепость в беззащитный дом престарелых. Он кретин.

– И поэтому ты его не убил?

– Он уникален.

– И что?! Это убийца!

– Таких как ты и я – тысячи, Кассандра. Где-то прямо сейчас, может тоже на пляже, на другом краю этого мира, сидят сейчас двое и ведут такую же беседу. И судьбы у них примерно такие же. А такой как Кевин… это что-то уникальное.

– Тебе пора завязывать с наркотой! Ну или наоборот – усилить дозу. Скажи другое – ты знал?

– Знал что?

– Что попав в Зомбилэнд другим путем сможешь нагнать туда гномов – гномов! – и этих страшных тварей, сделав их своими невольными союзниками и пушечным мясом.

– Не знал – признался я – Спуск на дно – спонтанное решение. Я просто хотел войти иным путем. Не через тамбур.

– Зачем?

– Чтобы не играть по навязанным правилам. Чтобы сломать шаблон. Чтобы получить хоть какой-то фактор неожиданности. Хоть какое-то путь и крохотное преимущество.

– И у тебя получилось.

– Получилось – согласился я.

– К тебе посетительница?

– Я слышу – вздохнул я и повернул голову на хруст песка – Чего тебе?

– Я хочу вернуться! – набычилась Йорка – Мы хотим вернуться! Я и Баск! Мы хотим убивать! В первую очередь – гребаных гномов!

– Угу – кивнул я и хлебнул компота.

– Я серьезно, Оди! Я на полном серьезе! Больше никакой мягкости, никакой оседлости. Только вперед! Я честна! Дай нам шанс.

– Уйти легко. Вернуться… куда тяжелей.

– Как нам вернуться? Что сделать? Тренировки? Сходить на задание в этот Зомбилэнд? Что сделать?

– Хом и Том – после краткой паузы произнес я.

– Это что?

– Это здешний мусор, что однажды наступил мне на ногу. Недавно я пообещал их убить. Но зачем мне, раненому бедолаге, напрягаться, когда у меня есть вернувшиеся верные бойцы Йорка и Баск, верно? Сегодня вы убьете Тома и Хома. Или сегодня же свалите из города сами – потому что, если через шесть часов эти два упырка будут еще дышать, я разберусь с ними сам, но сначала прикончу вас.

– О дерьмо… ты опять? – тяжело вздохнула Йорка.

– Я опять – подтвердил я, с шипением ставшую почему-то слишком горькую сигару о волну и выбрасывая на песок – Я сука опять! Я и так делаю ошибку давая вам шанс. Я даже надеюсь, что вы снова облажаетесь! Короче – я все сказал. Головы Тома и Хома – ваша плата за возвращение в отряд. Этих ушлепков вы можете отыскать в столовке Хомячий рай, что в третьем бараке.

– Баск болен и серьезно. Инфекция.

– Значит сделай все сама! – отрезал я – Или ты просишь только за себя?

– Нет! И за него тоже!

– Ну так вперед, гоблин. И еще – чем болезненней умрут те двое, чем кровавей и страшней будет их смерть, тем больше шансов, что я позволю вам вернуться.

– Охренеть…

– Та что?

– Да тут глаза Матери повсюду!

– Убивай в сумраке.

– Тут есть закон! Нас осудят и бросят на этот как его… эшафот!

– Вон главный шериф города самогон лакает – я кивнул на внимательно слушающую пифию. Та меня поправила:

– Не самогон. Коктейль.

– Ты бухаешь с главным копом и посылаешь меня на кровавое убийство?

– Ага – безмятежно улыбнулся я – Она мне до жопы обязана.

– Обязана – подтвердила Кассандра – Старайтесь не наследить. Главное, чтобы на глаза Матери не попасться. А если кто и жителей засечет случайно – я с ним поговорю и все тип-топ. И сама поручусь за тебя перед Матерью.

– Охренеть – выдавила Йорка – Охренеть! И это нормально?

– Это жизнь как она есть – дернул я плечом – У вас шесть часов. Либо убейте, либо бегите. Дам еще подсказку – если я меньше, чем через час услышу о ужасной двойной смерти сраного Хома и мудилы Тома… я точно дам вам шанс. Но если будет тянуть до последнего, будете опять сука колебаться и метаться… короче! Свали нахрен, гоблин! Сделай или сдохни! Выбор за тобой!

Я отвернулся. И раздавшийся через несколько секунд хруст песка оповестил, что гоблин ушел.

– Убьет или не убьет? – задумчиво спросила пифия, сдувая упавшую на щеку прядь волос и прячущуюся за ней желтую бабочку.

– Самому интересно – широко улыбнулся я, потягиваясь – Ай… обезболивающее какое-то хреновое.

– Тебе бы поспать.

– Не – покачал я головой – Посплю в дороге.

– Покидаешь наш милый славный городок?

– И как можно быстрее. Я и так здесь задержался.

– Гоблин… ты охренел? Ты здесь всего двое суток, но твое имя запомнят навсегда! Ты легенда!

– Да насрать. У тебя нет расписания билетов на бродос-экспресс в сторону Кронтауна?

– Найдется. Разве тебе не спится – пошли шашлыки жарить?

– Пошли – согласился я, осторожно вставая – Я кручу палки!

– Шампуры?

– Да похер. Лишь бы с мясом.

Запыхавшийся гонец, взрывая пятками песок и перескакивая через крабов, примчался минут через сорок, волоча за собой крикливого парнишку лет двадцати с небольшим. Гонец молча ткнул пальцем чуть не в лицо парня, потом заявил:

– Убийство. А это вроде как свидетель.

– Где? – поинтересовалась пифия, принимая от меня шампур с мясом и смело откусывая крайний кусок – М-м-м… вкуснотища… может правду говорят, что по-настоящему вкусно мясо может пожарить только убийца-мясник?

– Третий барк. Хомячий рай. Вроде как завалили хозяина заведения Тома, а с ним вместе еще четверых.

Я удивленно и даже обрадованно склонил голову к здоровому плечу, со скрежетом стащил зубами кусок мяса с шампура.

– Да не вроде как! – ожил невнятно вскрикивавший до этого на бегу парень в синем комбинезоне – Точно! Я же на пороге стоял и все видел! Там просто кто-то визгнул в бараке… вроде мужик, а завизжал так тоненько, испугано. Ну вроде как если в штаны себе глянул с утра – а там хера нету! И как завизжа-а-а-ал…

– А если ты девушка? – спросила пифия.

– С утра? – недоуменно хлопнул глазами парень.

– Вообще.

– Ну… тогда раз – а там хер между ног! И ви-и-и-изг…

– Думаешь? – хмыкнула Кассандра – Ну и что дальше?

– Я и сунулся на визг тихий. А там… Том на полу бьется в луже крови, ногами стучит, глаза пучит, за глотку держится. А за прилавком баба какая-то кого-то бейсбольной битой хреначит! Хреначит и орет что-то злое про траханого мудака гоблина… а с биты кровь так и слетает в разные стороны…

– А еще двое?

– Они у стены лежали. На столе. А рядом парень весь перебинтованный, худющий, в майке черной поверх бинтов. У него в руках здоровенный тесак. Он походу подошел к столу, где в карты играли и рубанул сходу сидящих… но это люди Хома – узнал по футболкам и штанам. Да я всех запомнил! Сразу опознаю!