Не мир (СИ) - Греховны Фэва. Страница 17

…Это место отлично подойдёт, чтобы разбить лагерь…

Назад парень пошёл более беспечно, топая ногами по ступеням. Словно ему в ответ, тишину в торговом зале нарушил шорох и череда чьих то глухих, но увесистых шагов.

…Человек…

— Выходите, я не причиню вам вреда! — тут же прогремел призыв к миру. В ответ лишь ещё несколько шагов и фырканье, довольно громкое, учитывая, что до нарушителя тишины — десятка два метров и к тому же стена, окружающая лестницу сзади и справа и отделяющая вход в супермаркет от основного зала. Это стало более чем весомым аргументом, чтобы привести оружие к бою. Щёлкнул переводчик огня на винтовке.

Теперь, уже совершенно не издавая шума и медленно, обогнув лестницу справа, парень углублялся в сгущающуюся тьму. За поворот, туда, где заканчивалась внутренняя стена, проникал тусклый свет от входных дверей, в нём и шмыгнула тень, сопровождаемая уже знакомым приглушённым семенящим звуком.

Безымянного осенило. Он не почувствовал исходящего страха, даже после того как заговорил своим машинным голосом. Он продолжил двигаться к углу. Тут были разбитые витринные холодильники, отделяющие узкую полосу свободного места от стены полок с контейнерами неясного назначения. Примерно в середине отдела холодильники раздвинуты и образовывают узкий проход. Здоровяк с винтовкой на перевес, скользнул за прилавок и замер, увидев движение. Ствол сразу был направлен на согнувшегося и копошащегося в углу полного человека.

— Эй, вы… — громовой глас был перебит коротким лязгом металла.

Человек выпрямился и в его руке блеснул огромный нож длинной в пол руки, не меньше. Пухлая фигура повернулась, лицо — с обвисшей жирной кожей, образовывающей множество складок, веки под глазами так же висят, подбородок блестит от текущих слюней, на голове не единого волоска, даже при плохом освещении заметны сильно пожелтевшие глаза, кожа скорее серая, чем розовая, одежда в грязи и коростах от запекшейся крови, порвана во многих местах. Рука с ножом дрожала, но парень совершенно не чувствовал даже намёка на страх от уродливого оппонента.

Сзади, почти в упор раздался чавкающий звук, послужив сигналом к выстрелу. Стоящий впереди поймал пулю в живот, но тот час рванул с занесённым ножом на безымянного, дребезжа каждой складкой своей плоти. Парень резко оттолкнулся ногами от пола и всем весом навалился на того, кто стоял сзади, и они оба завалились на пол. Ещё два выстрела, один из которых пришёлся в центр груди, утихомирили уродца с ножом, каждое попадание сопровождалось неестественно большим количеством разлетающейся почти чёрной крови. Из-за спины две массивные руки обхватили безымянного, кажущегося не таким уж и большим в этих объятиях, и, прижимая к его груди винтовку, стали душить, прямо-таки вдавливая метал в напрягающуюся вместе с мускулами ткань комбинезона. После безуспешной попытки достать до второго противника руками, здоровяк решил разбить один из пыльных стеклянных ящиков на витрине и воспользоваться осколком. Мощный удар кулаком, треск… Прозрачный ящик оказался пластиковым, а из выбитой стенки посыпались длинной с ладонь и толщиной с палец стержни. Крупная ладонь схватила один из них и ткнул наугад за голову. Громкий визг, похожий скорее на свинячий, чем на человеческий, сменил фырканье и стоны борьбы. Руки ослабели и находчивый боец, воспользовавшись моментом, подскочил с мягкого тела, стремительно разрывая дистанцию. Ещё один заплывший жиром человек барахтался на полу держась за лицо, у него из глаза торчал тот самый стержень. Пол вокруг медленно заливала чёрная жижа.

Выстрел размазал голову второго уродца по кафелю, громко возвестив наступление тишины.

…Что за бред происходит в этом мире?!…

И осёкся от собственных мыслей.

…В этом мире… В этом… Почему я так подумал?…

Ещё с пол часа он обходил все закутки супермаркета, чтобы убедиться в отсутствии угроз. Подозрительной была только дверь на первом этаже, ведущая куда-то во тьму недр служебных помещений и с трудом различимая во мраке.

Так и не удостоив ничего больше своим вниманием, парень направился к выходу, по пути ещё раз взглянув на трупы и придя к выводу, что слабые выжившие — не самый худший вариант. Задержавшись около камер хранения, положил винтовку на стоящий рядом высокий стол и снял маску, пропитанную сзади кровью одного из нападавших. Приложил её к лицу. Медленно глубоко вдохнул. Запах оказался противен и красивые черты почти юношеского лица скривились в недовольной гримасе. Само слово «запах» не подходило, к месту был скорее «смрад». Частички гнили оседали в носу и в горле, сразу заставляя лёгкие судорожно выдыхать. Крепкая рука рванула от лица, забросив маску на одну из открытых полок камеры хранения.

Раздался слабый хлопок. В левой руке гиганта появился раздушенный пакетик орешков, несколько — высыпались на пол. Парень положил пакетик на стол и стал есть арахис, вынимая его из пачки по одному. Как ни странно, но вид и вонь убитых выродков, пробудили в могучем организме голод. Его не смущала, ни до сих пор не свернувшаяся кровь с шапки вымазавшая губы, ни присутствие её на пальцах. Он просто ел… И похоже эта дрянная закусь из пакетика пришлась ему по вкусу больше, чем консервы с гречкой.

Когда пакетик опустел, парень небрежно смахнул его на пол и замер поглощённый мыслями. Стоял ровно, с опущенными вдоль туловища руками, и смотрел в одну точку где-то в темноте помещения.

…Что делать? Зачем я делаю то, что делаю? Что за тяга к командованию? Откуда это ощущение чувства страха, исходящего от других? Почему я брезгую этими людьми? Они ведь слабее только потому что совсем другие… Нужно всё выстроить логически… Юрий упоминал военную машину, которой не может быть в армии этой страны… Примитивная, я могу представить более совершенные образцы… Но почему я не могу просто их вспомнить… Одежда на мне как будто сложена из мышечных тканей, этого я даже не представляю, значит это высокая технология, а значит я вряд ли могу принадлежать к армии этой страны… Значит нужно найти представителей других стран… Бросать этих людей вот так, когда только начал им помогать — не стоит, об этом я уже думал и пока не передумал… Снова эта тяга к лидерству… Буду просто собирать информацию параллельно своим действиям… Что за бинты были на моём лице? Сам я не мог наложить их на столько тугой повязкой… Значит, мне оказывали помощь, а значит и рана была… Должны остаться следы от неё…

Он провёл ладонью по гладкому лицу, ещё больше замазав себя тёмной жижей, никак не желающей сворачиваться.

…Нет щетины. Сколько мне лет? Если я молод, то вряд ли мог прийти сюда с иностранной армией… Одно противоречит другому… Вот ещё! Могу представлять возрастные ограничения армии…

Парень взял винтовку и направился к выходу. Проходя место где раньше была дверь, он наступил на лежащее разбитое стекло, при этом почувствовал его так отчетливо, как если бы шёл босиком, но никакого дискомфорта не испытал.

…Костюм передаёт тактильные ощущения прямиком в мою нервную систему… Кажется я начинаю догадываться или вспоминать как он действует…

Спустя меньше минуты, измазанный кровью, он уже выходил с территории торгового комплекса мимо модулей по тротуару. Едва выглянувшее сквозь облака Солнце вскользь коснулось грязных щёк, оставив приятное чувство тепла, но, увы, быстро сдутое порывом холодного ветра. Ниже по улице, около ворот убежища выживших, стояла женщина с оружием и в каске. Всё как и было скомандовано.

Ветер, поднимающийся сначала мелкими порывами, перерос с первыми лучами в постоянный ноющий сквозняк. Облака рвались и прозрачными лоскутами неслись за горизонты руин. Несколько крупиц пыли, летящих куда-то по своим ветреным делам, наверняка радиоактивные, прилипли к измазанному кровью лицу. Но не обращая внимания ни на портящуюся погоду, ни на образовавшуюся на лице грязь, только прищурив блестящие глаза, здоровяк пересекал дорогу под острым углом, идя почти вдоль неё.

Женщина, примерно тридцати лет, в каске и в висящем бронежилете держалась одной рукой за ремень автомата, что был за спиной. Увидев приближающуюся мрачную фигуру — замешкалась, оглянулась на ворота, снова повернулась, парень остановился в двух метрах от неё и вопросительно рассматривал.