Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена. Страница 40
— Ну, чего-чего? Налево попросить?
— Нет, она не дернулась, пока что прямо.
— Ты уверена, что правильно ее заартефактила?
— Из чего только тут все делается… вот, теперь налево.
— Может, дверь вообще не в этом городе!
— Тогда он бы уже показал, что нужно выезжать, а мы по улицам кружим…
— Мы час по улицам кружим, а он не показывает!
— Нет, уже близко… я думаю, что в этом районе.
— Вот Холдон, что-то большой район получается.
— Кристо.
— Ну?
— Ты знаешь колыбельные?
— Э-э… чего?
— Спой парочку, только нежнее.
Макс, опять невольно прикрывший глаза, вздрогнул и выпрямился за рулем. Дара смотрела на него насмешливо.
— Могу помочь. Соорудить простейший «часовой» — сможешь не спать дня три как минимум.
— Сооруди дверь в ад, из которого вы пришли — и я засну спокойно, — огрызнулся Макс.
Думать о чем-то волнующем. Рано или поздно их заметит местная полиция. Проверят номера, определят угнанную машину. Адреналина будет столько — он в жизни не мечтал. Почему так хочется спать? Приучал же себя себя спать по четыре-пять часов в сутки, чтобы с пользой тратить остальное время…
Мимо в очередной раз плыл ювелирный магазин, за ним маленькая капелла, потом аптека, пара жилых домов — и опять магазины с непонятными надписями. Нет, он же на приличном уровне владел польским. «Sklep»… «Sklep»[1]… звучит как какое-то предзнаменование. Какие-то две мамаши несутся по обочине, толкая перед собой коляски… Человек обхватил столб и слился с ним в страстном поцелуе… девочка лет двенадцати размахивает свитером, как флагом… Сознание фиксировало факты, не останавливаясь на них и не обрабатывая.
— Дорога! — взвизгнула Дара над ухом.
Макс ударил по тормозам в последний момент. Неизвестно откуда вылетевший желтенький женский «Опелек» сплющился, как консервная банка, пристегнутого Макса бросило вперед и первая мысль была такой: «Ну, вот и адреналин пожаловал».
На полном автомате он отстегнул ремень, выскочил из машины и бросился к куда больше пострадавшему «Опелю».
Хлопнула вторая дверь. Дара тоже выпрыгнула из машины. Кристо охотно полез следом, громко используя по пути ругательства драксистов. Когда в воздухе Целестии сталкивались или сцеплялись два дракона — всегда имели место очень оживленные диалоги, которым стоило поучиться. А водилу этой машинки следовало зарыть на обочине, чтобы за руль не садился: и откуда взялся посреди дороги?
Но зарыть пока никого не пришлось, потому что сразу после выхода из машины Кристо напоролся на интереснейшее зрелище.
На крыше ближайшего дома была человеческая фигура. Упитанная такая, основательная. Человек что-то кричал, вскидывал руки, а потом этими же самыми руками взмахнул, будто хотел полететь. И с крыши сиганул, болван. Конечно, никуда не полетел, это ж человек, а не маг. Кристо показалось, он даже с расстояния, на котором сидел, услышал глухой удар о какую-то клумбу.
Машины на других улицах и так гудели громко, а тут вообще начали надрываться, истерить и даже как будто выбибикивать разные мелодии. Мимо пробежала пожилая полная тетка, размахивала смехотворно маленькой сумочкой. Телеса у тетки колыхались, как желе, а сумочка так и летала, как вишенка, так и летала…
Праздник у них, что ли. Или это… забастовка. Контрабандисты говорили, тут еще во время распродаж у народа мозги не туда уезжают…
— Тихий городок попался, а?
— Браслет, — сказала бледная Дара и вытащила из сумки проклятый артефакт.
— Спрячь назад, глаза б не видели. Когда пойдем искать дверь?
— Ты не понял. Браслет уже начал фонить. Сильнее, чем я думала. Город сходит с ума прямо на глазах.
— А для нас это опасно?
— Не для нас. Пока что.
— И чего ты паришься?
Искры в карих глазах загорелись зеленым как-то нехорошо, как бывает у нежити.
Ладно, — стушевался Кристо. — Тогда дверь надо искать быстрее.
— Мы можем искать ее несколько часов…
— Ну, можем! Чего тебе еще?
Дара ему уже уделяла внимание не больше, чем какому-нибудь мелкому злыдню. Ей с чего-то понадобилось наблюдать за двумя мамашами, которые только что столкнулись колясками на пешеходной дорожке. Теперь одна выписывала коляской бессмысленные зигзаги, а вторая подкидывала своего младенца в воздух, как будто он был куклой — раз, два, три…
— Гы, — уставился Кристо на орущего летающего карапуза, а когда он посмотрел на Дару…
Вот так, кстати, бывает разрыв сердца. Браслет лежал на капоте машины уже без кобуры. Дара, пристально глядя на него, делала какие-то сложные пассы руками, как будто подцепляла на свои пальцы невидимые петли, связывала, забрасывала все новые…
— Ты… ты чего?
Он даже почти приготовился ударить так, чтобы наверняка оглушить девчонку, но она процедила, не глядя на него:
— Помнишь насчет моих предыдущих напарников?
Кристо вспомнил, но рук не опустил.
— Да ты сама говорила, нельзя туда соваться!
— А я и не суюсь, — опять сквозь зубы.
— А что ты делаешь?
— Снимаю фон. Магию, которая из него просачивается.
— И… это… куда ты ее деваешь?
На самом деле он уже догадался куда. Но раз в жизни очень захотелось оказаться недогадливым. И — а вот это уже не в первый раз, а закономерно — где-то в районе живота родилось чудовищное желание спихнуть ответственность на кого-то постарше и поопытнее.
— Макс!
Рука Ковальски замерла напротив стекла «Опелька». Галлюцинации. С чего бы его звать магическому отморозку? Он развернулся было в сторону «Пежо», но тут дверь, в которую он так и не постучал, распахнулась настежь, съездив его по ногам. Изнутри безмятежно и ласково улыбалась страдающая полнотой женщина в растянутом свитере и с лицом неисправимой домохозяйки.
— Я мечтала завести себе песика, — высоким голосом прощебетала она. — Маленького сиреневого песика с крыльями! Ав-гав!
И плюхнулась на колени, причем попыталась с интересом обнюхать ногу Макса.
— Этот столбик не занят?
Съехала с катушек, — понял Макс, торопливо убирая ногу. Удар пришелся куда-то не туда.
Зазвенели выбитые стекла ближайшей витрины, и Макс сделал мысленную поправку: с катушек съехал мир, или, по крайней мере, его небольшая часть.
Бодрого вида старушка отбросила трость и попыталась влезть на дерево. Компания школьников кинулась к газону и принялась валяться по траве, а главное — ее жевать. Гудки машин вдалеке становились все безумнее.
Безумнее. Макс зацепился за это слово. Браслет…
Он отпихнул ногой женщину, которая решила погрызть его ботинки, развернулся, шагнул раз, другой, третий…
Опоздал.
Пальцы артемагини лежали на проклятой бижутерии. Кристо торчал рядом и в основном выражал лицом самое доступное выражение: тупость.
— Что она… — глаза Ковальски перебежали с браслета на застывшую столбом Дару, бледную, заострённую и напряжённую.
Артемагиня убрала руки. И крики с улиц стали тише, тише, и мамочки с колясками перестали носиться, как угорелые, и начали затихать истеричные гудки машин…
— Я сняла фон, — тихим, твердым и неживым голосом сказала Дара. — Люди… будут жить. Я приняла это… в себя.
Кажется, ничего страшного с ней не случилось. Просто задумалась, глядя куда-то вдаль, и даже браслет ее больше не интересовал. Кристо решился и шагнул к ней.
— Что ты в себя приняла?
— Фон. Внешнюю… часть ее магии.
— Гекатской?
Губы у артемагини дернулись, как будто она собиралась улыбнуться. Глаза так и смотрели неизвестно куда.
— Какая же она сильная, — уже полушепотом, и потом — по слогам: —Чер… чер-на-я…
Только когда она начала падать, цепляясь за капот, Кристо понял, что с ней совсем не все хорошо. Правда, Ковальски понял первым: рванулся вперед, приподнял артемагине голову.
— Ушиблась?
— Нет. От… отравилась.
Дара одними глазами показала на браслет. Рядом в полной растерянности затоптался Кристо. Замотал головой туда-сюда, глядя на улицу, полную столкнувшихся автомобилей.