Попаданка я и моя драконья судьба - Алфеева Лина. Страница 13

Кровь снова бросилась в лицо, да что там щеки, мне казалось, что краска стыда затопила даже плечи. Я едва удержалась, чтобы не потрогать свои губы.

– Вот так. Скромность украшает, – добавил напоследок Шандор и уже в полный голос объявил: – Ариана Серебряная! Моя дракайна!

Сидящие за столом мужчины повернулись в нашу сторону. Один из них поднялся на ноги и замер, точно увидел привидение. Меня от этого странного полубезумного взгляда прошиб холодный пот.

– Да. Это она, – скупо обронил он. – С вашего разрешения я хотел бы переговорить с дочерью наедине.

– Как пожелаешь.

Шандор взял меня под руку и провел мимо потрясенных драконов. До этого момента никто из них и не подозревал о цели визита Орланда Синего.

Комната, в которую меня привели, судя по обстановке, была кабинетом. Воздух в нем был такой тяжелый, словно этим помещением не пользовались очень давно. И это неудивительно, уж больно мрачной, давящей казалась атмосфера, создаваемая массивной мебелью в черно-коричневых тонах, а от стойки с оружием у меня вообще по коже поползли мурашки. Особо выделялся дрын с серповидным лезвием на конце. Это ж какой силой надо обладать, чтобы орудовать такой махиной?

– Посох первого Повелителя бронзовой стаи, – любезно просветил меня Шандор.

– И эти штуки его же? – Я кивнула на две длиннющие палки с серебристыми наконечниками.

– Это особое оружие, способное пробить броню дракона или вивера. К нему прикасаются лишь в час великой нужды.

– Что-то типа родового артефакта? Вроде Слезы Алуны у серебряных?

– Что-то… типа. – Губы Шандора дрогнули в невольной улыбке.

– Почему ты назвал ее Серебряной? – Вопрос Повелителя синих драконов напомнил, что мы в кабинете не одни.

– Именно так ее представил Эвалард в процессе обмена. Что? Разве наш коварный друг не рассказал, каким образом Ариана попала в Гардонор?

Орланд в замешательстве посмотрел на меня.

– Признаюсь, я счел ее военным трофеем.

– Будь моя воля, этот «трофей» никогда бы не появился в моем городе. Эвалард пообещал мне серебряную драконицу. Я знал, что Садару будет сложно обеспечивать нужды моего народа в серебряных накопителях, и рассчитывал получить ту, которая сможет разделить с ним эту задачу. Увы, в моем распоряжении оказалась ан-дароу, которую Эвалард вырвал из другого мира и перенес в Авендор.

– Дитя иного мира? – Орланд приблизился ко мне. – Это объясняет столь стремительное взросление. Как же так вышло, что дочь Рианы оказалась так далеко?

– Без понятия, но я буду благодарна, если вы перестанете смотреть на меня как на ходячий труп. Это нервирует.

– Прости. Ты так на нее похожа. – Орланд раскрыл рот, словно желая что-то сказать, а потом поджал губы и посмотрел на Шандора. – Я не желаю верить, что ты способен поднять руку на женщину.

Брови Повелителя бронзовых драконов удивленно приподнялись.

– Эвалард показал мне кое-что. Однако я уже не уверен, что это было правдой.

Неужели серебряный дракон видел, как Шандор напал на меня в святилище Алуны? Нет, вряд ли. Тогда бы он знал, что мой побег не удался. И все-таки увиденное так поразило моего отца, что он примчался в Гардонор, угрожая вывести своих драконов из Альянса.

– И что же вам показал Эвалард? – спросила я, ожидая, что Орланд продемонстрирует нам то, что видел сам.

– Повелитель серебряных воссоздал события возле алтаря Алуны.

Мое сердце пропустило удар. Неужели Эвалард все-таки знал?

– Ты стояла на коленях, потом появился Шандор, оттащил тебя прочь, ударил по лицу… Что? Ты хотя бы видел себя рядом с этой малышкой? – огрызнулся Орланд. – Да ты можешь вышибить из нее дух одним ударом.

– Я знаю. И прекрасно себя контролирую.

Да ладно! Я с усмешкой посмотрела на Шандора. Тоже мне мистер Спокойствие. Интересно, как бы отреагировал Орланд, узнай он, что Шандор едва меня не сжег?

Справедливости ради, я прекрасно понимала, что в тот раз удар Шандора направлялся на алтарь Алуны, мне надо было всего лишь отойти, чтобы избежать огненной струи, но тогда я так разозлилась, что совершенно не думала о защите. А может, я не понимала до конца, что реально могу пострадать? Поначалу магия Авендора да и сами драконы казались мне чем-то нереальным. Я не могла трезво оценивать происходящее, относилась ко всему слишком легко, не вникала в детали. Взять хотя бы изначальное мнение о деревне ан-даров. Увидев крошечный кусочек картины, я мысленно создала себе образ забитых ан-даров и их угнетателей – драконов. Я отчаянно нуждалась в информации, но не могла задавать вопросы, потому что страшилась встречных. Эвалард запретил мне рассказывать о себе, его блок вывернул мне всю душу наизнанку, сковал таким страхом перед разоблачением, что можно было тронуться рассудком. И если бы не Шандор и Садар, не знаю, как бы я пережила процесс распада ментального блока. А ведь я так и не поблагодарила Шандора…

– Шандор, ты обещал, что позволишь переговорить с Арианой наедине.

– Разумеется. Можете не торопиться.

Я внутренне сжалась в ожидании последней инструкции от Шандора, вроде «Дорогая, я надеюсь, ты расскажешь папе, как хорошо нам вместе» и многозначительный взгляд, намекающий, что я очень пожалею, если посмею утверждать обратное, но Шандор даже не посмотрел на меня и вышел из кабинета.

Это был шок! Натуральнейший шок. Сначала Шандор заявил, что целостность Альянса для него важнее меня, а теперь предоставлял мне право распоряжаться своей судьбой. Драконы представлялись мне ужасными собственниками, а Шандор недвусмысленно наложил на меня лапу и дал понять, что не отпустит, пока не наиграется. Неужели светлый миг настал, и дракон ко мне охладел? Нет, судя по поцелую, Шандор по-прежнему меня желал. Я слегка сжала губы и почувствовала легкую саднящую боль. Да, страсть дракона это не то, что может вынести обычная девушка.

Я горько усмехнулась.

Маленькая поправочка – я не человек, и настало время выяснить тайну моего рождения.

– Орланд… – Я повернулась к дракону лицом. – Скажите, а моя мать…

Хотела спросить, умерла ли Риана, не было ли тут какой-то ошибки, но слова застряли в горле.

– Я слышал ее предсмертный зов, – глухо обронил дракон.

Мне было сложно даже мысленно называть его отцом. Возможно, когда мы узнаем друг друга получше…

– Мне говорили, что она погибла, когда открыла портал между мирами.

– Да. Все именно так.

Быстрота, с которой Орланд подтвердил мои слова, намекала, что он мне солгал. Но в чем?

– Расскажите мне о ней.

Орланд Синий тяжело вздохнул.

– Не знаю, с чего начать. Я провел с Рианой слишком мало времени, чтобы раскрыть все ее тайны. Она была… не такая, как другие. С детства предназначенная Алуне, она воспитывалась не как ее сверстницы. Ее оберегали, жизнь Рианы была наполнена серебряной магией и лунным светом, поэтому когда она однажды увидела то, что не было предназначено для ее глаз, это перевернуло ее мир.

– И что же она увидела?

– Меня. – Орланд горько усмехнулся. – То еще было зрелище. Земли синих и серебряных драконов соприкасаются. Мы знаем, что границу нарушать нельзя, но когда правила останавливали тех, в чьих головах гуляет ветер юности? Я и двое моих друзей решили доказать всему миру, но в первую очередь самим себе, что серебряные нам не указ. Мы сознательно пересекли границу и углубились в земли Эваларда и не сразу заметили, что пейзаж вокруг остается неизменным. Мы попали в капкан иллюзорной магии. Расплата была быстрой и жесткой. Стражи границы изрядно нас потрепали, а потом притащили в качестве пленников в Эридар. Помню, как сидел на белоснежных плитах и харкал кровью и увидел ее. Я принял твою мать за живое воплощение Алуны, так прекрасна она была. Меня и собратьев поместили в камеру, но Риана пришла ко мне ночью. Играючи она просочилась сквозь каменную кладку и принесла мне снадобье для заживления ран. Она пообещала прийти и следующей ночью и принести поесть, но в обмен я должен был рассказать ей об иных землях и других драконах, чья чешуя не отливает серебром. Тогда я жестоко посмеялся над ней, назвал чокнутой дурехой, не видящей ничего, кроме лунного света, а потом два дня обзывал себя последними словами, потому что она не приходила. Риана появилась в моей камере на третий день, принесла мясной пирог и повторила свою просьбу. Она рассказала, что всю жизнь провела при храме Алуны и даже свой первый полет совершила в окружении сестер. Жрицы Алуны оберегали свое сокровище, потому что считали избранной.