Избранная 147/2 (СИ) - "Китра-Л". Страница 72

— 16 —

Я возмущенно вскрикнула. Встрепенулась и потянулась отобрать обратно свое имущество (то есть, Клода, но кто считает?).

— Не вставай, — предупредил Враг, преграждая мне путь мечом. — То, что произойдет дальше, тебе не по силам.

Лезвие сверкнуло, описывая дугу, и замирая передо мной. Я очень хотела, чтобы это смотрелось угрожающе, но с того ракурса, где стоял Клод, можно было решить, что жест Тинхе имел защитнический характер.

— Как давно? — спросил Клод. Под металлической оболочкой растекалось пламя гнева.

— Тебе не обязательно отвечать, — меч рассек воздух прямо перед моим носом и плавно лег в петлю перевязи. — Это мне пригодится для Ле'ахеш'иарс'ту.

Враг намеренно выстраивал действия и слова в той последовательности, чтобы происходящее имело возможность для двойственной трактовки. Похоже, делал он это из желания позлить железного бога, а не из страха, что мы с Клодом объединимся против него.

Мужчина в черном вытащил из ножен свой собственный меч, но прежде, чем направиться к противнику, обернулся ко мне.

— Не болтайся под ногами, — предупредил он, пригвождая взглядом к полу. Что-то мутное и липкое поползло по сознанию. Что-то напоминающее чувство в нашу первую встречу в Лэйтарии, когда он убеждал меня верить ему. Разновидность магии, что мутила разум.

Трехцветные единорожки, я же отбилась как-то в прошлый раз!

Враг неспешной походкой направился к Клоду. А я так и осталась сидеть на корточках рядом с золотистыми переплетениями, магическими росчерками оплетающие Атроса.

— Мы не закончили, верно? — в баритон Врага добавилось несколько новых ноток. — Еще с того раза.

Он явно отсылал не к встрече в Центре. О чем-то, что было гораздо раньше.

Клод поудобней перехватил меч, мимолетно прожигая меня взглядом.

— Маленький перерыв, чтобы остановить подосланную тобой крысу.

Я промолчала, боясь выкриками о своей невиновности усугубить ситуацию. Выводы Клода были понятны. Если бы я была на стороне Центра, разве слушалась бы Врага? Вскочила бы на ноги и бросилась Тинхе на спину, обезоружила его и пронзила его черное сердце отобранным мечом. Ну да, как же. Даже если бы слова Странника не держали меня в оцепенении, я бы не рискнула нападать. Не так. Враг — здоровенный мужик с магическим шмотьем и физической силой уровня богатыря. Он отшвырнет меня как котенка и никакие целебные свойства Центра не помогут.

«Пожалуйста, Клод, — взмолилась я. — Посмотри же, меня окутывает разноцветная пыльца. Она не моя собственная. Это последствия использования на мне чужеродной магии!»

Я заставила себя сомкнуть губы.

Клоду нужно сосредоточиться, чтобы победить. И одна эта мысль сводила мышцы в животе в спазмы. Грозное божество в одеяниях храмовника тренировало ни одну сотню Избранных. Разве это не показатель высокого мастерства и огромного опыта? Так почему же страх сжимал до судорог, при одной мысли, что Клоду придется выступать в честном бою против Врага?

Может оттого, что бой не такой уж и честный?

Мужчины скрестили оружие. Я отвела взгляд. Если победит Враг — то он разрушит весь Центр, но возможно пощадит меня, раз не считает серьезной угрозой. А если выиграет Клод, то мне не жить. Щадить Тинхе он не станет. Нанесет смертельный удар при первой возможности и тут же займется мной. Я не успею и слова сказать в свою защиту.

Как же спасти Центр и не угробить себя?

Если я не могу помочь так, должен быть другой способ. Думай же Дробь. Соображай. Если время разговоров прошло и в бой идет грубая сила, то все сводится не только к драке. Остается магия. Например, я могла бы бросить во Врага заклятьем. Да, мне совсем не стыдно за подлый приемчик. Только вот… магия… Почему с ней не так просто, как всегда, кажется в фильмах и книгах?

— Я давно ждал возможность реванша, — зло выдохнул Тинхе, сопровождая слова молниеносным ударом меча.

Клод отбил его. Но далось это не так легко, как он пытался показать.

— Столько усилий ради того, чтобы вновь проиграть?

Лязг серии ударов звоном отозвался в ушах.

Клод умел оскорблять одной только интонацией.

Я посмотрела на свои руки, будто измазанные в золотой саже, потом на яму. Зачем Враг производил манипуляции над Атросом? Запечатывал его? Я потянулась к мерцающей сетке, растянувшейся на всю площадь проема. Нити сияли в темноте, создавая неповторимые переливы. Теплые, но неосязаемые. Они сдерживали божественную силу правителя Центра.

Если бы я могла убрать золотую паутину! Атрос всегда на моей стороне. Он бы убедил Клода дать мне шанс!

Магия Золотой оси заражала миры, людей и другую магию. Она меняла то, что предначертано судьбой. Богами. Она делала это в пользу своих носителей. Если отойти от абстрактных размышлений и попробовать дать более правильное обозначение, наверное, ее можно было назвать магией удачи. Фортуны.

А Фортуна дама переменчивая.

«Малыш, — позвала я. — Малыш, ты мне нужен».

Комочек внутри меня сжался. Его пугало давление и агрессия происходящего.

«Все хорошо», — пообещала я и, представляя, что нити настоящие, послала это видение Малышу.

Вообразив, что мои руки покрыты той же самой субстанцией, я ухватилась за нити. В этот раз рука не прошла сквозь них. Шероховатая материя магии скользила по коже нежным бархатом. Я могла ее трогать. Я могла с ней взаимодействовать.

Ухватив разросшуюся паутину золота, потянул на себя, как невод из воды. Магия тревожно застонала. Намертво вцепившись в Атроса, она не желала сдвигаться ни на дюйм.

Малыш вздрогнул, и цепочка рассыпалась, вновь превращаясь в бестелесный свет.

Черт.

«Успокойся, — сказала я себе. — Сбавь обороты. Злостью дело не решишь. Нельзя на филигранную работу идти с отбойным молотком. Будь мягче и нежнее».

Я ухватила одну из нитей и вновь визуализировала свое намерение. Чтобы разрушить плетение, достаточно потянуть за одну ниточку. Это как с колготками. Одна зацепка портит весь ансамбль.

Вязать я не умею. Уроки труда в седьмом классе третьей четверти, где нас учили этой хитрой науке, я проболела (или прогуляла, впрочем неважно, вы все равно ничего не докажите). Но у меня был кот. И пряжа. Высшего образования для сматывания ниток в клубки никто от меня не требовал. А именно этим я сейчас и занималась: скатывала золотые нити в клубочки.

— Ничтожество, цепляющееся за жизнь, — это сказал Враг.

— Одноклеточное, возомнившее себя равным нам, — это сама тактичность Клод.

Я опустила голову, полностью сосредоточившись на спасении Атроса.

Я должна заниматься своим делом и не отвлекаться на ерунду. Но… Почему же Атрос не просыпается?

Вот тот самый момент, когда ему следовало засветиться голубыми огоньками, прогрохотать могучим голосом, изменить реальность (он же главный бог этого мира, в конце-то концов), победить Врага и приказать Клоду извиниться передо мной.

Но ничего не происходило. Яма хранила гробовое молчание. Пещеру освещала магия, прилипшая к стенам. Враг и Клод вели битву не на жизнь, а насмерть, и последний явно проигрывал. Тинхе не стеснялся использовать магию. Клод не всегда успевал уворачиваться, но не смел покидать позицию. Не теперь, когда у Врага особый меч против Лёши и заклинание запечатывания против Атроса.

И тут до меня дошло. Ничего не произойдет. Лёша не придет в самой ответственный момент. Атрос не проснется, а Клод не сотворит чуда. Бог меча и наездов на меня сражается не потому, что надеется победить. Просто других вариантов нет. Он защищает своих друзей и свой дом. Единственная надежда, что у него осталась — это я. Я, которая сидит и ничего не делает, потому что ждет чуда от других. А чуда не будет.

Если я не поднимусь и не сделаю всего сама.

Избранная — это не когда сидишь в золотом дворце, а вокруг мужчины с опахалами. Избранной, не приносят все на блюдечке. Она должна бороться за лучшую жизнь. Не только за свою, но и за чужую. Ее друзья — не орудия для достижения целей и не потенциальные костыли для победы. Они те, ради кого она пойдет на все.