Дары золотой жемчужины (СИ) - Шатров Дмитрий. Страница 47

— Один жёлтый, шестьсот метров, там, — Мямля даже глаза не открыл, лишь ткнул пальцем в сторону левого борта, свернулся калачиком на сиденье и продолжил спать.

— Лотерейщик на девять часов! — раздался крик Веника из кузова головного внедорожника.

— Не стрелять! — гаркнул Бекон, выскочив из броневика.

До заражённого было метров четыреста, когда он появился на опушке дальнего перелеска. Монстр бежал на восток, и траектория его движения как раз проходила между «Кайманом» и грузовиком. Ракшас вскинул штурмовой автомат. Лишняя предосторожность — стрелок БРДМ уже поймал чудовище в прицел своего пулемёта. Боевой модуль пикапа тоже навёлся на цель. Осталось лишь дождаться команды к открытию огня на поражение.

Лотерейщик вдруг притормозил и остановился. Было видно, как он переминается в нерешительности и втягивает ноздрями воздух. Совсем нетипичное поведение для прожорливой твари. Ещё одна капля в стакан с ядрёной паранойей главного «Ангела». Наконец, монстр перестал топтаться на месте, метнулся вправо, переходя в стремительный галоп, и скрылся за склоном холма. Только его и видели.

— Пять минут. Размяться и оправиться, — скомандовал Бекон и подозвал к себе прапорщика, — у тебя связь с посёлком есть?

— Нет, далеко очень, — отрицательно помотал головой военный, — километров с тридцати глядишь и возьмёт, да и то вряд ли.

— Вызывай постоянно, как свяжешься — доложи, — распорядился рейдер, поворачиваясь к «Кайману», — поехали, не нравится мне всё это.

— Всем экипажам. Порядок движения, дистанция — те же. Ускоряемся до девяноста, — проговорил Бекон в рацию, когда колонна тронулась.

— Для меня это предел, — ответили из едущего позади «Урала», — восемьдесят могу.

— Твою мать! — «Ангелу» не терпелось добраться до места и оказаться под защитой мощных стен Перевалка, — хорошо, восемьдесят.

Невысказанное беспокойство командира передалось его людям. Исподволь, потихонечку натягивая нервы. Халку приходилось сдерживать себя, чтобы не придавить педаль газа в пол. Остальные водители тоже нервничали. Это было заметно по сократившейся между машинами дистанции и по то и дело вспыхивающим фонарям стоп-сигналов идущего впереди пикапа. Голый управляющий внедорожником постоянно ускорялся.

— Эскулап скажи, а со вторым моим даром совсем всё плохо? — Ракшас задал знахарю терзающий его вопрос, — что ты там увидел, можешь подробней рассказать.

— Ты же знаешь, что в Улье понятия хорошо и плохо, очень относительны, — с удовольствием вступил в диалог лекарь, желая себя хоть чем-то занять, — там у тебя картина такая, словно… Блин! Сложно аналогию подобрать. Словно кусок дрожжевого теста об стену шмякнули, а середину ещё и паяльной лампой подпалили. Основное выгорело, но брызги-то остались. Следы, то есть. А дальше непонятно — есть несколько вариантов.

— И какие? — поторопил рейдер Эскулапа, увидев, что тот задумался и замолчал.

— Какие? Да чёрт его знает, — знахарь отвлёкся от своих размышлений и вернулся к беседе, — могут вовсе засохнуть и пропасть окончательно. Могут восстановиться в какой-то части и какие-то способности к тебе вернутся. Скорее всего, не все и не полностью, в этом случае. А, может, ещё и с плюсом. Ты же носитель Даров золотой жемчужины, забыл? Terra incognita. Остаётся только гадать и наблюдать. Точно предсказать невозможно. Время должно пройти.

— Печально, — грустно протянул Ракшас, — эти способности мне по-любому пригодились бы.

— Ну что же поделаешь — развёл руками лекарь, — они тебе один раз уже и пригодились. Считай, жизнь спасли. Чего большего желать. Ты смотри, осторожнее с желаниями. Улей слишком требовательных не любит.

— Это я уже понял…

За разговорами время текло незаметно, поэтому, прозвучавший из динамика, голос прапорщика обрушился как снег на голову. Точнее, как вылитое ведро ледяной воды, если сравнивать полученные эффекты. Мороз по коже, оторопь и перехваченное дыхание.

— Перевалок накрыла Орда. Две волны отбили, сейчас идёт третья, — кратко изложил суть дела командир боевой машины, — подробностей нет — связь оборвалась.

— Колонна, стой, — последовала реакция Бекона на плохие новости, — сука! Чего-то подобного я и ожидал.

Люди сидели в машинах молча, огорошенные известиями о самом страшном проявлении Улья. Всеобъемлющий ужас вытеснил из головы все мысли и сковал волю. Даже желания убраться отсюда куда подальше не возникало. В тоскливой тишине отсеков и кабин можно было расслышать гулкое биение сердец.

— Что делать будем? — Бекон развернулся к остальным.

— Ты как хочешь, а я поехал в Посёлок. У меня почти отделение бойцов и «Бардак» с крупным калибром. Очень даже пригодятся. Да и сам я гарнизонный медик, а там люди брошены, — Эскулап решительно открыл дверь и устремился наружу.

— Да погоди, ты, торопыга, — Бекон еле успел ухватить лекаря за рукав, — сейчас всё решим. Поспешность нужна при ловле блох.

Остановив Эскулапа, рейдер вновь взялся за переговорное устройство.

— Прапорщик, есть мысли, как попасть в посёлок и не быть при этом сожранным?

— Есть. Орда идёт с запада, значит, восточные ворота должны оставаться свободными. По крайней мере хочется так думать. Только свернуть надо вправо немного раньше, там есть дорога в объезд. Может и получится прорваться.

— Дуй вперёд и показывай маршрут. Урал за тобой, я замыкающий. Вот и решили, — невесело сказал Бекон, отложив рацию.

Что представляет собой Орда, все прекрасно понимали. Пускай только теоретически, поскольку пережить нашествие тварей редко кому удавалось, но хватало и этого знания. Инстинкт самосохранения бунтовал до истерики, отказываясь отправляться на встречу с тысячами заражёнными, обуянными жаждой крови и разрушения. Лишь чувство долга, дружбы и боевого братства помогало справляться с эмоциями.

Ракшас вдруг охватила непонятная дрожь. Ощущение ответственности за всё происходящее. И не перед кем-то, пускай даже этот неведомый кто-то сам Стикс, а перед собой лично. Страха не было, только уверенность в своих силах. В способности остановить, угомонить, обуздать. Любую напасть, чтобы она из себя ни представляла. От былой тревожности не осталось и следа. Грудь больше ничего не сковывало, дышалось легко, а голова была удивительно ясной.

И Халк и Бекон почувствовали, что с товарищем творится неладное и с беспокойством уставились на него в четыре глаза. Эскулап тоже начал о чём-то догадываться. Ракшас с улыбкой посмотрел на друзей.

— Вы же знаете, что я не могу поступить иначе, — он опередил ответом невысказанный вопрос.

В замкнутом пространстве «Каймана» гулко прозвучал плеск воды, и Ракшас исчез, будто его и не было.

Глава 22

На памяти Майора, это была самая беспокойная ночь, за всё время, прожитое в Улье. Хоть ничего чрезвычайного и не происходило. Можно сказать обыденная рутина любого пограничного стаба. Да и не пограничного тоже. Караулы, патрули, дежурные смены, регулярные обходы периметра и перекличка по расписанию. Заснуть удалось только самым убеждённым фаталистам. Для которых слова «чему быть — того не миновать», являются непреложной аксиомой и принципом жизнедеятельности.

Время тянулось как не разогретый битум, добавляя неприятных ощущений. Гадать, когда же наблюдатель отрапортует в очередной раз — вижу множественную цель, и надеяться этих слов не услышать. Всматриваться до рези в глазах в темноту с желанием ничего не увидеть. Всё это выматывало до предела. Вот уж верно сказали — ожидание смерти хуже самой смерти. Настолько надоело ждать и бояться, что хоть иди и подгоняй заражённых.

Когда рассвело, стало немного легче. Отчасти потому, что утомившие за ночь страхи сменила бодрящая злость. Та злость, которую испытываешь, когда кто-то опаздывает на оговоренную заранее встречу. Но уж лучше пусть так будет. Для боевого духа полезнее.

Стрелки часов методично отмеряли новый день, но ни один монстр не спешил обозначиться. Даже случайных не было. Хотя, для не чуждых каннибализма монстров были целые поля засыпаны падалью. Уж кто-то должен был польститься, на обилие свежей мертвечины. Но даже самый завалящий пустыш не появился. Тишина. И в оптике биноклей, и на радарах.