Душа Пустоты (СИ) - Швыдков Иван Николаевич. Страница 29

«Пусть это сработает снова…» – эхом звучали мысли в голове.

Кай распахнул глаза. Он в своей комнате. Перед зеркалом. Свет камня пробивается сквозь мантию. За окном слышится рёв. Рёв и голоса мастеров. Далёкие крики жителей. На полу танцуют золотисто-рыжие зайчики – отблески пылающего в городе пожара.

Ноги подкашиваются, холодное дыхание неведомого на секунду пригвождает юношу к шкафу. В зеркале отражается бледное лицо, покрытое испариной. Потянувшись и схватившись за ручку двери, он выметается из комнаты. Сапоги шаркают по каменному полу, перепуганные студенты озираются в его сторону, нечто толкает, тянет, ведёт Нэри младшего к лестнице. Руки сами распихивают встречных учеников. Перед глазами мелькают их ошалелые от страха лица. Мысли путаются. Он не знает, должен ли сопротивляться Ему.

«Может, они и без Него справятся? Они же мастера».

На первом этаже он спотыкается. Успевает схватится за широкий подоконник. Выбирается в холл. Шею покалывает Его касание. Всю спину причёсывают мурашки. Тело не слушается.

«Я опять провалюсь? Опять впаду в беспамятство? Нет, надо постараться сохранить ясность разума!»

Толкнув тяжёлую дверь, выбегает на воздух, в котором клубятся лепестки пепла. Над крышами домов танцует стена огня. По улицам носятся ошалелые жители, кто с вёдрами, а кто со спасёнными пожитками. Вельфендор погибает. А те единственные, кто ещё может успеть спасти его, заняты борьбой с монстром из иномерного замка. Зверь ловко прыгает по крышам, в него влетает одно заклинание за другим, магические копья и стрелы, сплетённые из всего, что попалось под руку, пронзают ему и торс, и шею, и голову. Световые и огненные диски рассекают плоть, оставляя глубокие порезы, из которых ручьями льётся тёмная кровь. Ментальные силовые удары дробят ему кости, но спустя пару хромых скачков, монстр восстанавливался, продолжая метаться вокруг площади и изматывая противника.

«Он держится за пределами их полей Аркха! Вынуждает их применять сложные метательные заклинания!»

Звон в ушах заглушил все остальные звуки. Кай схватился за виски. Судорожный холод разлился по конечностям.

«Что, так рвёшься в бой?» – сказал он Ему.

– Андара! – неуклюже спускаясь по разбитым ступеням, воззвал он к старшему мастеру. Коснувшись земли, упал на колени.

Кай не знал, зачем окликнул её. Не знал, что будет дальше. Потустороннее касание превратилось в мёртвых хват, впившийся в ему шею. Нечто начало вытягивать его из тела. Оскалившись, юноша зарычал, пытаясь остаться в сознании, сжал кулаки и, услышав стальной лязг, обнаружил, что на руках уже появились латные перчатки. В тёмно-сапфировом металле переливались мутные блики бушующего вокруг огня.

Усилием воли Кай шагнул вперёд, оставшись стоять на одном колене. Крошки мрамора хрустнули под стальным сапогом.

Словно высеченный из пространства появился и сковал его торс нагрудник. Нэри поднялся во весь рост, продолжая ощущать, как детали доспеха загадочных рыцарей из иного мироздания с металлическим бренчанием занимают свои места в конструкции. И с каждым новым сегментом, с каждым шагом, его «Я» всё сильнее вытеснялось прочь кем-то другим. Кая вытаскивали из собственного тела, как пойманную на крючок рыбу, барахтающуюся и сопротивляющуюся в омуте равнодушной реки.

– Андара! – из последних сил кричит он, когда перед лицом чёрной решёткой появляется финальная часть доспеха – забрало – и отправляет его во тьму.

– Все назад! – быстро среагировала волшебница.

Людишки в цветном тряпье расступились. Провалившись лапой на чердак горящего дома, Стерегущий чуть съехал с крыши и сбросил оставшуюся черепицу. Легко восстановил равновесие и перемахнул на соседнее здание. Оно было почти целым.

«Наконец-то», – Стерегущий сощурился, повернув вытянутую морду к шествующей через площадь тёмной фигуре. – «Я готов. Я стал сильнее. Я дарую тебе забвение!»

Каменная кладка стен хрустнула под когтями спустившегося на землю зверя. Длинный хвост извернулся за его спиной оголодавшей змеёй. В сосредоточенных янтарях полыхнула жажда сражения.

Охотник стоял посреди площади, сжимая в руках полуторник, сверлил противника пустотой из ряда чёрных прорезей в шлеме.

Под обтянутыми тёмно-бурой кожей рёбрами простучал высокий рокот. Лапы напружинились.

Лезвие клинка со звоном рассекло воздух, отведя острие в сторону.

Взрыв заклинания едва не сбил Стерегущего с ног! Зверь крутанулся, взбешённый вмешательством магов и изрыгнул на них поток раскалённого железа. Вязкая огненная волна разбилась о спроецированные барьеры, волшебники попятились, отступая к краю улицы, роняя ругательства и пытаясь отгородиться от пламени позади и плавящейся реки впереди.

«Вами я потом полакомлюсь», – глухо прорычал Стерегущий и, повернувшись к своей цели, получил по морде восходящим ударом меча.

С огненными каплями брызнула кипящая кровь.

– Мастер Олфрид, мастер Хасс, следите, чтобы этот ужас не вышел за пределы площади! – прозвучал голос волшебницы. – Старайтесь не вмешиваться. Магия на него очень туго действует.

Встряхнув головой, зверь отскочил. Охотник неумолимо шествовал за ним.

– Остальные – за мной! Нужно покончить с пожаром, пока у нас ещё есть силы!

Подобравшись, Стерегущий прыгнул! Передние лапы столкнулись с мощённой дорогой – противник боковым рывком ушёл от атаки. Бритвенно-острая сталь пропела свою короткую песнь и рассекла бурую плоть. Челюсти клацнули, норовя раскромсать тёмный металл. Когти со свистом прорезали пространство, целясь в вёрткий силуэт. В свете огня блеснул неуловимый клинок. Взмахи меча расписывали зверя глубокими ранами, из которых, цепляясь за связки и мышцы, вырывались гибкие сегментированные конечности. Этот смертельный вальс продолжался, пока Охотнику не удалось, сблизившись, поймать размашистую атаку зверя и с прыжка перерубить его жилистую лапу.

Стерегущий взвыл! Шарахнулся прочь от противника и сбил его с ног ударом хвоста. Впечатал в стену дома. Доспех, бренча, рухнул наземь. Начал уверенно подниматься, но тотчас был прижат обратно к земле здоровой лапой. Под весом огромной туши когти продавили латы. Охотник завертелся, попытался махнуть мечом, но тот зацепился за отвалившуюся от стены балку.

Стерегущий наклонился. С хрипом раскрыл пасть. И на тёмный металл хлынул поток жидкого железа. Клинок выскользнул из латной перчатки и, почернев, рассыпался, как раскрошенный кусок угля. Огненная река проглотила Охотника. Но он всё равно начал подниматься, игнорируя пылающие струи, что заливались под пластины. Встал, пошатываясь. В его правой руке появился новый меч, но так и не был пущен в дело – огромная челюсть сомкнулась на плавящемся доспехе.

Раскалённая сталь вспыхнула в последний раз и обратилась в чёрные угольные хлопья.

Заливая улицу кровью, зверь добрался от отрубленной лапы. Та судорожно билась на опалённой брусчатке. Из мест разрыва тянулись десятки суставных ножек. Они барахтались в воздухе и загребали пыль и пепел с земли. Стерегущий припал обрубком к лапе, гибкие членистые конечности схватились друг за друга и подтянули её к туловищу, вернули на место. Плоть начала затягиваться.

Одно из окон в башне Академии лопнуло, разметав осколки! Тёмные доспехи громко приземлились на не тронутый огнём газон близ главного входа.

«Нет! Рано!» – зверь зашипел, взглянув на ещё болтающуюся лапу.

Охотник выпрямился. Крутанул в руке меч. И двинулся к противнику.

Развернувшись боком, Стерегущий хвостом, как хлыстом, ударил живой доспех. Стальные сапоги проскрежетали по площади. Враг устоял. На нагруднике образовалась вмятина.

Ещё один взмах хвоста! Охотник подался назад, позволив плети щёлкнуть в воздухе перед ним.

Лапа почти зажила. Уже двигались пальцы!