Смерти вопреки (СИ) - Феокритова Наталья. Страница 70

— Зачем?

— Я тоже люблю тебя, — просто ответила Марина.

— Нам не укрыться здесь.

— Я не хочу этого. Я хочу, чтобы ты воспроизвел ритуал Единства, — произнесла Марина. — Доверяй мне.

Арвил пристально посмотрел на нее. Было видно, как его раздирают противоречия.

— Мар, я не Зеница Единства. Как? Как мы это сделаем? У нас у каждого даже не по половине. Твоя вода и мои огонь, смерть и лес.

— Ну и что?

Его глаза стали огромными, он посмотрел на нее как на сумасшедшую.

— Это не поможет, — произнес он убежденно. — Ты не понимаешь. Это просто безумие.

Марина подняла на него взволнованное лицо:

— Я знаю, что говорю. И верю, что Овинга мудра. Не зря она защищает нас от бед. И мне плевать, сколько моей крови прольется. Пока я принцесса Аравилата, я буду защищать и биться так же, как и ты.

Он потрясенно молчал.

— Что, ты предлагаешь бросить все и сделать вид, что нас это не касается. Отдать ее измерам. Она и так у них в руках.

Арвил закрыл глаза, вздохнул и отвернулся. Марина посмотрела в спину любимому.

— Ты ни минуты не колебался, защищая меня, держишь целую планету в плену иллюзий, переживая каждый раз все по-новой, мучая себя и меня.

Она замолчала, вспоминая последние месяцы.

— Я не хочу больше бегать, — произнесла она, разглядывая сад. — Ты сам говорил о тысячах людей, которые верят нам и ждут защиты. Мы рождены для этого. Это наш долг.

— Мы погибнем, — сообщил он, поворачиваясь к ней, Марина отвела взгляд.

Ей было трудно это произнести, но, подняв глаза, она посмотрела на него и твердо выговорила:

— Значит, так тому и быть. Без жертв, без боли не бывает побед. Если суждено погибнуть, мы будем знать, что сделали все. Все, что могли.

Арвил посмотрел в небо, на нее и порывисто прижал, поцеловав в макушку. Сердца бились в унисон.

— Овинга прекрасное место, за нее стоит бороться, — прошептал он, глядя на небо. — Даже ценой смерти.

— Иногда ничего не остается, кроме как драться. Помнишь? — вымолвила она, напоминая их первую схватку в храме, чувствуя, что он уже принял решение.

— Как ты хочешь это сделать?

Марина подняла голову, посмотрела в его живые серые глаза, полное решимости лицо.

***

Собор заседал в той же круглой зале в ожидании ответа, наблюдая происходящее через видение ангелов, когда на их глазах растворились тела принца и принцессы Аравилата.

— Что ж, — один из измеров встал. — Я думаю, это можно понимать, как отказ заключения мира. Захват займет один час.

Они покинули залу.

— Ты всегда знал, что так будет! — прорычал Король Смерти, обращаясь к потрясенному королю Аравилата. — Ты отдал им Овингу!

— Я Зеница Единства! Я король! — взорвался он в ответ, вскидывая руки и направляя заклинание Смерти в сторону Королю подземелий.

Тот взмахом руки отшвырнул его. Король Аравилата, перелетев через тяжелый стул, упал мертвый у полукруглой стены.

— Овингой правит не король! — проревел Король Смерти, побежденный когда-то точно так же Зеницей Единства.

***

Измеры напали в ту же секунду, как только посланники покинули Сугву. Битвы разгорались по всему континенту, подобно пепельным цветкам смерти. Ювал и другие маги стояли стеной, прикрывая магическими щитами воинов, идущих на верную смерть. Среди них был Ияра. Доктор и Мара, помогающая в госпитале, спасали то, что было можно спасти.

Они ворвались в деревню, где проводился обряд поединка, не найдя там следов принца и принцессы, убивая стариков и женщин, не щадя детей.

Кахи вышел из таверны на улицу и ему на плечо что-то опустилось. Мальчик поднял глаза в небо и поднял руку. Ему на ладонь упал кусочек пепла.

Стон и вой прошелся по Овинге.

***

— Через заклинание «Дыхание жизни».

— Оно утеряно!

— Только не у народа воды.

Марина улыбнулась.

— Те четыре дня на атоллах я шлифовала это заклятие. Как будто Ру знал, что оно понадобится, — сказала она. — Используем ту часть, которая объединяет магии. А там твоя очередь.

— Снимай оружие, — повелел Арвил, поверив, наконец, в реальность идеи, и отстегивая свое. В руках остался только короткий нож. — Залезай. Закатай рукава.

Марина влезла в светодонный колодец, на полметра заполненный студеной водой, собирая волосы в хвост. Арвил взял ее портупею и влез следом, обхватывая их вместе в поясе ремнем.

Она посмотрела на четыре неглубоких отверстия в стенах колодца, меж которых были красивые балюстрадные рисунки о четырех народах Овинги. Арвил поднял ее правую руку и посмотрел в глаза:

— Если ты ошиблась, мы сейчас совершим самоубийство.

Он резанул лезвием ножа по запястью. Марина вскрикнула, на глазах выступили слезы. Он сделал то же самое со второй рукой, затем со своими запястьями. Когда первая острая боль прошла, он перехватил их руки разрезанной пополам портупеей.

— Мы не истекем тут? Спросила она, глядя на клинок.

— Нет, требуется совсем немного. Начинаем от той, что перед нами, по часовой стрелке, — предупредил он, сводя их руки вместе перед Мариной. Первые капли упали в маленькое углубление стены. — Давай.

Марина начала произносить заклинание, вода в колодце забурлила, разогреваясь, поднимаясь по ним, подобно воде по стволам деревьев, пока они поворачивались по лункам, заполняя их.

Арвил начал читать свое заклинание. До тех пор, пока углубление не наполнилось до краев. Затем еще раз, еще раз и еще раз. У Марины закружилась голова.

Вода поднималась, между ними возникла крохотная капля воды, наливаясь голубым гелем, вытягиваясь вверх, затем взорвалась, накрыв куполом, оглушив безветрием, тишиной.

Арвил читал и читал, пока вода над ними не начала светиться белыми отсветами, превращаясь в чистую энергию, и та стала впитываться в землю под ногами. С трудом сохраняя сознание, Марина поняла, что они охвачены этим светом целиком, и он, устремляясь ввысь, исчезает в небесах.

Она принялась шептать вторую часть заклинания, заставляя водный купол сжиматься, соединяя их магии воедино.

Кровь из лунок влилась в эту энергию, окрашивая ее, наполняя магией. Раздался оглушительный взрыв, поднимая вихры вокруг них, срывая листья и цветы с деревьев садика, унося вверх. От натуги и усилия он заорал, зажмурившись, продолжая стоять на ногах и держа Марину. Арвил поднял их руки над головой, произнеся последние слова заклинания:

— Арла веста ри, комуравы кох ра! Толей!

По всей Овинге из придонных колодцев вырвался свет, окрашивая небосвод планеты, переворачивая корабли измеров, обжигая захватчиков немилосердным огнем, круша крепости, уничтожая. Заставляя остановиться воинов Аравилата, прикрыть глаза, выбегать людей на улицу и падать на колени плача, благодарить небо за нежданное ниспосланное спасение.

Они были планетой, единым целым. Затем Зеницы Единства без сил рухнули в колодец.

Планета умылась. И безмятежно поплыла в розоватой дымке облаков.

***

Спустя несколько часов Марина открыла глаза. Она лежала на Арвиле, привязанная к нему. Их окружал опустевший голый сад. Коричневые ветки жались к оголившейся стене высокого забора.

— Мы живы, — слабо произнесла она, на нос ей опустился тончайший алый лепесток.

Коснулся и расплылся в красное пятно крови, мгновенно впитался в кожу.

— Что это? — удивилась она, подняв голову с груди Арвила, рассматривая вальс кружащихся лепестков.

Он очнулся и, сведя руки, развязал их. На запястьях остались вмятины и красные потертости от натуг.

На забор садились ангелы, рядышком, один за другим они выдергивали у себя черное перо, и оно на глазах становилось белым. Они касались им руки чуть ниже сгиба, там проступали вены, из запястий распускались алые лепестки, похожие на лепестки роз.

— Это клятва розы, — произнес Арвил, прижимая ее к себе, пока некоторые лепестки опускались на них, впитываясь.

— Это означает, что они будут служить нам до самой смерти, Мар. Теперь они свободны!