Невеста посреди ночи (ЛП) - Уайлд Кэти. Страница 2

Вскоре Страксу снова выпадал шанс насладиться мягкостью и близостью Мары. Во время их шестидневного похода через Норидж грянул сильный мороз, вполне способный убить во сне. Он вынудил Мару со Страксом разделить одеяла, тепло и огонь. Шесть ночей Стракс почти не спал, крепко прижимая ее к себе, в то время как его член и сердце ныли, моля о большем.

С тех пор не проходило и дня, чтобы Стракс не воображал то самое большее. Как вместо того чтобы напряженно лежать, прижимаясь спиной к его груди, Мара повернулась бы к нему лицом. Как обхватила бы ладонями его щеки и притянула к себе для поцелуя. Как он испробовал бы жар ее губ и сладость влагалища, прежде чем глубоко в нее войти. Как она выкрикивала бы его имя на каждом мощном толчке, пока не задрожала бы, стискивая свои сочные ножны и позволяя разрядиться в них. Как семя хлынуло бы в ее пульсирующую глубину вместо руки.

И Стракс вообразил, что потом не почувствовал бы зияющую пустоту в душе. Он обнимал бы Мару и говорил все, что хотел ей сказать, даже если слова шли вразрез с зовом долга.

Всего лишь мечты.

Стракс поднялся с мехов, смыл с руки семя и проверил капканы, установленные накануне вечером. Всего два кролика, но даже они стали бы сытным ужином для него и Мары, если ее ловушки пустовали. Стракс бросил бы еду ей в котелок, отпустив комментарий о ее отвратительных охотничьих навыках. Сердито посмотрев на него, она ни за что не отказалась бы от мяса. Мара была гордой и упрямой, но не глупой.

Помогая ей, Стракс был дураком. Но поскольку ужин был неплохим предлогом заглянуть в ее лагерь, где она могла бы пригласить его разделить трапезу или постель, он продолжал быть дураком.

Сегодня утром еще и медлительным. Несмотря на обещание догнать Мару, Стракс позволил коню неспешно шагать по горной тропе. Согласно картам, выданным всем участникам турнира, впереди был перекресток, отмеченный двумя обелисками. Солнце достигло зенита, когда Стракс наконец-то выехал из леса и увидел впереди курган с двумя монолитами.

Проторенная лесная дорожка вела на восток до Винтермера и Серебряного побережья. Чтобы достичь Святилища, нужно было ехать на север по ухабистой и узкой стежке, похожей на охотничью тропу.

Туда Стракс и направил коня, но затем натянул поводья и остановился. Волосы у него на затылке встали дыбом.

Здесь витала сильнейшая магия. Грязное волшебство напоминало присутствие брызжущего ядом паука. Стракс чувствовал его, но руны на коже делали его неуязвимым для чар.

У Мары такой защиты не было.

Стракса затошнило, как тогда на судне, грозившемся в любую секунду перевернуться и утянуть за собой на дно. Почти сразу же он нашел источник магии — руны, высеченные на камне и слабо мерцавшие. Для каждого путника заклинание порождало персональную иллюзию. Например, детский плач. Или крики родных.

Быстро стерев руны, Стракс поискал следы Мары. Она поехала не на север. По тропе не прошло ни одной лошади.

Он бросился к восточной дороге. Там были отпечатки подошв…и не только Мариных. Ей устроили засаду трое мужчин. Она боролась — в зарослях травы Стракс нашел ее окровавленный меч — но проиграла и была уведена на восток.

На нее напали. Похитили.

И Стракса не было рядом, чтобы помочь.

Клятва на крови требовала, чтобы он ничего не предпринимал. Однако Стракс без малейших раздумий запрыгнул в седло и поскакал на восток.

Он уже потерял брата. И не собирался терять еще и Мару. 

***

Стракс не сходил с тропы до самого Винтермера, но на оживленных улицах потерял след. К счастью, в любом городе были глаза, не пропускавшие ни единого происшествия. Усложняло задачу то, что люди не всегда с готовностью открывали рты.

Стракс уже бывал в королевствах вроде Винтермера. В поселениях, жители которых смотрели на варваров настороженно и испуганно. Не только из-за мускулов или мечей, но и потому, что здесь из людей вытравливали и выбивали смелость. Таким был и Аремонд, родной город Мары, где начался турнир. Несмотря на то, что монеты развязывали языки эффективнее угроз, Стракс в случае необходимости был готов воспользоваться обоими методами.

К счастью, ему не пришлось. К концу дня он разузнал об аукционном доме, куда, по слухам, увезли чужестранную дворянку. Последней золотой монетой Стракс подкупил капитана охраны аукционного дома, якобы желая рассмотреть товары, прежде чем делать ставки. Переговоры прошли гладко, значит, капитан привык к взяткам подобного рода. И впрямь, едва они зашли в зал, как он с хитрой улыбкой предложил Страксу за еще одну монету сделать с пленниками нечто большее, чем просто рассмотреть их.

Вопреки обжигающей ярости Стракс не доставал меч. С громыхавшим сердцем он шел вдоль решеток, пока не поравнялся с последней. Там на него нахлынуло облегчение. Мара. Свернувшаяся в клубочек у дальней стены и укрытая лишь своими длинными волосами. Даже со спины Стракс моментально узнал ее. От сильнейших эмоций у него перехватило горло. Он кивком сообщил капитану, что нашел женщину, которую хотел изучить поближе.

— Открывай глаза и поднимайся, девка! — за приказом капитана последовал лязг медной дубинки по металлическим прутьям. — Покупатель пришел полюбоваться тобой.

— Тогда он может полюбоваться моей задницей, потому что я не намерена позировать двуногой свинье, — ответила Мара мелодичным голосом с акцентом, характерным для областей к югу от Иллвинда, и не соизволила пошевелиться.

— Она считает себя выше послушания, поэтому у нее на шее воротник Тадуса, — заявил капитан, прежде чем повысить голос. — Девка! Вставай, иначе я выплесну на тебя ведро мочи.

Вряд ли у него был шанс запугать женщину вроде Мары. За месяцы Великого турнира она справлялась и не с такими испытаниями. Мара ныряла в озеро гнилостной слизи троллей. Перебиралась через разлагавшийся труп дракона. Проглотила личинку огненного червя. За все это время она вынесла унижений больше, чем способно вместить ведро.

Но Мара терпела. Боролась. Побеждала. Даже сейчас она наверняка планировала побег.

Стракс не сомневался, что Мара преуспеет. Но был готов ускорить процесс.

— Значит, она любит поваляться в постели? — тихо спросил Стракс. Заслышав его голос, она напряглась.

— Лучше бы ей любить, — рассмеялся капитан. — После аукциона она частенько будет лежать на спине.

«Нет», — но Стракс промолчал, потому что Мара встала, красотой обнаженного тела лишив его как дара речи, так и способности мыслить. Начиная с маленьких пальцев ног и стройных натренированных бедер. Включая шелковистые завитки, скрывавшие промежность, и просившиеся в ладони груди. Заканчивая полными, неулыбчивыми губами и темными глазами…больше не блестевшими ни гневом, ни неверием.

Не блестевшими вообще. Мара смотрела на Стракса пустыми омутами безнадежности, словно окончательно сдалась.

Боль резанула его грудь раскаленным клинком мучительного горя. В конце концов, Стракс все-таки потерял Мару. Утром он задержался погладить член, и что бы ни случилось с ней за день в неволе, ее восхитительный внутренний огонь потух. Тяжесть утраты угнетала Стракса, сдавливая его сердце.

— За нее я не могу взять вторую монету, — слова капитана доносились будто издалека, как если бы звучали под водой. — За девственниц платят больше, поэтому она должна остаться нетронутой до самого аукциона.

— Почему вы уверены, что она девственна? — агония Стракса дошла до предельной точки.

— Сам Тадус проверил ее, — ответил капитан. — Очень жаль, — с усмешкой добавил он. — Мы с ребятами не отказались бы попользоваться такой красавицей, пока…

Стракс ударил его головой о железные прутья, едва заметив треск черепа и шлепанье выпавших на пол мозгов. Он слышал только вздох Мары. В ее глазах промелькнуло удивление, не огонь. Но Стракс так порадовался даже малой искре, что при виде охранников, бросившихся на него с мечами наголо, оскалил зубы в усмешке.

Он не доставал оружия, предпочтя удовлетворение кулачного боя. Когда Стракс, наконец, нашел в кармане капитана ключи, с его кулаков капала кровь дюжины охранников.