Я – телохранитель - Гриньков Владимир Васильевич. Страница 11

– Рита! – помолчав, продолжил он. – Это даже не может обсуждаться! Через пятнадцать минут Богданов подаст машину, мы грузим вещи и уезжаем. Ваш отец заключил с нами договор на охрану. И я сделаю все, чтобы вы были в безопасности.

– Вот и делай! – сказала Рита капризно.

«Ну точно – ребенок!» – Он чертыхнулся, настаивая.

– Я увезу вас отсюда во что бы то ни стало!

– Попробуй!

Он не выдержал и снова обернулся. Рита все так же сидела на кровати, глаза смотрели почти сердито.

– Хорошо, – сказал Китайгородцев. – Я свяжусь с вашим отцом, объясню ему обстановку…

– Идите вы оба к черту – и ты, и он! – с неожиданной яростью бросила Рита.

«Для нее сейчас и отец, и я – равны. А отца она не очень-то любит…» – не успел Анатолий додумать эту мысль до конца, как вдруг дверь комнаты открылась, вошел хмурый Богданов и произнес:

– Толик! Тебя хозяин к себе кличет! Срочно!

«Доложил уже, старый хрыч, о том, что гости разбегаются?» – Китайгородцев вздохнул.

– Собирайтесь! – сказал он Рите, прежде чем вышел из комнаты. – Я вернусь, и мы уедем!

Вышел – и не увидел, как вслед ему Рита послала непристойный жест.

Направляясь к хозяйскому дому, Богданов шел впереди, постоянно поворачивался вполоборота к Китайгородцеву и говорил отрывисто, с хмурым выражением лица:

– Ты там не очень-то… Без всех этих твоих штучек… Поменьше рот открывай, в общем… Мы тут делаем что можем…

Он заметно нервничал.

У входа в дом прохаживался охранник. Еще одного Анатолий обнаружил в той самой гостиной, где он побывал десять минут назад. Тогда никакого охранника здесь не было. Китайгородцев горько усмехнулся в душе.

Андрей Ильич остановился у лестницы, ведущей наверх.

– Да, и вот еще что, – пробормотал он озабоченно, потирая лоб. – Оружие сдай.

И протянул руку.

Анатолий не шелохнулся.

Пауза длилась несколько долгих секунд.

– Оружие не сдам, – решительно сказал телохранитель. – И вообще, я к твоему хозяину в гости не напрашивался.

Получалось, что если они не хотят – так и не надо, Китайгородцев развернется и уйдет. Поняв это, Богданов вздохнул, сказал, помрачнев еще больше:

– Ладно, пошли.

Они поднялись на второй этаж. Андрей Ильич – впереди, Анатолий – за ним. Недлинный коридор вывел их в комнату, где скучал еще один охранник. Прошли мимо, тот проводил их нелюбопытным взглядом. А следующая комната оказалась кабинетом хозяина дома. Массивный стол, компьютер, небольшой книжный шкаф, слепящий золотом корешков, коллекция холодного оружия на стенах, шторы с кистями, современное ковровое покрытие на полу – все очень дорого, но вряд ли сочетаемо.

Тапаев стоял у аквариума с рыбками, держа в руке рюмку недопитого коньяку. «Невысок, – разглядывал его Анатолий, – лоб с залысинами, волосы зачесаны назад, ворот дорогой шелковой рубашки распахнут, светло-серый пиджак с отливом – так когда-то одевались подпольные предприниматели-«цеховики». Это их мода – стиль одежды, вычурный и расслабленно-неофициальный одновременно… А взгляд у богача замечательный. Ничего не прочитаешь. Смотрит как спит. Ноль эмоций!»

– Здравствуйте, – произнес Китайгородцев. Хозяин дома только кивнул в ответ. Отпил коньяку из рюмки.

– Ты иди, – легкое движение руки.

Богданов исчез за дверью.

– Рад познакомиться, – сказал Тапаев. – Тем более что уже наслышан. Дочь рассказывала про случай на дороге… Давно вы в телохранителях?

– Шесть лет.

– Давно, – бесстрастным голосом произнес Тапаев. – Шесть лет – это опыт. Да?

– Да.

Хозяин дома посмотрел на рыбок. Они поднимались к поверхности воды и торопливо поглощали плавающий там корм. Наверное, он сам только что подсыпал. – Мне Богданов сказал, что вы вдруг срочно засобирались отбыть восвояси, – произнес бизнесмен, задумчиво глядя на рыбок.

– Да.

– В чем причина?

«Юлить не надо», – понял Китайгородцев.

– Оперативная обстановка.

– Опасно, да? – осведомился Тапаев.

– Да.

– А вы привыкли в спокойной обстановке работать?

Поддел. Анатолий даже не ответил. У него – свои задачи. И к чему все подробно объяснять?

Хозяин дома отвлекся от своих рыбок, посмотрел на гостя:

– Что же вы такого увидели, что привело вас в беспокойное состояние?

Вот сейчас, впервые, Китайгородцев уловил в интонациях собеседника настоящий интерес. Как будто бизнесмен хотел услышать от Анатолия, что же такое тому бросилось в глаза, что насторожило? Ведь про опасность здесь никто не говорил, все помалкивали, делая вид, что ничего особенного не происходит… Но вот появляется пришлый человек, телохранитель со стороны, а у него – подготовка, опыт и поражающая людей несведущих способность в несколько мгновений ликвидировать возникшую вдруг опасность, что он и продемонстрировал как раз накануне… И вот этот парень увидел в окружающей обстановке нечто такое, что подвигло его к спешному и безусловному отъезду.

– Что же вы увидели? – повторил свой вопрос Тапаев, поскольку Китайгородцев замешкался с ответом.

– Вас разрабатывают, – сказал Анатолий. – У меня нет полной информации, о многом я могу только догадываться, но вам угрожает опасность, это бесспорно.

– У человека моего уровня действительно могут порой возникнуть проблемы, – пожал плечами бизнесмен и поставил рюмку с недопитым коньяком на стол. – Но ведь все решаемо. У меня есть охрана…

– Охрана не справляется со своими обязанностями, – резал гость, нимало не заботясь о том, что может кого-то подвести столь нелицеприятным отзывом. А что? Халатность повара обернется всего лишь подгоревшей кашей. Халатность охраны имеет конечным итогом чью-то кровь…

– Вы так считаете? – бесстрастно осведомился Тапаев.

Но за этой внешней бесстрастностью угадывалось настороженное любопытство.

– Охраны не видно вовсе, – объяснил Анатолий. – А когда охранники появляются в поле моего зрения, они выполняют какие угодно функции, но только не свою непосредственную работу. Приносят вино, приносят ужин. Начальник охраны, как какой-нибудь завхоз, лично записывает в блокнотик, что из железа нужно закупить для разбитого автомобиля гостя… Будто у него нет других забот! А тем временем остается поврежденной внешняя сигнализация, я видел это сегодня своими глазами! На охраняемой территории нет практически никакого освещения, темнота ночью – хоть глаз выколи. Доступ к дому – свободный. Доступ в дом – свободный. Я сегодня через гараж вошел в дом, прошел до гостиной, и никто меня не остановил…

– Но вы же – не враг? Вы – наш гость. По этому охрана…

– Ваша охрана меня знает три неполных дня! Они не проверяли, кто я такой и откуда вообще здесь взялся, но зато они были в курсе, что я вооружен, – и тем не менее я спокойно прошел в дом. Начальник вашей охраны три минуты назад, когда мы сюда шли, попытался на время забрать у меня мой пистолет. Я отказался сдать оружие, и он даже не стал настаивать! Сейчас я стою перед вами, у меня в кобуре – пистолет, и там – целых двенадцать патронов. Между нами – расстояние в три метра, а я – мастер спорта по стрельбе… И вы хотите сказать, что вас охраняют профессионально и потому с вами никогда не может случиться ничего плохого?

Напор Китайгородцева был таков, что у бесстрастного до поры до времени Тапаева даже вытянулось лицо.

– По последней моде ворота сделали с дистанционным управлением? – продолжал

Анатолий. – Охранник сидит в теплой комнате, в двухстах метрах от ворот, и открывает их нажатием кнопки, глядя на монитор? А он видит на мониторе, кто там, в машине, сидит? Машина своя, знакомая, из вашего гаража? А если метров за пятьсот от ворот вашего водителя из машины выбросили, и теперь в машине – чужие?

Бизнесмен выглядел обескураженным.

– Извините, – развел руками Китайгородцев. – Мне, наверное, следовало бы выбирать более дипломатичные выражения.

– Да уж, – пробормотал Тапаев.