Синий, который красный (СИ) - Кисель Елена. Страница 5

Самих ворот не было, вместо них — только дырка, то бишь, проем. Здоровущий. Но не то, чтобы совсем неохраняемый: стоило им подойти к ближе, как откуда-то взялась зверюга жуткого вида, то ли волк, то ли пес, размером — с годовалого теленка, а сам еще блестит, как медный.

— Привет, Караул, — буркнула Фелла, минуя зверя. — Со мной новичок, пропуск в одну сторону на месяц.

Псина недружелюбно оскалилась в сторону Кристо. А клыков-то в пасти! Два набора с половиной, и все острющие, как на подбор. Ясно, почему эту собачку так окрестили. Небось, кто его увидит, тот и орет: «Караул!» Если, конечно, успевает докричать до второго слога.

Но Кристо уловил кое-что поважнее:

— В одну сторону?!

— На вход, — отрезала Фелла, а Караул как-то нехорошо заперхал-засмеялся, причем клыки выставлял очень старательно. Явно показывал, что ждет Кристо в случае попытки побега.

Убегать не расхотелось. Просто Кристо прикинул, что нужно будет продумать, как обойти собачку с медным телом и такими клыками. И других охранников, если таковые случатся.

— Почему на месяц? — уточнил он уныло, и ответил ему Караул.

— Обновишь… потом, — сипло выскочило из медной собачьей глотки. — Если…доживешь.

Страсти-то какие! Кристо рванул по дорожке, не дожидаясь своей проводницы. Ни она, ни рюкзак как будто не возражали: Фелла задержалась, чтобы спросить о чем-то у местного сторожа. Ответ до Кристо не долетел, зато долетело восклицание Бестии:

— Что?! Он начал без меня?

Кристо не знал, кто этот «он», но понял, что не повезло мужику: Фелла нагнала еще более не в духе, чем была в начале их встречи.

— Первую неделю тебе дадут на знакомство, — выплюнула она сквозь зубы. Так, будто хотела смерти для Кристо в первый же день этой недели. — Артефакторий — осмотреть, с учениками и персоналом — познакомиться…

— Это чего, приказ?

— Тебя здесь никто не будет умолять на коленях, — отрезала Бестия холодно, будто мечом орудовала. — После первой недели тебя приставят к делу.

— Это вроде как балабольные зеркала полировать?

На это он вообще не получил ответа. Только презрительный прищур, который напоминал, что он не с кем-то разговаривает, а с завучем. Даже с большой буквы — Завуч. Не злить, а для личных обращений подползать на коленях.

— Вскоре увидишься с директором и некоторыми учителями, — при этих словах Бестию перекосило так, что Кристо немного струхнул за ее психическое здоровье. Похоже, у нее этого добра и так-то было немного… — Тебя ждут.

Кристо кивнул с видом полной покорности судьбе. Само собой, ложной.

* * *

На самом деле Фелла лгала. Ждать Кристо никто не собирался.

В настоящий момент учителя Одонара (по совместительству — действующие артефакторы, потому что никто не собирался держать в школе персонал специально для обучения) наслаждались педсоветом.

На открытой природе, под деревьями, у озера. Педсоветы в закрытых помещениях отменили еще пятьсот лет назад, когда заметили, что после каждого из них приходился делать капремонт в этих самых помещениях.

А с того места, на котором расположились преподаватели, было совсем недалеко до главной арены Одонара, так что все разногласия насчет часов нагрузки и оплаты лишались чётко и конструктивно: отошли в сторонку, выпустили пар — вернулись к обсуждению…

Педсовет только-только начался, редкий педсостав лениво жмурился на заходящее солнце, зачарованный на самоварение чайник готовился выдать порцию ароматного напитка.

Преподаватель потыкивал свою чашку и от души веселил народ историями о первых уроках у теориков:

— Холдон же меня дернул спросить у этой девчушки дальше, про виды артеузлов! Она начинает дрожать челюстью вот та-а-а-ак… и потом — внимание, ответ! — тянет жалостным голоском: «Ну-у, узлы — они бывают двойные… и бантиком…»

Слушательницы Фрикса — две девахи из отдела Снабжения — уважительно фыркали и не забывали припоминать, что к ним в этом месяце уже дважды заходили — кто за скатертью-самобранкой, а кто за метлой. Новичков в артефактории всегда разыгрывали однообразно, и ответ от снабженцев они получали один: «Скатерть есть только саможранка, метлы кончились, хотите швабру?»

Гелла Нереида расположилась неподалёку и мирно посапывала на травке. Главный в Производственном отделе Пион — вечно лысенький, затюканный и несмелый, объяснял спящей Гелле:

— Нет-нет, спрос на пугалки в последнее время резко увеличился. Не могу сказать почему — может быть, денег у народа больше стало, а может, стало больше нежити. Но следующую партию нужно отправлять так скоро, а у нас и без пугалок заказов полно… разве нет штрафников, которых можно отправить в Хламовище?

Медальон-сигналка на груди у Пиона негодующе взвизгивал — видать, у производственников без главы отдела опять что-то не ладилось.

Под древним дубом шуршали экспериментаторы — вполголоса обсуждали, то ли где найти новый полигон для исследований, то ли новую жертву — опробовать очередное изобретение. А потом недочёты в журнальчик записать.

Глава Сектора Анализа Ренейла, выжившая из ума лет тридцать назад, мирно пророчила себе под нос Армагеддон согласно статистике. Кто-то приглядывался к бутербродам, кто-то надиктовывал перу учебный план, а директор так и вовсе был почти в нирване.

Экстер Мечтатель вообще очень редко покидал это состояние. Во всей Целестии прекрасно знали, что артефакторий — просто магическая бомба — и все же доверили управлять территорией Одонара этому… существу. Между прочим, виноватых в этом шаге никак не могли найти, а Магистры с Дремлющим не слишком-то любили вникать в дела проклятой школы — непонятно, чего они там боялись, но явно не директора.

Прежде всего, Мечтатель был непростительно юн для своей должности. Выглядел он под тридцать лет, на деле ему просто не могло быть более двухсот. Далее, он умудрялся отставать в убеждениях даже от консервативных учителей Целестии. Например, он носил парик — черный, завитой, из которого странно выглядывали его чересчур тонкое, лишенное румянца лицо и светло-голубые глаза. И черный камзол, между тем как Целестия давно перешла на пиджаки и рубахи, правда, своеобразного покроя. Но внешность — это еще полбеды, беда была в том, что Экстер слишком уж соответствовал своему прозвищу — Мечтатель. Иногда казалось, он вообще понятия не имеет о том, что же происходит в его школе, а если его спрашивали напрямик — он начинал краснеть и мямлить, это продолжалось, пока не вызывали Феллу, которая раскладывала все по полочкам. Сейчас Мечтатель, такой же печальный и такой же задумчивый, как всегда, перебирал струны банджо. Он умел играть почти на всех струнных инструментах, чем несказанно мучил коллег.

— Опять в меланхолии, — вполголоса заметил Озз Фингал, целитель ран телесных и наноситель душевных. При своем солидном возрасте в шесть столетий Озз был в школе всего-то лет пятьдесят — пустячный срок. Поговаривали, что к артефакторам его прислали прямиком из тюрьмы, где он служил лекарем ранее. Все, кто побывал в мясистых, волосатых лапах у Озза, горячо с этим соглашались.

— У него есть на это причины, — мелодично отрезала Гелла Нереида и потянулась, как кошка. — Черт, в самый бы раз сгонять в родные пенаты, так вот — похоже, начинается новая артефакторная…

Ее братец-близнец Фрикс — такой же молодой и такой же безбашенный как она (и тоже словно сошедший с греческой амфоры), открыл рот, но не чтобы поддержать сестру, а чтобы запихнуть туда очередной бутерброд. Фрикс был практиком и знал, что в отпуск всё равно не пустят. И точно: не успела отзвучать гортанная речь Геллы, как из тени ближайшей ивы раздался мягкий голос, каждая капля которого буквально истекала смертоносным ядом:

— Да, конечно. Почему бы тебе и Фриксу не отправиться в отпуск? А на «желтые» артефакты мы перекинем несколько восемнадцатилетних идиотов, которые только через руки колдовать и умеют.

Фрикс, который как раз пытался заглотнуть бутерброд целиком, как удав, поперхнулся. Бутерброд остановился на половине: та часть, что с сыром — в воздухе, а ветчина — уже в глотке у артефактора. Банджо директора тренькнуло и смолкло. Гелла гневно выдохнула сквозь тонкие ноздри.