Тень на ярком солнце - Конторович Александр. Страница 14
– Понимаю. И всё же?
– Тот человек ушёл – у него была собственная охрана.
– А-а-а! Так вот почему вашего следователя заинтересовал этот… ну… что на лестнице около меня валялся! Он принял его за охранника!
– Увы… парафиновый тест показал, что он не брал в руки оружия – на них нет следов пороха…
Виски!
Вот зачем он им протирал руки! Да и лицо, по-моему, тоже… Но пороховой налет может быть и на одежде?
Может.
И что это доказывает?
То, что р я д о м с ним кто-то стрелял?
Так, к слову, никто этого и не отрицает…
Похоже, что у копов сегодня не слишком удачный день.
– Ну, – пожимаю плечами, – это меня уже никак не касается. Случайный человек… попал в чужую разборку (снова русское словечко!)… Пусть будет рад, что так легко отделался!
– Ну, – искоса посматривает на меня Скарлати, – всё равно он тут ещё долго просидит…
– Лучше сидеть тут, чем лежать на столе в морге!
– Не стану спорить! – усмехается коп. – В любом случае, ему повезло!
Что ж, всё, что было возможно, я для «гангстера» сделал! Надеюсь, мы теперь квиты…
А в консульстве меня взяли в оборот офицеры безопасности… Несмотря на все свалившиеся на мою голову сегодня неприятности, они жаждали любой ценой получить от меня исчерпывающие пояснения всему произошедшему. Ни отдохнуть, ни попить – так прямо сразу и за стол – пиши!
Однако я не успел исписать и половины листа.
Стукнула дверь, и в кабинете появился Генри Ольбрехт. Весьма загадочный персонаж, кстати говоря.
Чем конкретно он занимается в посольстве, никто толком и не знал. Вход в занимаемые им и его командой помещения преграждался стальной дверью с основательными замками. На мой осторожный вопрос, начальство ответило кратко; «В их дела никому не рекомендуется совать нос!» Вот и всё, как хочешь – так и понимай. Благо что обеспечение их безопасности и не входило в наши обязанности – спасибо и на этом!
– Сэр! – приподнимается со стула офицер.
– А… погуляй-ка за дверью, сынок… – кивает в сторону выхода Ольбрехт.
– Но…
Гость удивлённо приподнимает бровь. По-видимому, безопасник гораздо лучше меня осведомлён о статусе визитёра, поэтому никаких вопросов более не задаёт.
Проводив взглядом удаляющегося офицера, Ольбрехт усаживается на его место:
– Итак, сынок, что там у вас стряслось?
Игра в доброго и злого полицейского? Не многовато ли для одного дня?
– Но, сэр… при всём уважении я могу отвечать на подобные вопросы лишь своему руководству и уполномоченным лицам!
– Правильно… Хорошо тебя учили! – кивает собеседник. – На вот, почитай…
«Предъявитель данных полномочий подполковник (ого!) Генри Ольбрехт является специальным агентом Агентства национальной безопасности США и имеет право…»
Проще уж сразу было написать – чего он не может. Думаю, что всё это легко уместилось бы в одну строчку.
– Вопросы?
– Нет, сэр! Никаких!
– Тогда рассказывай!
К чести подполковника, он ничуть мне не мешал и со всякими там каверзными вопросами не лез. Слушал внимательно, не делая никаких записей. Хм… а вот это странно! А с другой стороны, кто ему мешал попросту фиксировать всю нашу беседу на диктофон, например? Лично я на его месте так бы и поступил!
Вполне, кстати, возможно, что именно так всё и происходит – камера-то в комнате имеется! И огонек на ней горит! То есть она работает и из комнаты ведётся трансляция. И кто сейчас сидит за пультом внутренней охраны – большой вопрос!
– Всё? – поднимает он на меня внимательный взгляд.
– Да, сэр!
– Ничего не упустил?
– Нет, сэр!
– Значит, так… Этого самого «гангстера», как ты его называешь, не было. В том, разумеется, смысле, что он тебе не помогал. На полу, и верно, валялся какой-то тип… Так мало ли их там в то время было? Внизу так вообще десятка два! Внешность его ты запомнил мельком, автомат отобрал у убитого бандита. Ясно?
– Да, сэр! Но, что я должен сказать офицеру безопасности? Не станет ли он интересоваться этим вопросом уже и в полиции?
– Не станет – это уже не твоя забота. Скажешь ему то, что я тебе сейчас пояснил. Вопросы?
– Никаких, сэр!
– Что ж… – встает Ольбрехт, – хочу отметить должную выучку твоего подразделения! Полагаю, что подобное желание вскорости возникнет и кое у кого ещё… Обычно так всегда почему-то получается! И как правило, в тех случаях, когда кто-то нам хорошо помогает…
Он открывает дверь и окликает безопасника.
– Благодарю вас, я получил ответы на все интересующие меня вопросы. Не смею вам более мешать!
Проводив подполковника, офицер усаживается на своё место:
– Продолжим?
А огонёк-то на камере погас!
Глава 9
О вреде излишней вежливости
Неизбежная писанина и всевозможные проверки на этот раз закончились неожиданно быстро. Надо думать, что немалую роль в этом сыграл мой новый знакомый. Мы более не разговаривали, только один раз я встретил его, проходя по коридору. Подполковник дружески мне кивнул и скрылся за поворотом.
А дальше… дальше всё пошло по накатанной колее. Единственное, что изменилось, – наше мнение стали спрашивать (и что гораздо более важно – учитывать!) при планировании всевозможных операций. Но пока ничего особенного не происходило – рутинное обеспечение безопасности перевозок посольских грузов, почты… и всё такое прочее. Я редко когда покидал стены посольства, а уж о выезде в другие города и говорить не приходилось. Попросту не имелось настолько серьёзных задач.
Один раз пришлось посетить полицейский участок, где пожилой дознаватель ещё раз попросил меня пояснить некоторые моменты произошедшего боестолкновения. Никаких проблем – я с удовольствием повторил ему официальную версию. Ну, судя по лицу собеседника, ничего другого он и не ожидал услышать. Мы распрощались вполне дружелюбно, и я поспешил восвояси.
А вот Мюррея неожиданно отправили домой! Оказалось, что получение ранения предусматривалось его страховкой и он имел право в данном случае выбирать место лечения! Он и выбрал – Майями! А поскольку после выписки ему оставалось служить всего три месяца (учитывая полагающийся отпуск для поправки здоровья), то назад он уже точно не вернётся… Вот и пришлось мне натаскивать нового члена команды – худощавого и мрачного парня Шона Гриззи. Это ещё хорошо, что у нас пока нет никакой серьёзной работы – всегда плохо вписываться в сложившийся коллектив на ходу.
А сейчас – хорошо!
Ходим с ним по улицам, осматриваемся, изучая окрестности. На ходу я постоянно ставлю ему всевозможные вводные, которые, к чести новичка, он отрабатывает достаточно неплохо. Стрелок, кстати, он грамотный, да и ребята ему охотно кое-что показывают. Так что толк из парня будет!
– Сэр, – неожиданно обращается он ко мне, когда мы проходим по одному из извилистых переулков. – Прошу прощения… но за нами следят!
– Ерунда, кадет! Кому, а главное, зачем это нужно? Был бы это какой-то подозрительный район – тогда да, всё могло бы быть. А тут… Здесь каждый второй одевается точно так же, как и мы, а то и лучше! Да и полиция, надо отдать ей должное, порядок около посольства старается поддерживать. Что-что, а дипломатический скандал тут никому не нужен!
– И всё же, сэр… – упорствует Шон. – Вон те двое мальчишек идут за нами уже два квартала! Не приближаются, но и не отстают! Когда мы присели на скамейку пять минут назад, они куда-то исчезли. Но как только мы отошли метров на двадцать оттуда, они снова появились на улице.
Что ж…
Поворачиваюсь к витрине магазина и рассматриваю отражение улицы за нашей спиной:
– Рыжий, что ли?
– Да, сэр. А рядом с ним…
– Второго тоже вижу. Невысокого роста, вертлявый…
Так…
Следят они или нет, а оставлять этот тревожный звоночек без внимания не следует! Что ж, вот и новая вводная!
– Что положено в этом случае делать, кадет?