Доктор 5 (СИ) - Афанасьев Семён. Страница 45

— Это не наркотики, — раздаётся со стороны Лены, которая категорично качает головой и спускается к нам по ступенькам.

Кузетовцы с любопытством прислушиваются к ней, не выпуская из вида «тело».

— Интересно, — Араб, не демонстрируя удивления, обращается к Лене. — Подробности?

— На какой-то специальный препарат похоже, не просто на наркоту. — Лена качает головой, задумчиво глядя сквозь Араба. — Я сперва в горячке не сообразила, но сейчас вижу… Вернее, думаю: во-первых, сигнал по синапсам у него блокируется выборочно, потому что нечувствительность к боли…

Далее Лена с Арабом переходят на профессиональную абракадабру, лично мне понятную едва ли на пятьдесят процентов. Дожидаюсь окончания их дискуссии и добавляю:

— Араб, а знаешь, ещё он умеет быть незаметным. Вот смотри, он уже более получаса лежит, привязанный к перилам, так мы на него все практически внимания не обращали. Наши, — киваю на кузетовцев, — только в пластик его обрядили, и сразу как забыли о нём. Полиция о наручниках даже не вспомнила. И я себя ловлю на том, что… Араб, я стесняюсь дальше говорить вслух, — мысленно чуть смеюсь сам над собой.

— Невовремя, — морщится Араб. — Рожай быстрее. Твоя безопасность, твои решения, — он не заканчивает фразы, но я отлично понимаю, что он недоговорил «твои последствия».

Он всегда это говорит.

— Есть же фантастическая литература, — говорю ему на ухо, подойдя поближе и стараясь звучать как можно тише.

Лена, игнорируя мои попытки конфиденциальности, подходит к нам вплотную и наклоняется надо мной, чтоб лучше слышать. Конфиденциальность получается сохранить только в отношении двух кузетовцев, которые и так не проявляют ни грамма любопытства.

— «Отвод глаз» в этой литературе, есть же понятие. — Продолжаю. — Вот он, когда привязанный тут висел последние полчаса, именно как оно. Не знаю, как сформулировать. Ну уже если не обращать внимания на то, что у него с сердцем что-то явно нестандартное и с мозгами.

Лена с Арабом переглядываются, затем быстро направляются к «телу».

— Ну что, — нетерпеливо спрашивает Араб через несколько секунд.

— Да хуй его знает, — непечатно и раздражённо бросает Лена в ответ. — Не могу! Отвяжите его нахер?!

Она нервно выпрямляется и требовательно переводит взгляд с Араба на кузетовцев.

— Это…?.. — вопросительно начинает Араб, делая рукой знак сотрудникам.

Лена в ответ только молча кивает.

— Куда его и что делать? — спрашивает более низкий кузетовец буквально через полсекунды.

— На ровное место, горизонтальное положение, руки освободить, — хмуро отвечает Лена.

Араб переглядывается с кузетовцами, затем достаёт из подмышки пистолет. Высокий кузетовец, в свою очередь, извлекает из своего кармана какой-то аналог канцелярского ножа, выщёлкивает узкое лезвие и в одно касание перерезает оба брючных ремня.

Включая и мой. Хоть и не «Бали» или «Луи Виттон», а ремня жаль.

Араб в это время упирает ствол пистолета в лоб нападавшего, а кузетовцы за ноги и подмышки транспортируют его на нижнюю площадку.

Лена идёт за ними по пятам. Когда «тело» оказывается на полу, оба кузетовца упирают стволы автоматов в лоб нападавшему, фиксируя того от малейших движений, а Араб прячет свой ствол и своей рукой из кармана высокого достаёт тот самый нож, безвозвратно погубивший мой ремень. Купленный в Дубае. Кажется, начинаю мыслить категориями Кеши.

— Руки тоже? — спрашивает Араб у Лены и, не дожидаясь ответа, вспарывает пластиковый фиксатор на руках «тела». — В принципе, не дёрнется, — поясняет Араб через секунду. — Ему же хуже.

Коллеги Араба без видимых эмоций смотрят на «тело», уперев тому в лоб оба ствола.

— Да он без сознания, — говорю в затылок Лене. — И у него кровоизлияние в мозг. Причём не из-за меня.

— Это без разницы, ты не отвечаешь, раз мы тут, — неверно истолковывает мои слова Араб. — Полиции в данном случае ты не подотчётен.

— Да я не о том. У него кое-где в мозге амплитуда нарастала, нарастала, я ещё тогда подумал, что с ним не всё окей, — поясняю детали. — А пока на него не обращали внимания, он и шевелиться перестал. Минут десять тому, кажется…

— Мелкий, быстро ко мне, — раздаётся в этот момент от Лены. — Ты видишь, что у него с сердцем?

— Да то же, что и с мозгом, — отвечаю через пять секунд, вслед за ней склонившись на телом. — И, кстати, похоже на разрыв сосудов из-за той же самой амплитуды, что и в мозгу. Частоты, по крайней мере, именно сейчас как в унисон. Не знаю, как пояснить.

— Не надо ничего пояснять, — бормочет Лена. — Платок кто-нибудь дайте?

Платка ни у кого не оказывается. Вместо этого, сердобольный Араб спрашивает:

— СЛР? Скорую?

— Да, — отвечает Лена сразу на оба вопроса и, выругавшись в сторону ещё раз в адрес каких-то несуществующих перчаток, зачем-то заглядывает «телу» в рот, вытирая после этого его губы рукавом.

Глава 22

После чего поворачивается ко мне:

— Ты сейчас чем-то можешь помочь? — она указывает глазами вбок, на бессознательное тело.

— Только диагностикой: там механические разрывы сосудов, — отвечаю. — Кислорода в крови мало, и уровень снижается. Сейчас вот кислородное голодание на…

Араб не даёт мне договорить, врезаясь с непосредственным любопытством:

— А где разрывы сосудов?

— Тут и тут, — обозначаю область сердца и показываю нужную зону головного мозга. — Про дыхание и кислород уже сказал.

— Так это вилы, — удивлённо сводит брови Араб, вопросительно глядя на Лену. — Или всё же есть варианты?..

— Без разницы, — хмуро роняет она. — Работаем. Что, ни у кого даже куска марли нет?

— В машине же чемодан, — с запозданием доходит до меня. — Твой!

Лена звонко хлопает себя по лбу и тут же протягивает мне ключи от машины.

Когда я возвращаюсь через пару минут с её «расширенной аптечкой» в руках, она извлекает оттуда и перчатки, и марлю, которые затем почему-то протягивает Арабу:

— На. Ваше тело. И у тебя здоровья больше.

Коллеги Араба, заблокировав входную дверь первым попавшимся камнем в открытом состоянии, стоят чуть в стороне от полицейских. Все пятеро курят.

Араб, ничуть не колеблясь, накрывает рот нападавшего марлей и приступает к сердечно-лёгочной реанимации (о которой в своё время так ярко написала Асель на фейсбуке в дневнике, причём примерно с этими же обстоятельствами).

Лена смотрит за работой Араба секунд тридцать, потом лезет в «чемодан» за второй парой перчаток, на этот раз уже для себя:

— М-да. От вас ожидала большего. — Она не конкретизирует, но понятно, что она имеет ввиду организацию Араба, а не его самого.

— Умеешь лучше — я за место не держусь! — удивлённо отвечает ей в перерывах между толчками в грудь «пациенту» Араб. — Я вообще психиатр! Да и профиль работы противоположный: где мы, а где реанимация…

Лена подвигает было Араба в сторону, но снизу, подчиняясь указаниям полицейских и коллег Араба, уже бегут сотрудники кардиологической неотложки: видимо, пока я ходил за аптечкой в машину, Араб как-то вызвал сразу профильную бригаду скорой. От Котлинского я знаю, что таких машин (и соответственно, бригад) в городе целых две, и чтоб по первому требованию срочно поиметь одну из двух на адресе, нужно очень постараться (читай — быть достаточно немелким сотрудником медицины либо членом сходу даже не скажу, чего. Видимо, Араб попадает под оба критерия).

Лена мгновенно уступает своё место бригаде скорой, здороваясь с усталым на вид, высоким и нескладным мужиком лет сорока пяти. Пока Лена скороговоркой сообщает ему детали предполагаемого диагноза, от скорой третий человек уже несёт носилки.

Араб делает знак своим сотрудникам и те, забросив стволы за спину и отодвинув бригаду «скорой», в мгновение ока перемещают нападавшего в машину скорой помощи. Один из кузетовцев так и остаётся в салоне «скорой» (не смотря на явно неодобрительные взгляды врачей). Второй прыгает за руль их машины и, врубив сирену, перестраивается перед «скорой»: в отличие от медицинского спецсигнала, машине «КУЗЕТ» дорогу уступят все.