Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена. Страница 45

Красная галька опять стала розовой, а зеркало — бесцветным. Перед глазами у Экстера возникло его собственное бледное лицо. Он вздохнул и отодвинул зеркало. Хотел было что-то написать, поглядел на стихотворение и вывел с усилием:

Лишь отыщи из сотен многих

Заветное касанье уст.

И принялся перечитывать написанное стихотворение, не замечая, как перо выводит внизу дополнительную, не рифмованную строчку:

Я не верю, что они уже в Мире Покоя, Фелла.

Перо перестало скрипеть.

Директор, а вслед за ним и кабинет за компанию погрузились в задумчивую тишину.

* * *

До покоя было далеко. А до мира иного — рукой подать.

— А-а… ка-ко-го черта я взялся спасать девчонку?!

— Ы-ы, почему я вовремя не свалил из Одонара?!

— Заткнись и голову пониже!

— Сам не ори! Отползай налево… направо… поползли куда-нибудь!

От стены на их головой полетели кирпичи и каменная крошка. Макс откатился в сторону хорошо поставленным приемом, Кристо тоже не пострадал, по принципу «дуракам везет». Оба скорчились у той стены, которая еще осталась от их убежища.

— Ну, и какая это из голов «гидры»? — Ковальски ткнул пальцем вверх.

Посреди улицы на высоте десяти метров висела Дара, вернее, ее демоническая версия. Волосы бешеной артемагини развевались, глаза мерцали двумя изумрудами — работа сил браслета шла на полную катушку. Дара просто взглядом разносила все, что двигалось, а иногда то, что не двигалось тоже — за компанию и для развлечения. Вдобавок она, не останавливаясь, вещала с высоты на половину квартала:

— Придите и поклонитесь великой Гекате, вашей повелительнице! Дети мои, плоть от моей плоти, призываю вас! Смертные люди, бойтесь показать мне свое лицо, ибо я в настроении карать!

Макс тоже был не в настроении миловать. Но все же не мог не признать, что фразы насчет смертных были очень к месту: местные жители, увидев и услышав такое в своем переулке проявили благоразумие и позашивались поглубже в квартиры. Нет сомнений, первым делом они оборвут телефоны полиции.

— Какая из голов? — Кристо приподнялся, и тут же чуть сам не лишился головы. — Мне откуда знать? Я боевой маг, а не… блин!

Последняя стенка начала рушиться. Макс чудом выдернул Кристо из-под обвала и пополз по-пластунски вдоль обломков. За пылью их не было видно, еще можно найти укрытие.

— Они не описывала ничего такого!

Серебристый «Фольксваген» едва ли можно было считать укрытием, но за неимением лучшего пришлось его таковым вообразить. Кристо плюхнулся животом на асфальт рядом с Максом и попытался рассуждать:

— Наверное, у этой Гекаты были силы любой нежити. Раз она была на них сдвинутой, понимаешь?

Дара взмахнула рукой, и в воздух ударил огненный столб похлеще, чем у огнеплюя.

— Идите без страха, дети мои! Время страха миновало, ибо…

— С меня хватит, — пробормотал Макс, доставая оружие. Как следует прицелиться — и надеяться на попадание…

— Только попробуй!

Кристо сам не понял, зачем вцепился в Ковальски. Макс замешкался на секунду, а Кристо воспользовался моментом, усилил хватку кисти и дернул «беретту» покрепче. Пистолет запрыгал по асфальту, и Дара тут же испепелила его, а заодно и половину машины.

Кристо и Макс замерли за второй половиной. Говорить они не смели, но яростный прищур Ковальски все сказал лучше некуда. Кристо молча сделал в ответ неприличный жест.

— Придите и найдите похитителей браслета! — грозно прогремело сверху.

Кристо сглотнул и пощупал браслет, который приютился в нагрудном кармане. Браслет нестерпимо грелся, но кобуру пока не прожигал, наверное, Дара ее хорошо зачаровала. Очень хотелось выкинуть эту штуку из кармана — авось, тогда и не убьют, или хотя бы убьют быстро?

— Только попробуй! — цыкнул теперь уже Ковальски, прочитавший его выражение лица.

Значит — опять на брюхо и опять за какую-то подозрительную по счету машину. В компании с Максом, и если бы только с ним.

Что-то заскреблось возле машины. Крышка канализационного люка сама собой отползла в сторону, и из темноты глянули две пары голодных красных огоньков. Из люка выскочили двое вулкашек, о чем-то затараторили между собой и потащились на открытую улицу, ближе к Даре. Макс и Кристо замерли, оба опасались шевельнуться, Ковальски успел ещё нащупать наваху… Но метать не стал — замер с ножом в руке.

Нежить их не замечала. Струилась из люка, ползла, урча и всхлипывая, оставляя следы слизи — и все голодные глаза: зеленые, желтые, оранжевые — не отрывались от Дары.

Твари вылезали не из одного люка. Злыдни, ядозубы и жевнюки лились потоком из подвалов, подъездов и переулков: волосатые, скользкие, чешуйчатые спины, сизые, чёрные, трупно-зеленоватые — вперемешку. Вся нежить, которая преследовала их до этого, запрудила улочку, на которой пытались укрыться Кристо и Ковальски. Морды всех тварей были задраны вверх.

— Дети мои! — радостно выдала с высоты Дара. — Услышьте меня!

Она помедлила пару секунд, будто раздумывала или боролась с собой, а потом взвизгнула коротко и пронзительно:

— Убить!!!

И очертила круг рукой.

Может быть, она имела в виду кого-то конкретного. Вот только нежить не стала особенно разбираться с жестами: в толпе низших магических тварей закономерно посмотрели друг на друга — будто впервые увидели. Потом раздался общий боевой клич (шипение… рёв… клёкот), и нежить ринулась убивать. Друг друга.

И на сетчатке такое не сохранить, потому что не умею, — огорчился Кристо. Зрелище-то! Злыдни с жевнюками облепили ядозубов, лупосверлы бьют режущими потоками во все стороны — только ноги-кости разлетаются, огнеплюи всех подряд выжигают, вулкашки кого-то пихают в жерло…

Вверх больше никто не смотрит — у всех дела поважнее.

А вверху происходило странное.

Дара запрокинула голову и раскинула в стороны руки, как крылья. Она вдруг завертелась волчком в воздухе, ее кидало из стороны в сторону, будто она решила изобразить торнадо. И вот с удивленным «ого-го!» артемагиня начала падать, сначала медленно, будто что-то ее поддерживало, но чем дальше, тем быстрее. Закончилось все точным приземлением прямо на Ковальски, который только-только продумывал, как можно организовать отступление.

На сей раз Макс вспомнил русский язык. Когда ситуации были такими — он прибегал или к нему, или к богатому ругательствами немецкому.

Кристо жалобно ойкнул, когда нога Дары в падении зарядила ему прямо в живот. Некоторое время после этого все молчали. Орала исключительно нежить, пожирающая друг друга.

Дара открыла карие глаза и уставилась на Макса снизу вверх: затылком она упиралась точно в середину его груди.

— Очень любезно с твоей стороны, — заметила она.

— И… не очень… с твоей… — Макс как раз пытался вздохнуть. Это удалось, только когда он сдвинул девчонку с себя и потер грудь. Дара тут же крутанулась и из-под машины осмотрела улочку: разбитые окна, обрушенные козырьки и балконы, перевернутые и оплавленные машины, и в довершение всего — буйное месиво из нежити. Вопли, взвизги, рык, дым, вулкашки уже начали жрать своих, а злыдни — своих. Ядозубы подпрыгивали, шипели, липко стелились по стенам и столбам — и норовили свалиться сверху.

— Вот жуть! Кто это сделал? — возмутилась Дара. Кристо потер живот и решил пока не отвечать.

— Бежать надо, — прохрипел он.

Макс на всякий случай проверил, как сидит бронежилет. Половинка очков чудом сидела на переносице, не было сомнений в том, что она свалится. Ладно, смысла все равно нет…

— Бежать можешь?

— Да я себя отлично чувствую! — возмутилась Дара.

Конечно. Небось, разрядилась лет на сто вперед. Кристо, повинуясь жесту Ковальски, сперва пополз вдоль какой-то клумбы с обожженной травой и цветами, потом притаился за мусорными мешками…

— Ювелирная лавка — в той стороне, — прошептал Макс, показав направление. — Возле нее — часовня, она вам и нужна. Бегом.