Заговор против стражей - Грин Саймон. Страница 17

Хок узнал, что дело Моргана закрыто по распоряжению сверху. Следовательно, замешан кто-то из политиков и высших офицеров Стражи. Это необычно; как правило, коррупция в Страже носила не политический, а уголовный характер. Клерк из разведывательного отдела шепотом намекнул, что речь идет об одном из хорошо известных капитанов, нет-нет, назвать имени он не может.

Хок и Бернс околачивались в комнате констеблей, пока не поняли, что тем просто нечего им сказать. В криминалистической лаборатории с ними даже не стали разговаривать — все там изображали кипучую деятельность.

Кое-что удалось выяснить в отделе убийств. Там работали самые отчаянные парни, которым никто не мог указывать, что можно, а что нельзя делать. Правда, знали они не так уж много. Ящики с супершакалом приняли на склад, под расписку, как и положено. А когда за ними пришли, склад оказался пустым. Сотрудники склада все как один клялись, что никто не мог войти внутрь, минуя систему безопасности. Значит, вор прятался внутри склада с самого начала. Весь персонал проверили с помощью заклинания правды. Все оказались чистыми. Похититель должен был иметь ключи и знать пароли, известные только самым высокопоставленным офицерам. Хок вспомнил о загадочном капитане, о котором намекнул разведчик.

В отделе по борьбе с наркотиками наотрез отказались говорить с Хоком. Они все и так были под подозрением и не хотели усугублять свои неприятности, связываясь с опальным Стражем.

Хок и Бернс нашли пустую комнату и заперлись там. Хок нервно зашагав из угла в угол.

— Чем больше я узнаю, тем меньше понимаю в этом деле, — с раздражением произнес он, — Невозможно в одиночку вытащить столько ящиков, пройти столько постов, чтобы никто и ухом не повел. Кто-то из сотрудников склада врет.

— Их всех проверили специальным заклинанием.

— Подумаешь, заклинание! Можно легко обмануть проверку. Есть много способов.

— А не использовали ли в этом деле магию? — предположил Бернс. — У Моргана, наверное, не один маг.

— Возможно, — согласился Хок. — Ну и положение! Ты обратил внимание на эти рожи в отделе по борьбе с наркотиками? Я в свое время работал почти со всеми из них, а теперь они делают вид, что видят меня впервые. Кому теперь вообще можно верить? Помнишь, что сказал тот парень насчет какого-то уважаемого всеми капитана?

— Может, нам поговорить с майором Гленом?

— Ну уж нет.

— Ты что, не веришь и ему? Но ведь именно он дал тебе это задание.

— Он один из тех, кто отпустил Моргана. Неважно, что на него, как он говорит, надавили сверху. Так как он затеял расследование, ему легко будет скрыть и его результаты, если потребуется.

— С чего бы ему так беспокоиться из-за какого-то наркотика? — поинтересовался Бернс.

— Дело тут не только в наркотике. Сдается мне, что наша история — лишь часть какого-то большого плана, в котором замешаны чрезвычайно важные люди.

— Какие?

Хок пожал плечами и уселся на стол, устав бегать по комнате.

— Трудно сказать, насколько глубоко проникла коррупция. Капитан или там майор — далеко не предел. Морган может ворочать миллионами дукатов.

— Слушай, Хок, у тебя паранойя. Как ты докажешь свои обвинения?

— Пока никак. Да я еще никого и не обвиняю, просто рассуждаю вслух. Мы одни. Мы не можем никому доверять, ни друзьям, ни коллегам, ни начальству.

— Знаешь, — сказал, поколебавшись, Хок после паузы, — ты вовсе не обязан работать со мной. Когда я просил тебя помочь, я еще не представлял, во что мы ввязались. Ты можешь уйти, пока не поздно. Думаю, дальше ситуация станет еще хуже.

Бернс усмехнулся.

— Ты от меня так легко не отделаешься. Особенно сейчас, когда дело стало таким интересным. Конечно, я не верю, как ты, что существует всеобщий заговор, но действительно происходит нечто странное. Я с тобой, пока не покончим с этим делом, или пока оно не покончит с нами. Морган убил моего друга. Я отомщу. Что мы теперь будем делать?

— Мы пойдем в комитет Совета по делам Стражи.

— Какой смысл? Это же сборище жирных дельцов и бывших Стражей, из которых песок сыплется. Конечно, они могут дать нам совет, но у них нет никакой власти. Чем нам помогут их советы?

— Они там знают многое из того, что творится в Хейвене. А поскольку у них нет власти, то и коррупции не должно быть. Мы можем услышать от них немало интересного.

— Может, и так. Я вот все хочу спросить у тебя, — нерешительно произнес Бернс, — а тот капитан, что работает на Моргана, вдруг он окажется нашим знакомым или даже другом?

— Мы выполним свой долг. Кем бы он ни оказался.

Бернс хотел что-то ответить, но его прервал стук в дверь. Хок бесшумно спрыгнул со стола и подкрался к двери.

— Капитан Хок, — громко сказал кто-то. — Я к вам с поручением.

— Как он узнал, что я здесь? — прошептал Хок.

— Почему ты не открываешь? — так же шепотом спросил Бернс.

Хок молча вытащил из-за пояса топор и открыл дверь. На пороге стоял незнакомый констебль. Он с удивлением воззрился на топор в руке Хока.

— Простите, что побеспокоил вас, капитан. У меня для вас плохие новости. Помните спасенную вами девочку?

— Еще бы, — проворчал Хок. — Как она?

— Мне, право, очень жаль, но она умерла. Так и не приходя в сознание.

— Понятно, спасибо.

Констебль ушел. Хок яростно захлопнул за ним дверь и пнул ее сапогом.

А в коридоре констебль злорадно улыбнулся. Кажется, Хок здорово расстроился. Эта новость просто подкосила его. А чем хуже Хоку, тем лучше Моргану. Констебль двинулся прочь, весело насвистывая.

Глава 5. НАПАДЕНИЕ

Фишер задумчиво глядела в окно, лениво обгладывая куриную ножку. Перед этим она целый час изучала систему охраны здания и вынуждена была признать, что капитан ап Овен действительно разбирается в своем деле. На всех дверях и окнах красовались надежные замки и засовы, на каждом этаже дежурили часовые, совершающие обходы через нерегулярные промежутки времени. Специальные стойки с оружием располагались в доступных местах. А двор — просто мечта офицера безопасности! Подходы к зданию хорошо просматриваются, спрятаться негде, на легком снежном покрове запечатлевались любые следы.

Все было тихо, и ничто не предвещало каких-либо неприятных неожиданностей.

Фишер, однако, не чувствована особого спокойствия. Люди ап Овена считали ее чужой и старались избегать. Сам ап Овен вел себя достаточно дружелюбно, но было ясно, что он поступает так лишь по долгу службы. Фишер бесцельно моталась по дому. Делать пока было нечего.

Дом построили давно, и он, как многие старые здания, поскрипывал на морозе. Запутанные коридоры часто оканчивались тупиками. Для безопасности здесь было сделано немало. Фишер могла только одобрить работу ап Овена. Но, несмотря ни на что, ощущения безопасности у нее не было. Несомненно, Изабель не нравилось пребывание рядом с искусственным измерением, но не это было главным.

Интуиция подсказывала ей, что за ними следят, весь дом находится в невидимой осаде.

И вот она сидела в кабинете ап Овена, пялилась в окно и размышляла, скоро ли у нее разовьется паранойя. Ап Овен все время повторял, что нападения можно ждать в любую минуту, и она понимала, что капитан прав.

Фишер отбросила обглоданную косточку, вскочила и нервно заходила по кабинету, пытаясь придумать, чем себя занять. Кабинет был предназначен для работы, а вовсе не для отдыха или развлечений: стулья, письменный стол, полка с книгами. Фишер взяла одну из книг, но ее содержание полностью соответствовало сухому стилю кабинета — что-то по экономике. Она водворила книгу на место. Над письменным столом висел портрет какого-то мрачного человека, он неодобрительно глядел на взвинченную Фишер.

Изабель попыталась почитать какие-то бумаги на столе ап Овена, но его почерк показался ей настолько неразборчивым, что Фишер даже не поняла, что текст бумаг зашифрован. Она долго смотрела на графины с вином, которое не выпили делегаты, потом отвернулась. Нет, пить сейчас нельзя!