Пламенный лед (СИ) - Борискова Ольга. Страница 122

Не ожидавшая подобного, Лиза замерла. Встретилась с отцом взглядом и тут же поняла, что до квартиры дела ему никакого нет. Если до этого момента она еще в чем-то сомневалась, то теперь ее вдруг взяла такая злость, что глаза ее тут же вспыхнули недобрым огоньком.

- Не получится, - спокойно, но твердо сказала она. – Мы едем в другом направлении.

- Это еще в каком?! – тихо, с плохо скрываемым гневом осведомился Николай.

- К Максу, - коротко ответила Лиза, с вызовом глядя отцу в глаза.

Тот все сразу же понял. Лиза только с шумом втянула воздух сквозь зубы, когда отец железной хваткой сжал ее руку чуть выше запястья. Он дернул дочь так, что та покачнулась. Пытаться высвободиться было бесполезно, Лиза уже не раз испытывала на себе его ярость и прекрасно знала об этом. Обычно отец не проявлял своих эмоций на людях, но сейчас она почти не сомневалась, что он не сдержится и ударит ее. Внутри все сжалось, вопреки ее воле к глазам подступили слезы. В детстве она всегда тяжело переносила подобные меры воспитания и со временем ничего не изменилось. Отец не избивал ее до потери сознания, в худшем случае все заканчивалось несколькими синяками или разбитой губой, но страх делал ее совершенно беспомощной. Даже повзрослев, она не могла сопротивляться, не могла защищать себя, хотя физически вовсе не была слабой: любое насилие лишало ее способности адекватно воспринимать реальность и, в первую очередь, себя в ней.

- Так вот чем ты тут занимаешься! – еще сильнее сжимая руку дочери, процедил Меркулов.

Лиза чувствовала, что у нее немеют пальцы, боль отдавалась пульсацией в висках, начинала кружиться голова. Она судорожно вдохнула, не позволяя себе даже вскрика, не говоря уж о слезах.

- По мужикам пошла?!

На стоящего рядом Макса Николай не обращал внимания. Казалось, что этот самый мужик, к которому как раз и собиралась дочь, его совсем не интересует.

- Отец… - морщась и тяжело дыша, попыталась вставить она.

- Молчи! – тряхнул он ее так, что голова у Лизы закружилась еще сильнее. – Сейчас же ты поедешь домой. Не думай, что если мы с матерью в другой стране, ты можешь творить все, что тебе заблагорассудится.

- Нет, - все так же морщась от боли, выдавила Лиза. – Я поеду туда, куда считаю нужным. Хочешь мне помешать – убей. Больше ты ничего сделать не сможешь.

Николай дернул ее на себя, она впечаталась в его тело. Ростом он лишь немногим уступал Максу, правда в плечах был не столь широк, но Лиза по сравнению с ним казалась совсем тоненькой и слабой.

- Николай, отпустите ее.

Максимилиан сделал шаг вперед. Все произошло настолько быстро, что он просто опешил. Он оказался не готов к семейным разборкам. Но единственное, что сейчас имело значение – Лиза. Как бы ни храбрилась она, Макс видел, что она напугана, видел слезы в ее глазах. Стараясь сдерживаться, он решительно положил руку поверх руки Меркулова.

- Отпустите ее.

- А ты вообще не вмешивайся. - Секундный взгляд в его сторону.

Он и вправду отца не интересовал, теперь Лиза это точно поняла. Отец был недоволен именно ею, именно она вела себя не так, как должна была вести, и именно на нее была направлена вся его ярость. Так было всегда. От этого стало еще больнее и обиднее. Чтобы не расплакаться, она с шумом втянула в легкие воздух и прикусила изнутри нижнюю губу.

- Отпустите ее. - Самойлов стиснул руку Николая так же, как тот стискивал руку своей дочери.

Что-то в холодном, ровном тоне Макса заставило Меркулова еще раз взглянуть на него. Ледяное спокойствие и презрительная угроза в глазах. Поджатые губы, напряженные скулы. Николай посмотрел Лизе в глаза, в них читался все тот же вызов. Несколько секунд в воздухе висела тишина, нарушаемая лишь шуршанием шин проезжающих мимо автомобилей.

- Убирайся. - Он с силой оттолкнул дочь. Та попятилась и, если бы Макс не подхватил ее, упала бы на асфальт. – Но только попробуй принести нам с матерью в подоле. Только попробуй… Мы тебя не для того растили, чтобы смотреть на твои выкрутасы. Позорище.

Лизе очень хотелось закричать, что они ее толком и не растили никогда, только помыкали ею и указывали, что делать, хотелось уткнуться в грудь Макса и прижаться к нему, чувствуя такой знакомый и любимый запах его тела, его тепло. Но больше всего ей хотелось просто уйти. Именно это она и сделала: обошла вокруг машины, уселась на переднее пассажирское кресло и захлопнула за собой дверцу, будто отгораживаясь от всего внешнего мира.

Через секунду Самойлов сел на место водителя. Он тут же завел мотор, и спустя еще мгновение машина тронулась с места. Пристегнулась Лиза уже на ходу.

Ехали в тишине. Макс понимал, что, наверное, стоит что-то сказать, но нужных слов не подбиралось, а потому он просто отмалчивался. Да и что тут скажешь?

Лиза тоже не горела желанием разговаривать. Она была благодарна ему за молчание. Любой диалог, даже на отвлеченную тему, сейчас мог бы закончиться для нее истерикой. То мнимое внешнее спокойствие, которое она пыталась сохранить, было настолько хрупким, что вряд ли могло сойти хотя бы за самую хлипкую броню. Мрачная, неловкая тишина давила на уши, но музыку Макс включать не решался, а Лиза не думала об этом. Она вообще ни о чем толком не думала, безрадостные мысли напоминали вишневый кисель: тягучий и вязкий. А еще она испытывала жгучее чувство стыда.

- Остановись, пожалуйста, - тихо попросила она, когда они проезжали возле одной из станций метро.

- Зачем? – резковато спросил Макс, поглядывая на свою спутницу.

Он понятия не имел, что за мысли бродят у нее в голове. Лиза была слишком расстроена, и он не хотел, чтобы она сотворила какую-нибудь ерунду.

- Просто останови, - голос звучал немного хрипло. В глаза ему она не смотрела. – Я на две минуты.

- Только без глупостей, хорошо?

Макс прижался к бордюрному камню и включил аварийку. Времени было уже довольно много, поток транспорта спал, народа на улице тоже поубавилось. Метро впереди сигналило красной буквой «М», на небольшом пяточке перед входом рассыпались палатки.

- Я тебя жду.

Она кивнула и, отстегнувшись, выбралась из BMW. Сквозь лобовое стекло Макс видел, как она быстрым твердым шагом пошла вперед. Ему казалось, что он слышит стук ее каблуков, хотя вряд ли это было возможно. Не без труда он отвел взгляд от Лизиной удаляющейся фигуры. Почему-то смотреть ей вслед было тяжело. Белая майка мелькала светлым пятном на фоне вечернего города, в голову лезли дурацкие и ненужные мысли. Хотелось, чтобы этот день закончился. Утром, быть может, станет лучше. По крайней мере, суета нового дня затянет в привычный водоворот, времени, чтобы раздумывать о лишнем не останется.

Лиза и в самом деле вернулась минуты через две-три. В руках она держала огромную булку, из которой торчала сосиска. Хот-дог. Датский, французский или какой там еще… Макс в этом не разбирался. На бумажном пакете красовался логотип известной фастфудовской сети, торгующей хот-догами по всему городу и за его пределами.

- Можно ехать? – спросил Макс, когда Лиза устроилась на сиденье.

Посмотрел на нее с долей сомнения: он ни разу не видел, чтобы она ела что-то подобное, к тому же хот-дог был таким большим, что его брали сомнения в том, что она с ним справится. В ответ Лиза едва заметно кивнула.

В салоне автомобиля снова воцарилась тишина. Через минуту послышалось шуршание пакета, боковым зрением Самойлов увидел, что Лиза откусила кусок сосиски. В уголке губ размазался кетчуп, ему захотелось протянуть руку и стереть его. Прожевав, Лиза впилась зубами в мягкую булочку. Потихоньку хлюпнула носом. Потом еще раз. Макс понял, что глаза ее блестят от слез, а через миг капельки уже катились по щекам. Отвернулся. А она все ела свой чертов хот-дог и молча плакала.

Они уже почти доехали до дома, когда Лиза вновь нарушила молчание.

- Отвези меня в школу.

- Какая школа, Лиз? – Самойлов остановился на светофоре. Досадно - для того, чтобы проскочить, не хватило какой-то секунды. – Тебе нужно отдохнуть. Да и я тоже уже устал.