Смерти вопреки (СИ) - Феокритова Наталья. Страница 25

— Не дергайся, — приказал он, прислушиваясь и доставая оружие из ножен.

Вампир напал с той стороны, куда ушел Намо. Арвил отразил удар, оттолкнув рукой Марину к ступеням. Хорошо, что он левша. Дрался вампир мастерски. Арвил нападал, тот успевал не только отразить удар, но и подсекал.

Ей бы взять, да убежать, но думать было некогда. Марина достала оружие. Отступив на достаточно безопасное расстояние, вампир вытащил вторую саблю и приготовился атаковать их обоих, отражая сыплющиеся удары двух противников. Им никак не удавалось его оттеснить. Реакции вампира были быстрее, и он успевал игнорировать финты Марины в голову, уклоняясь от ударов вбок. К тому же рука Марины после ранения вела себя, как механическая, которую забыли смазать. Ударов Арвила он опасался больше. Меч Арвила поблескивал, словно был чем-то обработан. Арвил заехал упырю по правой руке, задев запястье. Противник взревел, отступил вниз по ступеням, не ослабляя напора движений. Ступени обагрились первыми каплями крови. Раздался громкий заунывный звук трубы, как и перед представлением.

Вампир облизал губы и, воспользовавшись марининым замешательством, попытался вломить ей острием в лицо, но промахнулся. Арвил тут же ударил по нему, оттесняя от девушки. Распахнулись врата, выпускающие зрителей с Арены. Вампир отбежал, обернулся, и скрылся. Марина убрала меч, переводя дыхание. Арвил схватил ее, с силой прижав к стене за дверью Арены.

— Сейчас выйдет куча народу, ненавидящая короля Аравилата, — дернулась она, отчаянно стараясь въехать Арвилу в пах, выдавить глаза, укусить в шею. Несколькими движениями он скрутил девушку, разворачивая лицом к грязной пыльной стене, заводя руки за спину, и ударом сапога расставил ее ноги.

— Я усвоил урок, принцесса, — произнес Арвил, обводя пальцем вокруг ручки меча и шепча оборотное заклинания. Они стали почти невидимы для выходящей толпы зрителей.

— Отпусти меня, — выдохнула она, не в силах вырваться из кольца сильных рук, чувствуя вес мужского тела на своем и проклиная себя за то, что осталась.

Мужчина рывком повернул девушку лицом к себе, властно сжимая, низко склонился, создавая видимость поцелуя, невыносимо интимно коснулся губами ее губ.

— Не могу.

Это ж как ей не везет. Она не хотела быть заложницей, не хотела сидеть и ждать у моря погоды. Глаза Марины защипало от просящихся слез, заставляя зажмуриться.

— Я не причиню тебе вреда, обещаю, — в голосе Арвила звучала такая кристальная честность, что Марина почти задохнулась от обиды и бессилия.

Арвил покачал головой, стирая пальцем грязь с ее щеки. В его глазах появилось нечто похожее на сострадание.

— Ты перепачкалась.

— Я для тебя умерла!

— Я думал, ты погибла, — Арвил погладил ее нежно по шее, плечу, где еще был шрам. — Или тебя схватили измеры.

Марина дернулась, попытавшись освободиться. Сердце ее было готово вырваться из груди от испуга, адреналина и трепета.

— Прекрати! Не надо!

Она старательно отодвинулась, в голове стучало. Он предатель. Враг. Обольстительный змей, действующий на нее, словно гипнотизер, завораживая, лишая воли. И от этого Марине становилось страшно. Арвил отодвинул ткань шарфа, рассматривая шрам. Мара обещала, что он через месяц исчезнет.

— Я ведь нравлюсь тебе, — вымолвил он, зная, что нравится.

— Послушай! — по щекам Марины скатились первые слезы. — Мне наплевать на все ваши дела. Отпусти. Клянусь, я исчезну!

— Это не возможно. Путь нужно пройти до конца, — Арвил улыбнулся, возвращая шарф на место.

— Каждый раз, когда ты появляешься, у меня сплошные неприятности! — заплакала Марина, изображая полное отчаянье. — Ты предал меня. Обманом заманил сюда.

Арвил понимающе улыбнулся, ослабляя хватку. Все-таки у него были штаны из простой ткани, и Марина это ощущала, и не только это. Ей нужно было, чтобы он ослабил хватку, хотя бы еще чуть-чуть. Арвил, абсолютно уверенный, что никуда она от него не денется, уже не таранил ею каменную стену Арены, а просто прижимался к ней. Ласково поглаживая девушку по щеке там, где только что была пыль. Он ждал, когда пройдет народ.

— Я сейчас заору, — сквозь слезы пообещала Марина, добавив ретиво: — Ненавижу! Я ненавижу тебя!

— От ненависти до любви один шаг! — подразнил он, глядя в распахнутые карие глаза с мокрыми ресницами. В них плясали дьявольские огоньки, и было что-то еще. Что-то, отчего ему хотелось ее поцеловать.

Марина демонстративно открыла рот, и тут же мужская горячая ладонь накрыла его. Что есть силы она укусила. Извернувшись, Марина выпростала руку в сторону, выдергивая маленький кортик. Коленом в пах и уклоняющегося отскока Арвила хватило, чтобы нанести удар, резануть его по ладони. И бежать, в гущу толпы. Он выругался, кинувшись за нею.

Марина бежала, не оглядываясь, лавируя между спинами прохожих, задыхаясь, в какой-то момент ей бросилась в глаза открытая лавочка торговца книгами. Продавец стоял у прилавка, убирая их. Он признал ее, когда девушка, не спрашивая, как ненормальная сиганула через прилавок, где на полу стоял бочонок с водой. Несколько книг глухо свалилась на каменный пол.

— Я оплачу, — скороговоркой пообещала Марина. — Не выдавайте!!!

Торговец кивнул, так и продолжив стоять с открытой книгой. Люди шли не спеша. Аккуратно выглянув, Марина через некоторое время увидела идущего в человеческом потоке Арвила. Он шел и не глядел по сторонам. Шел и о чем-то нерадостно думал.

От усталости она опустилась на пол, поверх книг и руками, плевать, что они грязные, зачерпнула из бочонка воду. И в эту же секунду, в руках девушки прямо на воде возник образ каких-то лесов и воинов. Она обалдело уставилась на объемную мерцающую картинку. Продавец заглянул за прилавок, задумчиво осмотрел картинку и глубокомысленно изрек:

— Да, временами совсем не важно, через какое место к нам приходят знания.

Марина выпила воды и подумала, и правда, какая разница, через какое, главное, чтобы они, эти места, оставались целы!

***

Вернуться в таверну она не могла. Наверняка, там ждали. Даже странно, как так вышло, что у Арены Арвил оказался один. Вряд ли из-за задержки или из-за неудержимого желания охраны посмотреть шоу. Была ли вероятность, что они случайно столкнулись?

Была вероятность, что Изра сам хотел ее сдать лично Арвилу. И может быть это ее и выручило, включая вампира. Как бы там ни было, Марина была благодарна прозорливости Мары. Перед представлением, они с Кахи зашли к старьевщику и оставили вещи.

Выбравшись из книжной лавки, она забрала их и отправилась в притон. Добравшись, она его едва не пропустила. На дворе стояла ночь и в свете звезд и редких уличных огоньков, висящих в растяжках посредине улицы, легко было пропустить неприметную металлическую дверь. В этой части города дома тянулись сплошной каменной стеной, перемежаясь металлическими дверями, только на вторых этажах были окна или оградки, скрывающие террасы. Ни номеров, ни опознавательных знаков. Ищущий должен точно знать, куда он идет и где ему нужно остановиться.

Дверь в притон имела рисунок в виде кругов, между которыми расходились прямые линии, без колокольчика или ручки. В кругах на темном фоне слабо фосфоресцировали рунические символы. Марина коснулась пальцами дверей. В ее душе возникло только одно желание — оказаться подальше отсюда. Место было темным, недобрым. Но куда ей идти ночью. Тем более, когда она уже пересекла весь город. И если до этого Арвил не был уверен, что она жива, то теперь он будет искать с утроенным усердием.

Пока Марина стояла и мучилась с решением, круги и линии налились красным светом, поблескивая яркими огоньками на пересечении линий, дверь зловеще заскрипела и открылась. Ей ничего не оставалось, кроме как войти. Она положила руку на эфес.

Сразу за дверью начиналась широкая комната с каменным полом, в котором в хаотичном порядке утопали деревянные дощечки с вертикальными руническим иероглифами. В тускло освещенном центре стоял низкий шестиугольный стол, кажется, из гранита с синим отливом, а за ним на подушках, брошенных на пол, сидели трое. Две юные обнаженные беловолосые девушки и мужчина в красной тунике с длинными рукавами, с сине-серебряной окантовкой по краю и красных сапогах. Уши у всех троих были заострены, как у измеров, волосы серебрились. На столе стояли кубки с красным вином, лежал кортик, несколько книг в переплете.