Занимательные истории об истории - Сокольский Юрий Миронович. Страница 32

После смерти мужа Мария Терезия предложила рейхстагу в качестве кандидата в императоры своего сына Иосифа. Тот без помех был избран императором Иосифом II, причем считался по матери Габсбургом (как и все последующие австрийские эрцгерцоги). Иосиф II также был ограничен в полномочиях своей матерью, ведая в основном делами внешними. Но и в этой сфере (например, при разделе Польши) решающее слово оставалось за Марией Терезией. Именно благодаря ее дипломатическим способностям Австрия получила при разделе Польши Галицию и Закарпатье. Но ей не удалось удержать Силезию, которая досталась нахрапистому прусскому королю Фридриху II.

Еще при выборах в рейхстаге императора Фридрих II потребовал за свой голос передачи ему Силезии. Мария Терезия отказалась, считая это грубым вымогательством. Фридрих II ввел в Силезию свои войска. Вскоре началась война, известная как Семилетняя. В ходе этой войны австрийцы овладели всей Силезией, а русские (которые тогда воевали вместе с австрийцами) овладели Берлином, столицей Пруссии. Казалось, война закончится поражением Пруссии, Силезия отойдет к Австрии. Но неожиданно умерла русская царица Елизавета Петровна, царем стал ее племянник Петр III. Он распорядился вместо войны вместе с Австрией против Пруссии начать войну вместе с Пруссией против Австрии. В результате пруссаки разбили австрийцев, и Силезия осталась во владении Пруссии.

У Марии Терезии и Франца Стефана было 16 детей. Двое из них, Иосиф и Леопольд, стали австрийскими императорами (с фамилией Габсбургов). Дочь, Мария Антуанетта, стала женой французского короля Людовика XVI и погибла вслед за ним во время революции. Марии Терезии повезло в том, что она умерла (в возрасте 63 лет), не дожив до революционного суда над дочерью. На суде в качестве свидетеля был привлечен Шарль Луи, сын Марии Антуанетты и внук Марии Терезии. (В истории его считают Людовиком XVII, хотя он ни одного дня не был королем.) Восьмилетний мальчик заявил, что родная мать его изнасиловала. Возмущению публики, присутствовавшей в зале суда, не было предела. Все требовали немедленно отправить на гильотину распутную королеву. Конечно, и без этого инцидента решение суда было предопределено, и вообще суд не должен учитывать показания малолетних детей. Марию Антуанетту казнили, сыночек пережил ее всего на один год: он умер в сырой парижской тюрьме от туберкулеза.

Мария Терезия была единственной женщиной, управлявшей Австрией, ее правление продолжалось 40 лет. В те же годы в России царствовали тоже женщины — Елизавета Петровна, Екатерина II. Вероятно, поэтому XVIII век историки называют «галантным».

Крутые повороты

Революционные потрясения круто изменяют и жизнь общества, и жизни отдельных членов этого общества. Приведем примеры из истории Франции, где таких потрясений было много.

Шарль Дюмурье в годы Великой французской революции вначале поддерживал жирондистов (был даже министром в их правительстве), а потом стал близок к якобинцам. Конвент (парламент) послал генерала Дюмурье воевать с австрийцами, которые хотели вооруженным путем восстановить во Франции монархию. Австрийские войска находились вблизи северной границы Франции, в Бельгии (которая тогда принадлежала Австрии). Армия генерала Дюмурье, разбив австрийцев (и их союзников-пруссаков) в нескольких сражениях, заняла всю территорию Бельгии. Но потом французы стали терпеть от казалось бы разгромленных австрийцев обидные поражения.

Естественно, что каждое поражение (тем более несколько подряд) надо проанализировать и сделать правильные выводы. Любой критически мыслящий генерал в такой ситуации подвергает переоценке свои стратегические и тактические планы, проверяет комплектацию войск, обеспеченность их оружием, боеприпасами, продовольствием, обмундированием. Наиболее дальновидный генерал старается оценить стратегию и тактику противника, который, возможно, оказался просто сильнее. А более высокое начальство нередко в любом поражении склонно видеть измену.

Из Парижа прибыли четыре специальных комиссара Конвента с целью проверки действий генерала Дюмурье. Время было суровое, комиссары вполне могли арестовать Дюмурье и отправить его на гильотину вне зависимости от того, виноват он или нет. Генерал решил опередить события: он арестовал опасных комиссаров. После этого он выпустил прокламацию к солдатам своей армии, объясняя, что теперь они должны идти с оружием в руках на Париж и восстановить там власть короля. Солдаты разбежались, ясно выразив тем самым свое отношение и к генералу, и к его затее.

Оставшись без армии, Дюмурье сдался австрийцам, передав им и арестованных комиссаров Конвента, и при этом заявил, что готов вместе с австрийцами идти на Париж. Но австрийцы не слишком ему доверяли. Тогда Дюмурье бежал в Англию, где жил, не участвуя впредь в бурных событиях на континенте.

Измена генерала Дюмурье повлекла за собой серию казней в Париже: на гильотину отправляли тех, кто каким-то образом с ним соприкасался. Так, в армии у Дюмурье служил молодой лейтенант Людовик Филипп Эгалите, до революции — герцог Орлеанский (точнее — сын герцога). Лейтенант не принимал участия в измене генерала, но, понимая, что его репутация подорвана, сбежал в Швейцарию. Отец лейтенанта, Филипп Иосиф Эгалите, в прошлом герцог Орлеанский (и двоюродный брат короля), был членом Конвента. Филипп Эгалите был убежденным революционером; будучи избранным в парламент от дворянства («второго сословия»), он примкнул к простому народу («третьему сословию»). Отказавшись называться Орлеанским, принял фамилию Эгалите (по-французски — равенство). При обсуждении в Конвенте вопроса о судьбе короля Людовика XVI Бурбона голосовал за казнь короля. Когда в Париж поступили сведения, что генерал Дюмурье изменил Франции, а лейтенант Эгалите сбежал в Швейцарию, наказали отца: Филиппа Эгалите отправили на гильотину.

Но вот во Франции закончились бурные годы революции и наполеоновских войн. В страну вернулись Бурбоны, захотел вернуться на родину и Дюмурье. Однако ему этого не разрешили: монархисты не желали доверять человеку, который когда-то поддерживал жирондистов и якобинцев.

А теперь вернемся к Людовику Филиппу, который жил в эмиграции в Швейцарии. Поскольку революция отменила все дворянские права и привилегии, бывший лейтенант был вынужден зарабатывать на жизнь, давая уроки географии и математики. В Швейцарии Людовик Филипп прожил несколько лет, потом уехал в Америку, оттуда — в Англию. Когда во Францию вернулись Бурбоны, вернулся и он, близкий родственник королевской семьи. Людовик Филипп сменил свою фамилию Эгалите на полученную при рождении — Орлеанский. Король Людовик XVIII назначил его пожизненным членом палаты пэров (верхней палаты парламента) и вернул все наследственные поместья.

Однако, по-видимому, не зря Людовик Филипп в молодости носил фамилию Эгалите: в нем сохранились демократические убеждения. Когда в палате пэров обсуждались законы, которые Людовик Филипп считал реакционными, он неизменно голосовал против. За это король выслал Людовика Филиппа из страны. То была его вторая эмиграция.

Прошли годы. Умер Людовик XVIII, королем стал Карл X. Произошла очередная революция. Карл X отрекся от престола в пользу своего внука Генриха Шамбора. Руководители той революции (1830 г.) не хотели возврата к республиканскому образу правления, они только желали сменить короля. Генрих Шамбор их не устроил тем, что настаивал на введении во Франции старого белого знамени, которое появилось еще во времена Генриха IV Бурбона и олицетворяло власть Бурбонов. Людовик Филипп соглашался на трехцветное знамя (три вертикальные полосы синего, белого и красного цветов), под которым войска Наполеона прошагали по всей Европе. Королем Франции стал Людовик Филипп.

Его называли «королем-гражданином», ибо он уважал гражданские права, к которым во Франции уже привыкли за годы революции и которые Бурбоны пытались ликвидировать. Правда, чрезмерная либеральность властей обернулась разгулом преступности. Газеты ежедневно сообщали о грабежах и убийствах. На самого короля Людовика Филиппа было совершено несколько покушений, но он остался жив (гибла его охрана, однажды погиб военный министр маршал Э. Мортье). Преступников ловили, приговаривали к смертной казни, но Людовик Филипп неизменно использовал свое королевское право на помилование. Разумеется, все это нравилось только самим преступникам.