Рой или Лу номер три (СИ) - Каримов Данияр. Страница 23

- Нет! – Луиза вскочила с места. – Даже если вы правы, и Луи сошел с ума, вы убьете тысячи невинных людей!

За столом снова поднялся гвалт. Геб, находившийся в соседней комнате и наблюдавший за происходящим по приватной трансляции, мрачно усмехнулся. Старик, думалось ему, вновь оказался прав. Люди недалеко ушли от животной сути и в любом уголке Вселенной будут сбиваться в стаи, а потому – нуждаться в лидерах – вождях, председателях, царях, президентах, - способных возглавить и указать остальным цель. Процесс отбора сильнейших нередко сопровождался кровью и жертвами. Но этой группе повезло. Ей не пришлось искать вожака. Вожак сам ее нашел и теперь искусно направлял ход дискуссии, манипулируя чувствами, страхами, стереотипами и клише.

- Господа! – Блитц постучал по столу, привлекая внимание. – Прекратите бедлам! Есть цивилизованные способы найти решение! Предлагаю проголосовать. Ставим вопрос так: кто за то, чтобы сообщить остальным поселениям и Земле о происходящем и свернуть добычу нейробита?

Луиза с презрением оглядела присутствующих. Никто кроме нее не поднял руки.

- Хорошо, - вкрадчиво сказал гранд-комиссар после небольшой паузы. – Кто за силовое решение вопроса с ксеноками?

Большинство без долгих раздумий проголосовало «за». Исключением стали только тучный и Луиза. Управляющий техкорпусом, поднявший руку первым, теперь демонстративно изучал собственные ногти. Ни один из присутствующих не смотрел на коллег, словно боясь увидеть в них соучастников преступления. Луиза метнула взгляд на гранд-комиссара. Морщинистое лицо конса, взявшего на себя роль арбитра, выражало вселенскую скорбь, но она не обманывалась на его счет.

- Одумайтесь, – в голосе Луизы звучал едва сдерживаемый гнев. - Это массовое убийство. Истребление!

- Луиза, успокойся, - попыталась урезонить ее соседка по столу. - Так будет лучше для всех. Обращенные – уже не люди.

- Как ты можешь говорить такое? Часть из них – члены наших семей.

- Она печется о своем Луи, - напомнил о себе управляющий техкорпусом. – Кстати, что мы будем делать с ним? Он – не просто свидетель. Он – ксенок.

- Оставьте Луи в покое! – Луиза вскочила и управляющий техкорпусом инстинктивно отстранился от стола, стремясь увеличить дистанцию между ним и разгневанной женщиной.

- Мы уже проголосовали о разрешении вопроса с ксеноками, - поставил точку гранд-комиссар и поднял лицо к потолку, обращаясь к системе: - Закрыть протокол. Ограничить доступ присутствующими. Копирование запрещено.

<a name="TOC_id20239994"></a>13. Реверс

…Раз, два, три… Семь тысяч четыреста двадцать шесть душ в наличии. Триста четырнадцать убыло. Причина: принудительное исключение из сети, агрессивное воздействие внешнего фактора. Состояние популяции: сокращение не критично. Функционирование рудника при текущей нагрузке обеспечат 84,7 процента трудовых единиц. Текущая задача: восстановление необходимого количества эмбриональных камер, подготовка нового материала. Поправка: 7425 душ в наличии, 315 убыло. Причина последней потери: сердечная недостаточность...

Симбиотическая система Юго-Западной отстраненно наблюдала за жаркой дискуссией бодрствующего совета, не отрываясь от ревизии. Еще недавно обсуждения подобного рода без ее гласного участия вызвали б у мать-сети справедливое негодование, но не сейчас, когда ее заставили играть роль немого свидетеля. Чем ее манипуляции – нежные, легкие и незаметные, были хуже нового режима – грубого и по-солдафонски прямого? Нейросеть, впитавшая тысячи сознаний, чувствовала себя преданной, и не было бы мести лучше равнодушия, если б не смутное беспокойство, причины которого она не понимала. Что-то было неправильным и складывалось не так.

Система незримо присутствовала везде, куда могла дотянуться пальцами или глазами клонов, объективами, датчиками и манипуляторами подконтрольных устройств. Захватчики с Первого могли бы превратить ее в идеального соглядатая, но по каким-то соображениям воздержались от подобного шага. Возможно, не доверяли, и этот довод симбиотический интеллект счел бы оправданным. Люди тяготились рациональностью.

Мать-сеть окинула внутренним взором некогда вверенную ей колонию и прислушалась к потоками данных, стекающих к ее цифровому ядру.

Вместе с двумя поселенцами, стоявшими в карауле, вездесущая система сопроводила взглядом знакомую фигуру советника - он стремительно удалялся прочь от помещения, где заседал совет. У одного колониста Геб вызывал трепет, у второго – легкое раздражение, причиной чему была дымящаяся сигарета, спрятанная в ладони. Мать-сеть чувствовала тепло тлеющего кончика бумажной гильзы с табаком.

Горизонтом выше, который не мог достичь ни сизый дымок, ни шум политических дебатов, медленно затихала семейная ссора. После классического битья хрупких предметов стороны были в шаге от бурного примирения, но мать-сеть знала, что ни та, ни другая отныне не смогут смотреть на партнеров прежними глазами. Взаимному раздражению, по ее прогнозу, отныне предстояло только расти.

Двумя уровнями ниже группа техников горячо обсуждала способы укрепления свода, что грозил обрушиться из-за прорвавшего трубопровода. Система считывала мимику перепачканных лиц и бегло просматривала мыслеобразы, переживала чужие эмоции, сопоставляя с впечатлениями остальных присутствующих. Без цифрового симбионта клоны словно разучились понимать друг друга.

У заваленного тоннеля отряд колонистов продолжал восстанавливать баррикады, что казалось мать-сети бессмысленным. Но, очевидно, руководитель группы - из пришлых, с Первого - считал иначе. Он либо пытался подстраховаться, либо просто хотел чем-то занять вверенных людей. Энергоснабжение разоренного Роем уровня восстановить не успели и горизонт все еще тонул в сумраке, который не могли разогнать редкие лучи налобных фонарей. Этим пользовались клоны, чтобы незаметно от офицера вдохнуть понюшку-другую нейробита. Некоторые исхитрились сделать это уже по нескольку раз.