Нэйт (ЛП) - Аарон Селия. Страница 4

Я отхлебнул кофе и строго посмотрел на неё. Она поняла намек и поспешила обратно, а в это время Сабрина откусила кусочек вафли.

— Боже, как вкусно, — сказала она и сглотнула. — В школе нам не давали такой еды, — пожаловалась она, отрезая себе ещё кусочек, и посмотрела на меня. — Ты будешь есть?

Я понял, что молча разглядывал её, не произнося ни хрена, ни единого гребаного слова. Поставив кофе, я откинулся назад и, сосредоточив внимание на её ангелоподобном личике, проговорил:

— Не думаю, что тебе стоит оставаться в этом доме.

Ее лицо вытянулось, как от удара:

— Но я только что приехала.

— Я понимаю, — ответил я, положив салфетку на колени. — И мне очень жаль. Но… — «Как же это сказать ей?» — В последнее время начались проблемы с бизнесом, дела идут не очень хорошо, а я хочу, чтобы все было в порядке. Тебе лучше было бы пожить в кампусе или на квартире, а? Я могу это устроить.

Она положила вилку на тарелку.

— Дела? — переспросила, скрестив руки на груди, что привлекло мое внимание к твердым вершинам её сосков. — Господи… — сказала она. — Я знаю, каким таким бизнесом ты занимаешься, и я не боюсь.

Я покачал головой:

— Ты не знаешь, о чём говоришь.

— Ты глава криминального клана Генуя. Или, может быть, вы называете это как-то по-другому теперь, когда никого из той семьи больше нет. Мой отец был наркоторговцем из России. Ты спас меня после того, как старый босс похитил меня и убил моих приемных родителей.

Я сглотнул и попытался подобрать правильные слова. Мне это не удалось.

— Ты думаешь, я забыла обо всем этом? — спросила она и покачала головой. — Я знаю, какая у тебя жизнь. Мне всё равно.

— Ты думаешь, что знаешь. Но это не так. Сейчас всё опасно. На острие ножа. У меня на спине мишень. И если кто-то находится слишком близко ко мне, то тоже попадает под прицел.

— Я остаюсь, — произнесла она, сжав губы в тонкую линию. Маленькая петарда. Я хотел смотреть, как горит фитиль, пока не начнутся взрывы.

В моем голосе зазвучало разочарование, несмотря на все усилия сохранить ровный тон.

— Я рад, что ты считаешь, будто разбираешься во всех тонкостях преступного мира Филадельфии. Это не так. Ты отлично провела время в школе-интернате, и я рад этому, — проговорил я и глубоко вздохнул. Я был рад. Я хотел, чтобы она жила нормальной жизнью, насколько это возможно после её тяжелого детства. — И я горжусь, что ты получила стипендию в Темпле. Я хочу, чтобы ты продолжила учебу.

— Я могу учится и жить здесь в то же время.

— Почему?

— Что почему? — спросила она. Краска бросилась ей в лицо, залив щеки румянцем. Незабываемо. На долю секунды мне показалось, что в искусстве есть смысл — я бы заплатил за то, чтобы кто-нибудь написал её портрет, изобразив такой, какой она была в тот момент.

Я наклонился вперед и положил локти на стол.

— Я имею в виду, почему ты хочешь остаться здесь? Какое это имеет значение? Разве ты не хочешь быть свободной, чтобы делать то, что захочешь, где-нибудь в городе?

— Свободной, чтобы делать то, что хочу? Серьезно? — переспросила она, закатив глаза, чем на долю секунды выдала свой возраст. — Думаешь, я не знаю, что за мной пять лет наблюдал один и тот же чувак?

Я ухмыльнулся:

— Ты вычислила Харгута?

— Я сделала это в первую неделю в школе. Сначала я подумала, что он извращенец. А потом, когда поняла, что ему дали свободу действий на территории школы, я догадалась, что он был личной охраной.

Виновен по всем пунктам. Я договорился с её школой нанять одного из моих парней, Харгута, чтобы присматривать за ней. Я проговорил:

— Я должен был защитить тебя.

— Если ты хочешь, чтобы я была в безопасности, разве не самое безопасное место здесь, с тобой? — спросила она, а потом взяла вилку с тарелки и откусила еще кусочек вафли.

Она была права. Дом был хорошо укреплен. Чтобы пройти через парадную дверь, понадобится танк или ракетница. Но даже в этом случае я не хотел, чтобы она путалась под ногами. Или в бассейне. Или где-нибудь рядом со мной, особенно когда это заставляло мой член не подчинялся мне, как он делал прямо сейчас под столом.

— Я попрошу кого-нибудь подыскать тебе квартиру.

— Нет, — ответила она, допила апельсиновый сок, и встала. — Я остаюсь.

Солнце осветило её платье, открыв прямую линию между бёдер. На ней не было трусиков. Я вцепился в подлокотники кресла и заставил себя сидеть на месте. Что же мне теперь делать? У меня мелькнула мысль положить её к себе на колени и шлепать по попе, пока вся задница не покраснеет, а потом впиться ртом в её киску, пока она не кончит мне на лицо. Я подумал: «Чёрт, возьми себя в руки».

— Не ты решаешь, остаться тебе или уйти. Я решаю, — сказал я, вставая, и отбросил салфетку. Слава богу, мой пиджак прикрывал мои бёдра. — Ты уедешь. Я сделаю несколько звонков и посмотрю, что можно найти рядом с Темплом. До тех пор ты можешь остаться здесь.

Она шагнула ко мне и заглянула своими голубыми глазами в мои.

— Ты не можешь просто выгнать меня.

Я нахмурился и ответил:

— Я много чего могу.

У неё на шее запульсировала вена, она посмотрела на мои губы, а потом проговорила:

— Ты не такой, каким я тебя помню.

— Как это? — поинтересовался я у неё. Я начал понемногу приближаться к ней, пока не уловил её цветочный аромат. Ещё одно движение, и она окажется в моих объятиях.

— Ты был весёлым, всегда находил повод для шуток, — сказала она. Уголки её губ дрогнули, на них заиграла слабая улыбка.

— Ты хочешь, чтобы я рассмешил тебя, а потом вышвырнул вон? — спросил я и засунул руки в карманы, чтобы не прикасаться к ней. Испытывал ли когда-нибудь мужчина такое искушение? Это всё бред какой-то.

— Нет, — ответила она, нахмурившись. — Просто ты выглядишь гораздо более... загруженным, я думаю, — проговорила она, протянула руку и провела кончиками пальцев по шраму на моём подбородке. — Тебя ранили, — тут её рука поднялась выше, поглаживая мою щёку слишком личным прикосновением. На долю секунды я прильнул к её теплу, прежде чем отступить. Черт, мне нужно было думать головой на плечах, а не жирным отростком, висящим у меня между ног.

— Значит, мы оба изменились.

— Да, — подтвердила она и пробежала языком вдоль своей нижней губы. — Но некоторые вещи остаются неизменными.

Боже, что за девушка. Я должен был уйти от неё, прежде чем сделаю что-то, о чем мы оба пожалеем.

— Не устраивайся слишком удобно. Ты скоро уезжаешь, — сказал я, повернулся и направился к двери в холл.

— Могу я хотя бы переделать что-то в своей комнате? — снова спросила она. Её сладкий голосок обтекал меня со всех сторон, как теплый мед. — А то «Хелло Китти» больше не в моем вкусе.

Я пренебрежительно махнул рукой.

— Конечно. Делай, что хочешь. Выбирай сама. Опал может достать всё, что ты захочешь, — проговорил я на ходу. Уже у двери я заколебался. — Ты сегодня куда-то собираешься?

— Разве не ты только что мне сказал, что хочешь, чтобы я уходила?

Я взглянул на неё через плечо. Она выставила вперед одно бедро, руки скрестила под грудью. «Выпороть. Определенно выпороть за это».

— Я хочу, чтобы ты вышла. Но только не в этом платье.

Она опустила глаза, затем взглянула мне в глаза хитрым взглядом.

— Почему? Что с ним не так?

Когда я понял, что она играет со мной, мой член вступил в открытую войну с моей молнией. Дерзость была моей слабостью, а у неё её было предостаточно. Я ответил:

— Ты знаешь, что с ним не так.

— А мне нравится, — проговорила она, приподнимая подол, опасно близко к тому, что было под ним. — Не могу понять, почему тебе это не нравится, — тут она захлопала ресницами, дразня меня.

У меня не было времени на её игры, но, чёрт возьми, я хотел играть. Принуждая себя добавить строгости в голос, я сказал:

— Харгут будет сопровождать тебя, когда ты выходишь. Если ты хочешь, чтобы он увидел твои бесстыдно выставленные сиськи, это твое дело.