Не тот факультет (СИ) - Агапова Ника. Страница 19

Воспоминания о совместном чаепитии некстати взбудоражили кровь.

Кое-как справившись с камзолом, принялась за рубашку. Тут пуговиц было не в пример боьше. Маленькие, перламутровые, они сопротивлялись расстегиванию так, будто от этого зависела их жизнь. Когда я воевала уже с предпоследней мятежницей, застегивающей рубашку где-то на уровне пупка, насмешливый голос над моей склоненной головой произнес:

— Обычно я снимаю через верх. Но ценю твои старания.

Вот ведь!

Рубаха была аккуратно повешена на спинку стула, прямо на камзол, и я столкнулась с тем, о чем старалась даже не думать. С необходимостью снимать с профессора штаны.

— У тебя спина не заболит, в наклонку стоять? Присядь.

Сильные руки надавили мне на плечи, принуждая опуститься на корточки.

Не больно-то устойчивая поза. Пришлось встать на одно колено.

— Ну, чего замер?

— Вы не могли бы сами снять…

— Штаны? Могу, конечно. Еще в годик научился. Только тогда за что я тебе жалование плачу?

Закусив губу, я протянула дрожжащие руки к инкрустированной рубинами пряжке. Щеки пылали, кровь стучала в висках. Как же расстегивается эта адская застежка?!

— Еще минута такой возни, и придется значительно расширять круг твоих обязанностей. И моих предпочтений. — отводя мои руки от ремня, насмешливо проговорил профессор. — брысь!

Одним движением скинув остатки одежды и швырнув их мне, Финор запрыгнул в ванну, блаженно вздохнул и прикрыл глаза.

Я незаметно переведа дух. Самец не обращая на меня ни малейшего внимания, наслаждался горячей водой. Лицо его расслабилось, глубокие складочки, залегшие вокруг губ, разгладились. Грудь мерно вздымалась, то поднимая из воды то вновь в нее погружая две подвески с голубыми кристаллами. Одну выполненную в золоте, другую в серебре. Кристаллы эмпатической передачи, или, по простому, Сердца жарптиц.

Больший из кристалов, обрамленный в золото, был удивительно насыщенного, почти синего цвета. Он сиял, роняя на стены купальни отраженный от множества граней свет. Второй, меньший по размеру, сверкал не столь ярко, но цвет имел более нежный. А еще он светился мягким серебристым светом.

— Дыру на мне не просмотри!

Я оторвала взгляд от созерцания кристаллов, опустила голову.

— Простите.

— Камни у меня и правда красивые. Тебе какой больше понравился?

— Они оба великолепны, господин. Больший вызывает восхищение и трепет, меньший — умиление и радость.

— Ясно — отчего-то нахмурился профессор.

Я закончил.

Сполоснувшись после ванны, Финор завернулся в весьма грубо выхвачнное из моих рук полотенце.

— Постель расстелена?

— Одну, секунду, сейчас все будет готово!

— То есть ты пялился на меня, вместо того, чтобы работать? Я правильно понимаю?

Это была чистая правда. Все сорок минут, что профессор принимал ванну, я не могла отвести от него взгляд. И, признаться, любовалась я не только самоцветами. Тело самца, ставшего волей случая моим временным "господином" было совершенно. Под белой, с жемчужным отблеском, кожей перекатывались тугие мышцы. Рельефные, в то же время, они не создавали ощущение неуклюжести, как порой бывает у деревенских парней, излишне увлеченных развитием мускулатуры.

Тело воина или танцора. Лицо, будто выточеное из мрамора, не портили даже многочисленные веснушки; скорее они украшали его, делая более живым и естественным. Золотистые ресницы, тонкий, чуть курносый нос, четко очерченные губы, высокие скулы…. образ этот память запечатлела в мельчайших подробностях. И сейчас, под гневным взором ярко-голубых глаз, он непрошенно всплывал, волнуя и заставляя смущаться.

— Если уж тебе так хочется меня рассматривать, я не против. Но не в ущерб работе.

— Простите — пискнула я, расправляя простыни.

— Твое сегодняшнее прислуживание — один большой провал. Даже не знаю, чем ты можешь реабилитироваться, Мия.

13 глава

Что? Нет, не так. ЧТО?!

Я, наверное, представляла из себя препотешное зрелище. Глаза в пол лица, рот разинут от удивления…

— Ну что ты так перепугалась? Разве я обижал тебя? Или был жесток? Хоть раз?

Не я ли протянул тебе руку помощи? Не я ли спас, когда ты, ослушавшись, попала в беду? Зачем ты устроила этот маскарад?

Взяв себя в руки, я выпалила:

— Потому что я не подстилка! Я честная жарптица, и не хочу милости, добытой такой ценой! Вы держите в руке мою жизнь, но честь свою я добровольно вам не отдам!

Взгляд профессора стал холодно-колючим.

— То, что ты считаешь меня способным к такого рода принуждениям, оскорбляет.

И я не намерен далее обсуждать эту тему.

Подняв руку к груди, Финор кан Рута засветил между пальцами пламя, окутал им висящий на серебрянной цепочке кристалл.

Не прошло и минуты, как в покои влетел Котар кэр Миран.

— Вы звали меня, хозяин?

— Очевидно же — ответил профессор, усиливая эмпатическую передачу.

Мажордом опустил голову, шумно задышал.

— Ты понимаешь, за что я тебя наказываю?

— Да, хозяин.

— Умничка. Когда закончу, будь так добр, верни леди Риит исходный образ.

Кстати, это ты надоумил ее в чулане спрятаться?

— Я хотел вывести ее из замка тайным ходом. А пока разведовал путь, оставил в надежном, как думал, месте….. хозяин.

Финор кан Рута отпустил кристалл:

— Неделя отпуска только начинается, а я уже мечтаю о трудовых буднях. В Академии, как в армии, все просто. А в гнездовье…. и почему я наследник рода!

Накастовав перед собой бутылку вина, профессор магией вытащил пробку, и припал к горлышку.

Под булькающие звуки мы с мажордомом переглянулись.

— Позволите принести вам бокал? — мягко спросил Миран.

Ответил Финор не раньше, чем осушил бутылку.

— Если бы я хотел бокал, я бы его и накастовал. Мне вообще не нужен ни ты, ни камердинер, ни все эти слуги, которых батюшка подсылал! Ни кто не нужен!

Воздух в комнате пришел в движение, с потолка посыпались лепестки настурций. Они спускались, кружась в танце, словно живые, а за каждым лепестком следовал радужный шлейф из семицветиков.

Мебель пришла в движение. Массивный комод, щелкая ящиками, пританцовывал под мелодию, высвистываемую кожанными креслами. Пуфик, стоявший у камина, отрастил крылья и, жалобно пища закружился вокруг отчаянно мигающей люстры.

Затем в комнату влетели разноразмерные щетки, принялись охаживать по бокам "музыкантов", а до этого момента безучасно наблюдавший за разворачивающейся фантосмогорией шифонер разверз свое нутро, выпуская в общий танец разноцветные, богато украшенные костюмы. Один из них, лихо поклонившись, протянул рукав, приглашая на танец и, не дождавшись ответа, закружил меня, словно щепку.

Краем глаза заметила, как Миран пытается остановить виновника происходящего безобразия, и вот, мажордом вращается в объятиях черного кожанного жакета.

Хлопок!

Я падаю на пол, на меня летит Миран, кресла опускается на свои места, лепестки и цветочки растворяются в воздухе, оставляя волшебный аромат.

Одежда, аккуратно складывается и летит в шкаф, скромно мнущийся в углу.

Хлопают дверцы, и шифонер замер, как ни в чем не бывало. Последним успокоился пуфик, издав на прощание протяжный всхлип.

— Вот и все дела. Одежда вычещена, пыль протерта, пол подметен и даже воздух ароматизирован. И абсолютно без всякой нервотрепки!

Скинув полотенце профессор плюхнулся на кровать.

— Подите вон, мыслящие.

Покинув комнаты, я с облегчением вздохнула.

— Страшно!

Миран покачал головой.

— Не понимаю, это что, все наказание? Пол минутки эмпатической передачи и безумный танец?

— На сегодня определенно все — хмыкнула я, услышав молодецкий храп из-за прикрытой двери.

— Он там в порядке, интересно?

— Хочешь заглянуть?

— Честно — нет. Ладно, слугу пришлю. Пойдем.

Мы как-то незаметно перешли на "ты", видимо, сблизило совместное приключение.