Меврик (ЛП) - Л. Вилдер. Страница 24

Когда мы припарковались на стоянке, Ана стояла прислонившись к своей машине с длинным желтым конвертом в руках. Ее волосы были собраны в хвост, а сама одета в докторскую форму. Даже в рабочей одежде легко увидеть, почему Шеппард влюбился в девушку. Она красивая и сообразительная. Чуть не умереть в реке, стало лучшим событием для него за целую жизнь.

Голиаф остановился возле меня, и пока мы выбирались из машины, Ана подошла к Лили с беспокойным выражением лица.

— Хэй, я должна поговорить с тобой до того, как мы войдем внутрь.

— Почему? Что случилось? — спросила она.

Обеспокоенное выражение лица Аны само за себя говорило — что-то было не так.

— Это результат теста ДНК. Не знаю, как сказать тебе, — начала она, переводя взгляд на меня.

Черт. Что означал ее взгляд? Что бы не беспокоило Ану, очевидно, это касалось меня, но я не имел понятия, о чем шла речь.

— Что такое? Просто скажи, — потребовал я, чувствуя, как сердце вырывается из грудной клетки.

Я пытался придумать все, что могло бы оказаться в тесте ДНК: «Болен ли Джон? Был ли у него генетический дефект из-за меня?»

Лили посмотрела на Ану умоляющим взглядом.

— Просто расскажи нам, — умоляла девушка.

— Результаты теста показали, что... Меврик не отец Джона Уоррена. Проанализировав все пункты, эксперты определили, что процент его отцовства слишком мал, чтобы назвать отцом, — объяснила она.

— Тогда, чертов тест неверен, — прорычал я.

— Не знаю, что сказать. Здесь должна присутствовать какая-то ошибка! Мы все знаем, что Меврик — отец Джона Уоррена! — истерично прокричала Лили, — в этом нет никакого смысла!

Миллион мыслей промчались в моей голове, и когда я пытался говорить, слова не шли. Гнев начал закипать в кишках, но, наконец, я понял, что имела в виду Ана.

— Лили, не знаю что сказать. Я проверяла сотни раз. Результаты показали, что Меврик действительно близкий родственник, но не отец, — она пыталась объяснить.

Как только слово «родственник» вылетело из ее рта, я понял. Гевин — отец Джона. Думаю, часть меня знала, что я не его отец. Чувствовал все это время, когда держал ребенка на руках, что-то казалось не так. Сейчас, услышав эти слова вслух... Знание того, что я не сошел с ума, сотрясло землю подо мной. Как я мог быть, так чертовски слеп? Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить шторм мыслей, вращающихся в моей голове. Не мог понять: «Как это случилось?» Гевин... Гевин оказался отцом Джона Уоррена. Я был уверен в этом. Черт! Как он мог смотреть на то, как я пробирался через весь этот ад, и ничего не сказать?

Ярость бурлила в моем теле. Я провел прошедшие шесть месяцев, чувствуя себя каким-то монстром. Гевин знал, как я мучился, насколько был сломлен и, как ненавидел себя за то, что оказался не тем отцом, которого Джон Уоррен заслуживал. Думал, что я не способен находиться с ним... с собственным ребенком. Ненавидел саму мысль об этом. Пытался оправдаться, убеждая себя в том, что я защищаю его от клуба. Но знал, что дело не в этом. Дело было во мне, только от себя я его оберегал.

— Меврик, — прошептала Хенли со взглядом полным боли в глазах.

Она положила ладонь мне на руку, выталкивая меня из мыслей.

— Гевин — это он отец. Он мой единственный родственник, — сообщил я Лили сквозь сжатые зубы.

Я сделал глубокий вдох, пытаясь успокоить злость. Мне никогда не приходилось испытывать подобного гнева, такой боли. Я шагнул назад, делая другой глубокий вдох. Потом, так же внезапно, как натиск первоначальной ярости, вызванный предательством Гевина — это произошло. Словно тусклый свет, святящий сквозь черные облака, темнота, которая окружала меня на протяжении нескольких чертовых месяцев, начала опускаться, в то время как всепоглощающее чувство облегчения накрыло меня. Словно, как прилив океана: волна за волной увеличивающегося облегчения, очищали меня от вины — моей собственной ненависти и отчаяния. Джон не мой сын. Я не сошел с ума, не потерял разум. Мои инстинкты нормально работали.

— Позвони ему. Гевин ничего не сделает, чтобы встать на твоем пути усыновления. Он знает, что малыш принадлежит тебе, — сказал я ей.

— Но как? Как это случилось? — спросила Лили дрожащим голосом.

— Он не упоминал, что спал с Хейли, так что тебе придется спросить у него об этом, — огрызнулся я.

Одна мысль о том, что он трахался с Хейли и ничего об этом мне не сказал, заставляла мои ладони дрожать от злости.

— Я позвоню ему, — сказал Голиаф, обнимая жену, крепко прижав к сердцу, — мы разберемся.

Я не мог больше выносить эту ситуацию. Мне нужно было уехать отсюда. Я хотел во всем разобраться, до разговора с Гевином. Прямо сейчас я не мог об этом думать. Мне нужно выбраться.

— Я отвезу Хенли к озеру. Звоните, если понадоблюсь, — сказал я им, беря девушку за руку, и не попрощавшись, повел ее к машине.

Я знал, что хреново оставлять их разбираться со всем беспорядком Гевина, но не мог оставаться. Я не был готов объясняться со своим братом.

Я завел мотор, и никто из нас не проронил ни слова, пока мы не покинули парковку. Я вел машину почти час, когда Хенли прочистила горло и спросила:

— Хэй... ты в порядке?

— Нет, но буду, — сказал я ей.

— Меврик, мне очень жаль, — произнесла она.

— Ты не должна, Хенли. Ты ни в чем не виновата.

— Может, и нет, но мне все-таки очень жаль, — она пыталась зачесать челку за ухо, и выглянув в окно, девушка глубоко выдохнула, прежде чем произнести. — Просто скажу это. Я в гневе из-за Гевина. Целиком, абсолютно взбешена! Вплоть до того, чтобы оторвать ему яйца. Он полная задница, что не рассказал тебе, — щелкнула она, — я знаю, что не просто говорить о таком, но ему следовало бы признаться тебе! Вроде того: «Привет, Меврик, я переспал с твоей девушкой. Извини!»

— Он видел, сквозь какие муки я прохожу. Как он мог ничего не сказать? — спросил я.

— Я не знаю. Не представляю, как могу утаить что-либо от Кессиди, но я уверена, у Гевина имелись причины.

— Мне до лампочки, какие у него причины. Он должен был рассказать мне об этом.

— Ты прав. И что теперь? — спросила она.

— Не знаю. Я просто не в курсе.

— Ты во всем разберешься. Гевин твой брат, и он узнает, что является отцом. Это будет непросто для него.

— Ты знаешь, что самое ненормальное? На самом деле я рад, что Гевин отец. Всецело, глубоко... рад. Как так получилось? — признался я, — не пойми меня неправильно. Я люблю Джона, всегда любил. Но когда я держал малыша на руках, то не чувствовал, что он мой. Сложно объяснить, ощущалось не правильно. Я заботился о нем, любил его и хотел защитить, но чувствовал пустоту в груди. Думал, что сошел с ума, что-то со мной не в порядке. И я честно почувствовал себя лучше, когда ребенок остался с Лили и Голиафом.

— С тобой все в хорошо, Меврик. Твои инстинкты оказались верны, и в конце-концов, ты делал то, что считал лучшим для Джона Уоррена. Это все, что имеет значение.

— Я, правда, хотел, чтобы он жил счастливо, и в безопасности. Знал, что Лили станет хорошей матерью для него, — признался я.

— Конечно, ты хотел. Лили и Голиаф обожают ребенка. Ты осчастливил их.

— Гевин... — начал я, но его имя застряло у меня в горле.

— Он задница, — сказала она, смеясь.

Когда я взглянул на нее и увидел ту сексуальную, маленькую ухмылку, расползающуюся по ее лицу, то не смог ничего поделать и улыбнулся ей в ответ. Черт. Мой мир перевернулся вверх дном, а Хенли заставляла меня улыбаться. В чем секрет этой девушки? Она заставляла меня думать о том, что у меня есть то, ради чего стоит бороться в будущем — за будущее с ней.

Глава 18

Хенли

В ту минуту, когда Меврик припарковал машину, я выпрыгнула из нее и двинулась к пристани. Выдался очень красивый день, и я хотела лучше рассмотреть лодки. Когда шла по деревянной аллее, тепло дневного солнца приятно меня грело. Волны качались подо мной взад и вперед; под моими ступнями, холодная вода, казалось, звала меня, умоляя нырнуть. Я продолжила ход по узкому деревянному пути, полностью очарованная роскошными лодками, стоявшими у пристани, и я отчаянно желала заглянуть внутрь одной из них. Большая белая яхта с золотой отделкой привлекла мое внимание, и мне захотелось попасть внутрь нее. Прислонившись к окну, чтобы заглянуть в него, я услышала шаги Меврика позади себя. Посмотрев на него, я увидела в его взгляде озорной блеск. Он взял меня за руку и потянул к задней части лодки.