С Д. Том 16 (СИ) - Клеванский Кирилл Сергеевич "Дрой". Страница 18

Хаджар вспомнил обрывок истории, услышанный им прежде. В нем Горшечник заключил сделку с Повелителем Ночных Кошмаров и сделал ему сферу, чтобы хранить эти самые кошмары, но своей награды так и не получил — демон его обманул.

— А что ремесленнику потребовалось от демона? — Алба-удун, кажется, все же заинтересовался историей и даже яблоко перестал грызть.

— Ты серьезно никогда не слышал этой истории?

— Страшная женщина, если бы я её слышал, — Иция, видимо, была совсем не в духе, потому как перед носом Албадурта щелкнул хлыст, но несмотря на внешнюю неповоротливость, гном вполне успешно увернулся от выпада. Во всяком случае — отделался небольшой царапиной через переносицу. — то я бы не спрашивал… вот поэтому у гномов не ходят женщины в поход. Раз в месяц вы хуже демонов.

Иция уже знакомо-опасно сверкнула глазами, как перед ней возник силуэт все того же Абрахама.

— Так вот, — уже с куда более значимым нажимом, произнес он. — Чтобы ты знал, Алба-удун, у Горшечника бог войны Дергер украл его возлюбленную и превратил ту в статую в своем саду, а сам Горшечник отправился в свои не знающие конца странствия, чтобы отыскать способ как подняться на Седьмое Небо и вернуть себе утрач… Эй, что с тобой. Это что… слезы?

Алба-удун шмыгнул носом и вытер яблоком мокрую дорожку со щеки.

— Бесчувственные люди, — прошептал он. — это история растрогает даже камень.

Хаджар похлопал гнома по плечу, тот благодарно кивнул и даже протянул надкушенное яблоко, но Хаджар вежливо отказался.

— В общем, — судя по всему, Шенси тоже не понимал, издевается гном или серьезно… впрочем, когда дело касалось Алба-удуна — уверенным быть нельзя ни в чем. — спустя едва ли не эпохи после тех событий, странствия Горшечника и его вечные поиски, привели несчастного ремесленника в этот цветущий край.

— У тебя очень странные представления о цветущем крае, Абрахам.

— Густаф, я не шучу, — Шенси выдвинул кинжалы. — следующий, кто решит поглумиться над моим мастерством рассказчика, будет делать это дополнительным ртом на своей глотке.

Лучник вновь поднял ладони, а в отряде стихли. Обстановка и без того была гнетущая и их попытка подбодрить самих себя несерьезной перебранок в действительности зашла слишком далеко.

— Когда-то этот край действительно цвел, — Абрахам вернул кинжалы обратно в ножны. — Здесь поднимались прекрасные сады на холмах. Феи, еще до того, как стать слугами богов, строили здесь свои города. Столь маленькие, что они умещались внутри совиного гнезда, но при этом прекраснее лучших дворцов Радужных Эльфов.

Радужные Эльфы… раса, исчезнувшая так давно, что о ней остались лишь мифы и легенды, дошедшие лишь до таких мест, как Чужие Земли и их приграничья. Остальные народы забыли о них и вовсе.

— Это были края гармонии. Где люди находили себя в искусствах, где иные расы жили в угоду свои путям. Здесь все, от веточки придорожного куста, до речного камня пропиталось терной.

— Терна?

— Что я сказал по поводу…

— Нет, я серьезно! Что такое терна?

Шенси задумался.

— Если честно, — через некоторое время ответил он. — я и сам понятия не имею. Мы тогда были не очень трезвы и я не подумал уточнить у цветочника, что это такое.

Простой цветочник, знающий о Терне? Даже если бы Хаджар сейчас был бы нетрезв настолько же, насколько в тот день Абрахам, то все равно заметил бы в этом слишком невероятное стечение обстоятельств.

— И в этот край пришел Горшечник. Он слышал, что у Радужных Эльфов есть некое зелье, способное управлять душой. И что если принять его, то разбитая душа станет единой, а целая душа — разбитой. Да, вы правильно меня поняли, Горшечник пришел в этот край, чтобы разбить свою душу.

Шенси замолчал.

Молчали и остальные.

Пауза затянулась.

— Тут вы должна спросить, — прошипел Абрахам. Нет, все же рассказчик из него был не самый лучший. — зачем ему это понадобилось.

— Ой, прости, — спохватилась Иция. — так зачем, говоришь, Горшечнику понадобилось разбивать свою душу?

— Хороший вопрос, Иция, — менторским тоном произнес Шенси. — он хотел, чтобы каждый осколок его души отправился в свое собственное путешествие. Так, по дорогам, которым он шел раньше один, смогло бы идти десять, двадцать, тридцать Горшечников. Так бы он смог, возможно, отыскать то, что так жаждала его душа.

Хаджар мысленно отправился в путешествие по уголкам собственной памяти. Он вспомнил Школу Святого Неба и то злосчастное озеро, где он повстречал осколок души Горшечника. Видимо эльфы, все же, согласились поделиться своим эликсиром.

— Увы, князь Радужных Эльфов отказал ремесленнику в его просьбе.

В который уже раз Хаджар едва не споткнулся?

— И тогда, Горшечник, душу которого целыми эпоха одолевали демоны гнева и скорби, отправился к тем, кто мог бы ему помочь. Он пришел к людям, некогда изгнанным из цветущего края. Людям, желавшим не просто наслаждаться местной терной, а стремящимся использовать её в своих, алчных и низменных целях. Горшечник пришел к ним с одной единственной просьбой — чтобы те помогли ему забрать эликсир у Радужных Эльфов. Цена же, которую ему назвали, была ужасна. Люди попросили у Горшечника выковать им доспехи и оружие, которое даже после смерти оставит воина в миру живых, чтобы тот мог сражаться со своим врагом. Год и один день Горшечник провел в кузне, а затем, на утро второго дня, армия людей обнаружила двадцать тысяч волшебных доспехов, источавших терну смерти и разложения. Они надели их, не зная, какое зло задумал Горшечник. Стоило им облачиться в доспехи, как их тела расплавились и стали частью брони, надетой на их оголенные души, которые теперь были под властью ремесленника. Тот не хотел отдавать столь страшное оружие в чужие руки, как он и не хотел зла Цветущему Краю. Но он не мог позволить себе свернуть со своего пути. И, возглавив армию призраков, он отправился на войну с Радужными Эльфами. Так Горшечник стал Генералом. Битва была страшна, а последствия её… вы видите и сами. Некогда Цветущий Край превратился в топи Эглхен, названные в честь жены Князя, которая пыталась спасти зелье от Горшечника, но он оторвал ей голову собственными руками и вытащил искомое из еще теплого тепла, где та прятала злосчастный флакон.

— Ох уж эти легенды прошлого… кто, в здравом уме, будет прятать флакон с зельем, расщепляющим душу, в собственном теле.

— Что было дальше с Горшечником — моя история того не знает, — Абрахам делал вид, что не заметил ремарки гнома. — но ходят слухи, что бессмертная армия Генерала до сих пор бродит где-то в этих топях и ждет своего часа, чтобы…

— Не думаю, что это простые слухи.

— Густаф! Чтоб тебя… я ведь предупреждал, да?

— Смотри, Абрахам!

Хаджар проследил взглядом направление куда указывала рука лучника.

— Проклятье! — выругался он и обнажил Синий Клинок.

Легенды прошлого… почему-то они имели неприятное обыкновение оказываться правдой.

Глава 1406

Хаджар видел в своей жизни призраков и мертвецов. С некоторыми ему даже доводилось сражаться. Но то существо, что стояло через полсотни метров от их отряда никак нельзя было отнести ни к одной из этих категорий.

В отличии от призрака, оно словно обладало своей плотью. Энергия не протекала сквозь него беспрепятственно. Она задерживалась внутри, абсорбировали и преобразовалась в нечто совсем иное. Нечто темное. Как сгусток перегноя. Как если бы болото под их ногами загустилось, ожило и приняло гуманоидную форму.

И в то же время, это был и не мертвец. Хаджар не ощущал, чтобы от создания исходила энергия смерти. И ледяной шепот не терзал затылок и шею.

Чтобы это ни было, оно не поддавалось пониманию Хаджара. И, судя по всему, остальные члены отряда так же не знали, что и думать.

— Почему оно не нападает? — прошептал Густаф.

Он до скрипа натянул тетиву и положил стрелу в углубление на дуге. Энергия и воля закружились вокруг стрелка. Лучники, на подобной дистанции, являлись опаснейшими из противников. Их техники обладали воистину невероятной скоростью, а убойность лишь одного выстрела была сравнима с сильнейшим ударом клинка.