Глушь (ЛП) - Ли Эдвард. Страница 4

«Я все исправлю, начиная с этого момента», — пообещала она себе, надеясь, что это не еще одно оправдание. Он всегда хотел поехать в Гонконг, чтобы посетить рестораны, но за все двадцать лет у нее никогда не было на это времени. Она всегда была слишком занята.

«Ну, больше не занята, — подумала Патриция. — Теперь я один из боссов».

— Как я и сказала, первое, что я сделаю в качестве партнера, — отвезу тебя в Гонконг. — Радостный тон сник под давлением тревожных мыслей. — Ну, я имею в виду... после...

— Конечно, похороны, — сказал Байрон. — Почему бы мне не поехать с тобой? Это долгий путь.

— Всего три часа.

— Ты знаешь, что я имею в виду. Ты не захочешь в одиночку встречаться с этими людьми, еще и в такой ситуации.

Патриция понимала, что он подразумевает. Она никогда не чувствовала себя в своей тарелке в Аган-Пойнте, потому что просто не вписывалась туда.

«Там все думают, что я тщеславный космополит... что, в принципе, не далеко от правды», — возникла мысль в голове Патриции.

— Я еду туда к Джуди, — сказала она, — а что касается остальных — к черту.

В тех местах царило заурядное представление, что только неблагодарные выскочки покидают малую родину ради карьеры в большом городе.

— Не буду врать: я не хочу туда ехать. По правде говоря, они могли бы сбросить тело Дуэйна в канаву, присыпать грязью и не устраивать похороны, но...

Байрон кивнул.

— Ты должна быть там ради Джуди. Конечно, должна. Хорошие люди именно так и поступают.

Но эти мысли и то, что Байрон закончил предложение за нее, заставили Патрицию почувствовать себя неловко.

Она подумала, что никогда по-настоящему не поддерживала сестру, когда та действительно в ней нуждалась.

Семья и карьера часто сражаются друг с другом в жизни современных людей. В случае Патриции преданность семье проиграла.

В глубине души Джуди, как казалось Патриции, так и не простила ее за то, что она уехала, что не пошла учиться в колледж поблизости, не задержалась подольше, когда умерли мама и папа.

Вот и новая битва: теперешняя жизнь против семейной ответственности, как бы это ни звучало. Она попыталась мягко сменить тему:

— Я еще хочу посмотреть записи компании, проверить, какой урон мог нанести Дуэйн за спиной Джуди. Она вела учет, а Дуэйн контролировал персонал, но у меня есть серьезные сомнения по поводу его честности. Не удивлюсь, если он обирал сборщиков крабов.

— Не меняй тему. Я все еще думаю, что должен поехать с тобой, — не отступал Байрон.

Она вздохнула. Об этом не могло быть и речи. Его семейные кризисы никогда не затрагивали ее жизнь, и Патриция стремилась сохранить статус-кво.

— Я не хочу, чтобы ты тратил свои выходные на это... мероприятие, — сказала она.

— Моя месячная колонка уже закончена — эссе о местных ресторанах, где подают икру, — и я уже сегодня могу закончить обзор сенсации этой недели. Возвращение в Аган-Пойнт при нынешних обстоятельствах будет для тебя сложным. Давай поедем вместе, пусть даже на пару дней. Буду твоим шариком-антистрессом.

Патриция желала сказать «да». Но это было несправедливо по отношению к нему. Он чувствовал бы себя в этой глуши столь же неудобно, как и она.

— Нет, — твердо сказала Патриция. — Ты останешься здесь и будешь делать свою работу. Ты лучший кулинарный критик в городе!

— Но...

— Нет, — повторила она. Затем наклонилась и прошептала:

— Просто сделай так, чтобы я не забыла эту ночь.

Пухлое лицо Байрона, казалось, на мгновение окаменело. Он пожал плечами и сказал:

 — Без проблем.

Тусклый утренний свет превратил улицу в бледное отражение самой себя. Почти ничего не говорило о том, что в городе хозяйничает лето. Слабые солнечные лучи только-только начали просачиваться сквозь завесу смога, который к часу пик должен был превратиться в непроглядные тучи. По крайней мере, ей не придется стоять в пробках этим утром.

Патриция отстраненно наблюдала, как Байрон укладывает чемоданы в багажник спортивного Cadillac SRX. Скудный свет превратил роскошный бордовый окрас автомобиля в непритязательный черный.

Байрон озадаченно взглянул на машину.

— Если ты поедешь с открытым верхом, будет куча аварий.

Она повернулась к нему, вопросительно изогнув бровь.

— Что?

— Хотя должен признать, мне нравится идея, что каждая деревенщина Вирджинии будет мне завидовать.

— Байрон, о чем ты говоришь?

— О твоем бюстгальтере. Точнее, его отсутствии.

Патриция быстро коснулась груди и в шоке застыла. Она почти всегда надевала его, но смог, похоже, не только скрыл солнце, но и затуманил ее разум. Патриция не могла вспомнить, что сознательно отказалась от него сегодня утром. Ее грудь в сочетании с простой белой блузкой непременно спровоцирует всех зевак на шоссе.

— Я бы все равно опустила крышу, чтобы не обгореть, Байрон, поэтому твое ревнивое сексуальное животное может расслабиться. Единственным человеком, с которым я сегодня заговорю, будет моя сестра.

— Какое облегчение, — хохотнул он. — Поверь, этот кабриолет, плюс блузка, плюс твоя грудь несомненно вызовут километровые пробки.

— Видишь? Я думаю о безопасности на дорогах.

За ними возвышался дом. Байрон улыбнулся. Его поредевшие с возрастом волосы стояли торчком, щеки поблескивали темной щетиной.

— Последний шанс. Я могу быстро переодеться и поехать с тобой.

Она обняла его немного отчаянно.

— Нет, сладкий мой. Я съезжу сама, пока ты держишь оборону. Если повезет, вернусь через неделю.

— Передай сестре мои соболезнования. Я закажу цветы с доставкой. И не хочу показаться бессердечным, но не могла бы ты привезти тех крабовых котлеток?

Патриция рассмеялась. Мало кто воспринял бы всерьез разговоры о бизнесе, связанном с производством крабового мяса: перспективы такого предприятия были весьма неясными. А тем временем Джуди поставила на ноги старый семейный бизнес и даже убедила Патрицию рискнуть и вложиться в него. Инвестиции вернулись с процентами, а компания продолжила расти. Джуди нашла свою золотую жилу. В водах Аган-Пойнта было что-то такое, из-за чего голубые крабы водились там в изобилии и вырастали до необычайных размеров. Их мясо имело характерный сладковатый привкус, поэтому все окрестные рестораны вскоре начали сотрудничать с одним-единственным поставщиком. Бизнес Джуди выстрелил. Даже Байрон с его щепетильным отношением к еде признал, что лучшие крабовые котлеты, которые он когда-либо пробовал, делает сестра Патриции.

— Привезу тебе целую коробку, — пообещала она.

Пустая улица проглотила слабое эхо, когда Байрон захлопнул багажник. Но Патриция не торопилась садиться в машину:

— Что-то я сегодня такая рассеянная. Забыла ноутбук...

— Надеешься поработать в Аган-Пойнте? — спросил Байрон.

— Нужно оставаться на связи. К тому же мне нужны мои записи на случай, если в офисе сложится чрезвычайная ситуация, — ответила она и поспешила вернуться в квартиру.

Это было старое, по-домашнему уютное каменное здание в шесть этажей, серьезно выросшее в цене за последнее время. Патриция поднялась на лифте, слушая гул, который очистил ее голову от утреннего тумана и вернул привычную уверенность в своих действиях. Она едет «домой».

Внутренний декор кондоминиума — прямое детище урбанизированного вкуса Байрона. Интерьер Патрицию почти не интересовал, ведь дома она проводила слишком мало времени. Ее настоящим домом был офис.

Она прошла через строгую гостиную в светлых тонах в спальню — единственную комнату, которую украсила по своему вкусу. Тяжелые и темные деревянные панели, мебель в тон, большая кровать под балдахином. Колониальный стиль уже давно не подходил для мегаполисов, но он всегда притягивал ее. Она предполагала, что он напоминал ей о детстве на Аган-Пойнте, что казалось странным, так как Патриция никогда не испытывала особо нежных чувств, вспоминая детство или сам городок.

Бедная община, в которой двух девочек воспитывали суровые, жестокосердные родители.